Да я и так тише воды, ниже травы! отозвался Ух.
Я в другом смысле, уточнил изобретатель. Это ТС сокращенное название разработки. По первым буквам. Полностью туфли-самоходы.
Ботинки перебрались со стены на потолок и продолжили своё путешествие. Шнурки их свисали вниз, как усы инопланетян.
Есть идея! воскликнул Ух. Надеваем самоходы и прочь из осаждённого дома!
Мысль, собственно говоря, недурная, почесал бороду Архимед Кузьмич, но недостаточно продуманная. Они потому и самоходы, что ходят только сами: если их надеть, они ни с места. Сам понимаю, получилось не очень-то. Не каждый раз удаётся попасть в точку.
Имеется другой вариант, никак не хотел отказаться от захватившей его идеи волчонок. Вкладываем в самоходы записку с просьбой о помощи и выпускаем туфли за порог.
Пифагоров печально вздохнул.
Они потому и самоходы, что ходят, куда сами захотят. Мы их выпустим, а они заберутся куда-нибудь в чащу, иди потом ищи. Да и в руки ботинки не даются. Я после первого (и единственного, собственно говоря) испытания три дня их ловил, чтобы в сундук запихать. Так что придётся отказаться от твоего плана. Но вообще-то в соображениях о записке что-то есть
Продолжая разговор, собеседники двинулись к выходу из мастерской. Любопытные ботинки, внимательно прислушиваясь, замерли на потолке. Их ушки кожаные петельки на задниках взволнованно пошевеливались.
Дверь захлопнулась. Пифагоров и Ух услышали два резких неожиданных звука это самоходы, потеряв всякую бдительность, один за другим бухнулись на пол. Из-за двери дважды донёсся голос послечихателя: «Будьте здоровы! Будьте здоровы!»
Глава девятая
План спасения
Значит, о записке, говорил Архимед Кузьмич, усевшись в комнате за стол. Написать-то её нетрудно, а вот как доставить, если позволите так выразиться, на большую землю? Дом ведь окружён монстрами.
Может быть, можно починить воздушный шар?
Ну, есть у меня специальный пластырь, взволновался Пифагоров. Но Шарик, бедняга, во дворе. Не добраться нам до него.
Ух кивнул. О вылазке на территорию, захваченную инопланетянами, и думать было нечего. В комнате сгустилась тишина.
Наличествует ещё одна возможность, о которой я до сих пор почему-то всерьёз не размышлял, сказал Пифагоров после довольно продолжительного безмолвия. Туннелефон.
Впервые о таком слышу, признался волчонок.
Ничего удивительного. О нём вообще пока никому не известно. Секретная разработка! зловещим шёпотом проговорил Архимед Кузьмич. Но тебе, я думаю, можно довериться.
Туннелефон, как поведал автор-рационализатор, представляет собой новейшее средство подземной коммуникации. Слуховая труба, проложенная под слоем почвы, имеет два выхода: в стене мастерской и в пещере на склоне холма, который высится неподалёку от заболоченной поляны. Оба отверстия снабжены микрофонами и приёмниками-усилителями. Таким образом, находясь на одной стороне туннелефона, можно передать любое устное сообщение на другую его сторону.
Отлично! воскликнул Ух. Немедленно идём в мастерскую и передадим просьбу о помощи!
Кому? охладил его пыл Пифагоров.
Увы, он был совершенно прав. С таким же успехом можно звать подмогу из окошка. Волчонок глубоко задумался.
Вода! прервал его раздумья крик Архимеда Кузьмича.
Вода! как эхо повторил Внутренний Голос.
О какой воде идёт речь? не сразу сообразил Ух.
О той, которая создаёт давление пара в катапульте, вскочил изобретатель, давненько я её не подливал, как бы котёл не перегрелся, и бросился к вёдрам, стоявшим около электрической плитки.
Вовсе не о той, возразил Внутренний Голос.
Совсем вы меня запутали, вздохнул Ух, наморщил лоб и вновь вернулся к прерванным размышлениям. Через несколько минут комнату огласил его вопль:
Вода!
Да подлил я воды, теперь надолго хватит, успокоил волчонка Архимед Кузьмич.
Я про другую воду. Про ту, что снаружи. Быстрый Ручей, понятно?
Пока нет.
Он почему Быстрый? Потому что течение очень сильное. Предлагаю новый план. Пишем записку, закупориваем в бутылку. Через окно, не выходя из дому, бросаем её в воду. Она подхватывает наше послание и несёт в сторону Старого Логова. Там есть заводь, в которой течение успокаивается, в ней мы обычно купаемся. Бутылку прибьёт к берегу. Кто-нибудь найдёт записку, прочтёт и отправится к холму связь наладится.
Кто прочтёт записку? с сомнением спросил Пифагоров.
Кто-нибудь.
Так дело не делается, изобретатель собрал бороду в кулак. Я ведь тебе объяснял: секретная разработка. Особенно теперь, когда вокруг бродят чудища. Ситуация чрезвычайная! А ты говоришь «кто-нибудь»! Тут нужна бдительность. Информация о туннелефоне должна попасть по верному адресу.
Например, к Медведю, чуть подумав, предложил Ух, он у нас в Старом Логове главный по чрезвычайным ситуациям. Чуть что все к нему.
Медведь не пройдёт, сразу же отмёл кандидатуру Архимед Кузьмич.
Это ещё почему? обиделся за прославленного спасателя волчонок. Чем он вам не подходит?
Мне-то он подходит, объяснил Пифагоров, но к выходу туннелефона на холме не подойдёт. Медведь большой, а вход в пещеру узкий, вроде норы, я специально так сделал для обеспечения повышенной безопасности. Не пройдёт.
Тогда, сообразил Ух, может быть, Кролик? Морковкин, а?
Кролик существо норное, это неплохо, удовлетворённо кивнул Пифагоров. А тайны Морковкин хранить умеет?
Думаю, да. Он вообще-то парень ничего. Только плакса.
Собственно говоря, слезоточивость в нашем положении серьёзным недостатком считать нельзя, произнёс Архимед Кузьмич. Но есть ли уверенность, что записка попадёт именно к твоему приятелю?
Никакой он мне не приятель. Просто сталкивались пару раз по случаю. А письмо он, конечно, получит. Мы напишем: «Послание для Морковкина» ему и передадут.
Ты думаешь, тот, кто найдёт записку, сам читать её не станет?
Как же можно, Архимед Кузьмич! поразился Ух. У нас в Старом Логове не принято вскрывать чужие письма.
Если спасёмся, мечтательно сказал автор-рационализатор, обязательно к вам в гости приеду. Славное у вас местечко. А пока приступим к выполнению твоего плана.
Глава десятая
Осаждённые пишут письмо кролику Морковкину
Архимед Кузьмич принёс лист бумаги и внушительную перьевую авторучку.
Заполнена чернилами под самую завязку, сказал он. Можешь начинать.
Может быть, вы сами записку напишете? спросил Ух. Мне как-то нужные слова в голову не приходят.
Морковкин моего почерка не знает, ещё примет письмо за шутку. Нельзя рисковать. А что тут, собственно говоря, долго думать? Пиши: «Дорогой Морковкин».
Почему это «дорогой»? Обыкновенный кролик, верхние зубы на нижнюю губу наезжают. «Дорогой» это будет слишком.
Тогда попробуем иначе, прижал седелку очков к переносице Пифагоров. «Внимание! Мы нуждаемся в помощи!»
Ладно, не стал спорить Ух и вывел: «Внимание».
Бумага осталась совершенно чистой. Скрипнув пером, волчонок что было сил поставил восклицательный знак никакого эффекта. Ух развинтил корпус авторучки. Резервуар для чернил оказалась доверху заполнен какой-то прозрачной жидкостью.
Тоже мне проверяльщик нашёлся! недовольно буркнул изобретатель.
Но ведь никаких букв не видно! объяснил Ух.
Что и требовалось доказать. В рамках режима секретности ты пользуешься моим изобретением: невидимыми чернилами. Прочесть текст можно только после обработки специальным составом, я назвал его суперпроявителем, Пифагоров достал из кармана маленькую склянку, обмакнул кисточку и провёл по строчке. На листе появилась яркая надпись: «Внимание!» с жирным восклицательным знаком на конце. Волчонок узнал свой почерк, довольно-таки корявый. Но не успел он толком рассмотреть буквы, как они пропали с бумаги совершенно бесследно.