Но лысоватый дядечка ничего не заметил.
Все устраивает? спросил он, когда я просмотрел договор.
Я пожал плечами условия по выплатам и срокам такие же, а остальное неважно.
Тогда фиксируйте вашу подпись. Сейчас проверим ваш переводчик
Речь зашла о вживленном в голову приборе, благодаря которому я могу общаться с разумными всех рас, населяющих Гегемонию понимать, что они говорят. Я отрубил его, вернувшись домой, очень надеялся тогда, что никогда больше не включу эту штуку, и почти забыл про нее.
И вот придется вспомнить а ведь этот переводчик едва не свел меня с ума.
Сунув указательный палец за ухо, я нащупал под кожей крохотное утолщение и сдвинул вперед.
Понимаете меня? спросил дядечка, и я понял его, хотя услышал вовсе не русские слова, а нечто скрежещуще-свистящее: непонятно, как такие звуки может породить человек. Кивните Отлично Теперь проследуем к порталу.
В этот момент меня накрыло будоражащее волнение, почти детское ожидание чуда. Интересно, куда я на этот раз попаду, может быть мне повезет, и я окажусь на линкоре, где все спокойно, где за пять месяцев никто не обратит на меня внимания, и мы проведем это время где-нибудь в тылу, в резерве.
Поехали, прошептал я Котику, подхватив рюкзак с пола.
Глава 2
Переход через портал на этот раз я перенес куда легче, чем в первый раз, когда мне только поставили переводчик. Когда шагнул в голубое пламя, заполнявшее металлическую дугу, закружилась голова, накатила тошнота, но через мгновение все пришло в норму, а я обнаружил себя в камере переноса: большой зал, окон и украшений нет, стены, пол и потолок из серого металла.
Добро пожаловать в пределы Гегемонии! низким голосом произнес коротышка с зелеными, как трава, волосами, и глазами как у филина. Добро пожаловать на службу! Центурион Гага!
Это что, мой новый командир?
Но я мигом забыл о центурионе, поскольку обнаружил на стене над дверью герб черный кулак в окружении золотых языков пламени! Слишком хорошо знакомый мне герб! Символ «Гнева Гегемонии»!
Офисный дядька то ли ошибся с настройками, то ли обманул.
Твою мать, вот сволочь простонал я, после чего обернулся, но металлическая дуга за моей спиной уже была мертвой, по ней бегали искры, но сам портал закрылся. Разорваться тебе на куски!
Что происходит? Что такое? спросил Гага, принадлежавший, судя по внешности, к народу веша: я их видел, но не общался, у нас в центурии не было ни одного. Боец! Смирно!
Мне очень хотелось послать его в задницу, поросшую тем же зеленым волосом. Злости во мне хватило бы на то, чтобы поджечь небольших размеров город, но я не мог даже облегчить душу как следует проклятая армейская дисциплина, на которую я снова подписался сам, по своей воле!
Поэтому я просто вытянулся и сделал лицо попроще.
Имя, боец, а ну-ка! потребовал центурион наверняка для того, чтобы показать власть, он точно знал, кого именно встречает, а если не знал, то одного взгляда на классификатор достаточно.
Это не Лиргана, конечно, и вряд ли он будет хватать меня за яйца, но
Егор Андреев! отрапортовал я. Прибыл для несения службы!
Ну и сука тот офисный засранец, обманул меня, засунул снова на «Гнев Гегемонии».
По какой причине завербовался на новый срок? говорил этот «леди Гага» медленно, не делал паузы, а просто неспешно произносил слова, а между ними еще и ждал чего-то, и это раздражало.
Из-за потребности в деньгах! рявкнул я.
А деньги для чего?
Для личных нужд!
Ничто так не злит, как буквальные и бесполезные ответы.
Центурион засопел, желтые глаза его потемнели, а брови, похожие на две полоски зеленого мха, сошлись к переносице.
Поговори у меня, пробормотал он. Ты что, не понимаешь, о чем я спрашиваю? Мне нужно знать, для чего ты здесь. Нам вместе служить, и я должен понимать тебя, человек. Ясно?
Так точно!
Тогда скажи, для чего тебе деньги. А ну-ка.
Я вздохнул в прошлый раз я сходу признался, для чего влез в это безобразие, и в результате огреб кучу проблем, обзавелся прекрасной коллекцией смертельных врагов. Соврать? Нет, противно куда проще смолчать, ведь на самом деле я не обязан отвечать на этот вопрос.
Для семьи, сказал я.
Глаза Гаги вовсе потемнели, судя по всему, он был в ярости.
Не хочешь? Но смотри, каждый в моей центурии должен мне подчиняться! вскинув кулачок, он сердито потряс им в другой ситуации это могло выглядеть смешно, но сейчас я был зол как тысяча чертей, и чувство юмора пряталось где-то в недрах подсознания. Иначе иначе тебе будет неудобно! Плохо! Я командир! Ты подчиненный!
Подобных типов я встречал в армии родной страны, но наверняка они есть везде: самовлюбленные мелкие тиранчики, опьяненные той мелкой властью, что им досталась, тупые и болтливые.
Не бешеная сука Лиргана, конечно, но тоже не подарок.
Так точно! Я понимаю! я вытаращил глаза, надеясь, что сойду за простого идиота.
Гага некоторое время созерцал меня, гневно моргая и сопя, точно целая стая собак-боксеров, а потом сказал:
Ладно. Следуй за мной. Об этом потом поговорим, сейчас время приема пищи
При слове «пища» у меня в животе заурчало позавтракал наспех, на обед времени не было, я носился по городу, доделывая дела, закрывая хвосты, обеспечивая себе возможность исчезнуть на пять месяцев.
Мы прошли через дверь под гербом линкора, тут я снова вздрогнул от злости. Потянулись коридоры «Гнева Гегемонии», такие знакомые, привычные, я отдал честь офицеру, потом навстречу попался Шадир, командир нашего манипула, и этот мое приветствие заметил.
А, ты снова с нами? сказал он. Теперь десятник? Это хорошо.
И похлопав меня по плечу, зашагал дальше.
На очередном повороте я ухитрился спустить рюкзак с плеча и выпустить Котика. Махнув хвостом, тот стремительно рванул прочь, взбежал по стене и нырнул в вентиляционное отверстие.
Ну вот, он дома, там, где родился.
А когда мы вошли в столовую, на меня нахлынуло чувство, что я вернулся домой. Пощекотали нос запахи жареного мяса, фруктов, на уши обрушился многоголосый гомон, и я понял, что скучал по всему этому.
Боевое братство, и все такое не зря Цой пел «война дело молодых, лекарство против морщин».
Егор! ко мне несся Макс: блеклые глаза выпучены, темная прядь прилипла ко лбу. Вапще! Теперь мы им покажем!
Он хлопнул меня по плечу, но тут же его оттеснила радостно хихикавшая Пира. Обняла меня, перья на ее голове пощекотали мне подбородок, я обнял ее в ответ, ощутил под ладонями хрупкие косточки.
Ой, как прекрасненько! Прекрасненько! восклицала она, подпрыгивая на месте. Пойдем! Пойдем к нам!
От дальнего стола мне махнул Дю-Жхе, и у меня слезы навернулись на глаза рядом с этими людьми, да, людьми, я сражался, ел и спал пять месяцев, прикрывал их, они прикрывали меня, и вот я к ним вернулся.
Живешь ты теперь в казарме для десятников, напомнил о себе центурион. Поговорим позже.
Я набрал целый поднос жаркое, кусочки соленой рыбы в сладком маринаде, салат из фруктов вроде апельсинов, но более нежных, политых прозрачным медом, что-то вроде картофельной запеканки со специями, пять слоев, и каждый со своим вкусом, цветом и запахом. Едва дотащил все это богатство до нужного стола, и тут на меня обрушилась новая волна приветствий.
Мы обнялись с Юнессой, очень целомудренно, как брат с сестрой, пожали руки с Дю-Жхе. Но увидел и новые лица совсем молодой жевельде, сородич Пиры, изящный красавец с черно-золотыми перьями на голове, вилидаро того же возраста, испуганно моргавший карими глазами и человек.
Да, теперь в нашей центурии не только мы с Максом представляем Землю.
Высокий, голубоглазый, наглая улыбка на правильном загорелом лице парняга того типа, которые нравятся девчонкам, а поскольку у меня внешность самая обычная, то у меня при виде подобного обычно начинают чесаться кулаки, зачесались они и сейчас.