Ей восемьдесят семь, произнес Профессор, сдерживая улыбку. Ему нравилось поражать людей.
Но
У Головина пересохло в горле. Ужас какой. Он заглядывался на старуху!
Но почему Анна выглядит так молодо, а вы, сэр, остановились на этой ступени, в шестьдесят лет? спросил он, чтобы скрыть свое отчаянное смущение.
Потому, что у этого метода есть обратная сторона.
Какая?
Анна, когда мы познакомились, имела почти все кубки математических олимпиад. Плюс работала в отделе практически первым номером, как инженер-разработчик. И это студентка второго курса.
А теперь? начал догадываться Головин.
Когда была выявлена эта побочная реакция на действие программного импланта, который вшивают в позвоночник, пришло время для себя решать, что важнее. Я выбрал свой прежний мир, хотя конечно, немного себя подрихтовал. А вот Анна сказала, что уже побыла математическим гением и хочет побыть просто женщиной. Молодой, красивой и не слишком умной.
Головин кивнул. Сейчас Анна на математического гения не тянула.
А в чем же дело? Откуда это побочное действие?
Видишь ли, я ведь говорил, что мы в этой тематике в основном опирались на интуитивные решения. Что-то мы еще в этом механизме не понимаем. И может быть не поймем никогда.
Но ваше богатство, сэр, оно ведь откуда-то взялось? Это же не от выпуска умных книг образовалось?
Профессор засмеялся.
Да, тут ты прав. Хотя за моими трудами издатели стоят в очереди. Но ты прав, деньги приносит коммерция оказание услуг по омоложению. А это дорогое удовольствие.
Но, сэр, вы ведь сообщаете вашим клиентам о возможных побочных явлениях?
Ну, разумеется. Мои юристы выстраивают целый оборонительный вал из толстых стопок договорных ограничений.
И что клиенты? Они идут на то, чтобы стать на двадцать лет моложе, но потерять свой интеллектуальный потенциал?
Я, наверное, удивлю тебя, Марк, но коммерческие люди теряют не так уж и много. Они не математические гении, они люди-калькуляторы. И даже пройдя курс «30 плюс», и становясь цветущими молодыми людьми, они продолжают руководить своим бизнесом. В крайнем случае, добавляют к штату пару консультантов. Так что, на коммерческий талант это не влияет. А вот какому нибудь литературному критику такая программа нанесет удар. И он будет оставшимся не у дел молодым красавцем.
А если он был в своей молодости не особенно красив? Если одноклассники называли его прыщавым чмом, например?
Ты ставишь жесткие условия, Марк.
Извините, сэр.
Не извиняйся. Мне нравится твоя пытливая манера. В силу коммерческой необходимости, чаще всего мне приходится беседовать с журналистами, увы. Так вот что я тебе скажу. В программе есть специальные настройки, благодаря которым мы, возвращая человека обратно по его возрастной лестнице, можем подавлять не только его очевидные развившиеся болезни и пороки, но и некоторые несовершенства.
Кривые ноги?
Да, представь себе. Кривые ноги, форма черепа, неправильный прикус, форма ушей. Разумеется существуют какие-то пределы, но мы в состоянии значительно изменить внешность клиента отправляя его в молодость.
Круто! Но наверное, это уже совсем другой прайс?
О, да, прайс там космический, но мне неизвестно ни одного случая, когда бы этот прайс напугал какого-то клиенты. К нам идут уже подготовленные люди.
Головин кивнул, но тут снова вспомнил о том, что он на работе.
Не переживай, сейчас я решу твою проблему, сказал Профессор, по выражению лица гостя поняв, что его беспокоит.
Одним касанием дорогого диспикера он вызвал компанию по доставке быстрой еды и его тотчас соединили с управляющим.
Эдвард, мы тут засиделись за беседой с вашим чудесным курьером, но он очень переживает, что это повлияет на его карьерную историю.
Профессору что-то ответили и он передал диспикер Головину.
Тот несмело взял его и поднеся к уху произнес:
Але?
Вы это Как вас там? Мишель или Принстон?
Марк, сэр.
Отлично, Маркс! Оставайтесь с этим клиентом столько, сколько ему потребуется это очень важно для нас!
Хорошо, сэр.
И ни о чем не беспокойтесь, Маркс, каждая минута проведенная с этим клиентом будет нами оплачена, а сверх длительности рабочего дня, по повышенному тарифу, разумеется.
Спасибо, сэр. Я понял.
5
После того, как Головин успокоился, ведь ему дал гарантии главный менеджер компании, Профессор предложил гостю полюбоваться на его «внутреннюю коллекцию».
Почему она внутренняя, сэр? спросил Головин, просто чтобы прогнать беспокойство.
Потому, что я не выставляю ее напоказ, Марк. Это мое приватное удовольствие, но теперь и твое тоже.
Мне крайне неловко обронил Головин, не желая брать ответственность за чужие секреты. Но кто тут интересовался его мнением? Он был новой игрушкой и следовало лишь радоваться тому, что самый значимый клиент компании выбрал в этом качестве именно его.
Профессор повел гостя во внутренние помещения дворца и проходя их насквозь, раздавал краткие указания многочисленной прислуге и работникам, касалось ли это энергетического цеха, контура системы охлаждения или операторов генераторных блоков с неизвестной Головину спектральной характеристикой.
Он лишь заметил, что от огромных, до потолка, конструкций, расходились восьмипиновые панели, в то время, как стандартное энергообеспечение обходилось пятью пинами.
А Профессор продолжал быстро шагать, вынуждая Головина, временами, переходить на бег.
Совершенно неожиданно, они вышли во внутренний двор. Так поначалу, показалось Головину, слишком уж высокими здесь были потолки.
Что это!? воскликнул он, пораженный ослепительными, уходящими ввысь многоярусными осветительными системами.
Это зал моей коллекции, сказал Профессор, однако Головин не сразу понял о чем идет речь, ведь зал был огромен. И лишь чуть позже у дальней стены он заметил слабо различимые объекты. И это были какие-то механизмы.
Поначалу Головин принял их за доставочные комплексы для него сейчас всё выглядело, как доставочные машины, ведь это была его новая работа от которой зависел его достаток и с которой ему здорово повезло.
Они с Профессором двинулись прямо через поле большое пространство с естественным грунтом, где-то присыпанным песком, где-то гравием, а в иных местах и крупным щебнем.
Заметив хозяина, ему навстречу от далеких механических объектов направились люди. Головин насчитал их полдюжины.
Один из них, видимо отвечавший за порядок в коллекции встретился с Профессором примерно на средине поля. Остальные остановились на пару десятков метров дальше.
Привет, Ленц! первым поздоровался Профессор и Ленц поклонился, не проронив ни слова. Он остановился в трех метрах от хозяина и смотрел на него снизу вверх.
Здравствуйте, сэр. Очень рад видеть вас на нашем участке наконец произнес он каким-то неестественным голосом. Головин предположил, что за него говорил компьютерный модулятор.
Я пришел посмотреть на стрельбы, ведь мы назначали их на сегодня и именно на это час?
На сегодня и именно на этот час, подтвердил Ленц, снова поклонившись.
Проводи нас до рубежа. Мы с гостем жаждем полюбоваться красотой этого разрушительного процесса. Так ведь, Марк?
Профессор обернулся и Головин проблеял «да», хотя понятия не имел зачем и куда его заманил любимый клиент стритфудной компании.
Все вместе они направились к стоящим у дальней стены объектам и чем ближе к ним подходили, тем очевиднее для Головина становилось, что это шагающие боевые машины.
И когда рядом с ними появлялись механики или кто там за ними приглядывал, можно было понять, что эти машины огромны.
Некоторые в четыре человеческих роста, а другие еще выше.