«Шашлычные» пожары? догадался Гуров.
Ну да. Пару лет назад несколько домов сгорели. Там и так всего с два десятка изб было, а теперь чуть больше десяти.
А кому принадлежал дом, в котором меня держали? спросил Гуров. В нем явно жили люди.
Раньше в том доме жила многодетная семья, потом дети уехали в город, а старики родители оставались на родине до самой смерти. Документы есть, все в порядке. Новых жильцов там не должно было быть.
Гуров вспомнил про стоявший возле кровати пакет, который ему принесла Маша. Наклонившись, он запустил туда руку и вытащил связку бананов. Хмыкнул, положил на тумбочку. Снова зашерудил в пакете. Пальцы наткнулись на твердый бок бутылки с минералкой.
Стас, перезвоню.
Скоро?
Да. Далеко не уходи.
За время пребывания Гурова в больнице к нему в палату никого не подселили. Он тут с самого начала находился один. Его кровать стояла в углу возле окна, а вот соседняя койка и три, которые располагались напротив, пустовали, напрягая своим внешним видом голые матрацы, застеленные сине-зелеными шерстяными одеялами, и тусклого цвета застиранные подушки без наволочек представляли собой совсем не умиротворяющее зрелище.
Отложив телефон, Лев Иванович отпил воду прямо из бутылки. Пить хотелось постоянно, и дело было не в травме, а в том, что в палате стоял сухой воздух. Проветривать помещение почему-то не разрешалось, и Гуров тихо страдал, упиваясь газировкой и соками в немыслимых количествах.
Он достал из тумбочки пачку сигарет, которую тайком выпросил у девушки, навещавшей отца. Мужчина лежал в соседней палате, дочь приходила к нему каждый день утром и покидала больницу вечером. Заметив это, Гуров как-то попросил ее принести ему сигареты. Машу о подобном он бы просить не стал. Все равно отказала бы.
Лев Иванович набросил на плечи куртку и вышел в больничный коридор. Пост медсестры занимала пухленькая черноволосая медсестра.
Добрый вечер, Айгуль, улыбнулся Гуров.
Скоро ужин, вместо приветствия напомнила медсестра.
Я быстро.
Вам нельзя курить, понизила голос девушка. Хотя бы здесь потерпите, а?
Меня через два дня выпишут, сообщил Гуров.
А я врачу пожалуюсь, решительно заявила Айгуль.
И не стыдно?
Такая работа. На улице, если что, холодно. И снег идет.
Да я на пять минут, ты же знаешь.
Айгуль улыбнулась и снова уткнулась в бумаги. Лев Иванович двинулся дальше, в сторону лифта. Проходя мимо холла, заметил свою спасительницу, сидевшую в одном из кресел. Соседнее кресло занимал грузный пожилой мужчина с усталым выражением лица. Он проводил Гурова безучастным взглядом, а вот его дочь кивнула Льву Ивановичу.
В ожидании лифта сыщик подошел к окну, но разглядеть за стеклом что-либо было невозможно, так как мешал яркий свет за спиной. Гурову пришлось оценивать собственное отражение и молиться, чтобы его выпустили из корпуса на улицу.
Створки лифта разъехались в разные стороны. Гуров заторопился зайти внутрь, но неожиданно шагнувший из кабинки Анатолий Игоревич заставил его остановиться.
О! задорно воскликнул он. Лев Иванович!
Он самый, согласился Гуров. Забыли что-то?
А я по вашу душу.
Врач подхватил пациента под руку и потянул обратно в больничный коридор. Гуров, мысленно чертыхаясь, повиновался.
Вы, я вижу, сбежать вздумали? спросил Анатолий Игоревич.
Бог с вами, доктор, удивился Гуров. У вас не забалуешь.
А зачем в куртку нарядились? Курить собрались?
Не курю, соврал Гуров. Просто подышать свежим воздухом захотелось. Здесь даже палату проветривать не разрешают.
Безобразие, согласился врач. Но курить вам сейчас не нужно, вы же это понимаете?
Но я
Присядем на минутку.
Они дошли до холла, который уже пустовал. Гуров послушно опустился в кресло, в котором недавно сидела его новая знакомая. Анатолий Игоревич сел в кресло рядом.
От куртки тянет табачным дымом, пояснил он. Вы курите, Лев Иванович. Я лично два дня назад заметил вас возле нашего корпуса. Вы там за елками прятались и меня не увидели. Не подумайте, что мы тут следим за всеми пациентами, но если уж вы плохо спрятались, то думаю, что имею право дать вам совет. Как лечащий врач, разумеется.
Я вас понял, произнес Гуров.
Я и сам курю, но меня хотя бы не избивали, добавил врач. Но если так уж хочется, то постарайтесь сократить количество побегов из палаты на улицу. Скажем, раза в два. Как думаете, у вас получится?
«Сволочь, мелькнула мысль в гудящей голове Льва Ивановича. Пристыдил, зараза».
Анатолий Игоревич согнал улыбку с губ и придвинулся к Гурову ближе.
И все-таки хорошо, что я вас встретил. Иначе пришлось бы ждать. Собирайте вещи, Лев Иванович. Сейчас вы поедете домой.
Гуров уставился на врача.
А что случилось-то? непонимающе протянул он. Мы с вами попрощались минут двадцать назад, и тогда вы категорически не хотели со мной расставаться. Что случилось за время вашего отсутствия? Жена, что ли, уговорила?
Нет, ваша супруга здесь ни при чем, скривил губы врач. Ей, кстати, пришлось добираться до работы на такси. А отвезти я ее не смог потому, что мне позвонил ваш начальник. Что-то там стряслось, и без вашей помощи, кажется, ему не обойтись. Единственное, что я сделал, так это попросил не использовать вас как бы это лучше сказать физически.
Гуров молчал и не сводил глаз с Анатолия Игоревича.
Никаких резких движений, заявил тот. Ни погонь, ни засад, ничего подобного. И мне обещали, хоть я и не верю таким обещаниям.
Домой, значит?
Домой. За выпиской приезжайте на следующей неделе, я приготовлю и оставлю в ординаторской.
Значит, мне вы не поверили, а моему начальнику подчинились? уточнил Гуров.
На это Анатолий Игоревич предпочел не отвечать. Он поднялся из кресла, одернул распахнутую дубленку, тем самым дав понять, что разговор окончен, после чего обернулся к стойке поста медсестры. Гуров встал и неуверенным шагом направился следом.
Айгуль, Лев Иванович сейчас покинет стационар ввиду служебной необходимости, пояснил он. Не записывайте его в «бегуны». Я отпустил.
Айгуль удивленно перевела взгляд на Гурова.
Надолго? спросила медсестра.
Выписывают, пояснил Лев Иванович. Хотел бы остаться, но не могу.
Собирайтесь, Лев Иванович, грустно проговорил доктор. Возле КПП вас ждет машина. Охрану я сейчас предупрежу. Да уж Ваша служба и опасна, и трудна. Что ж это я прекрасно понимаю.
Со Стасом Гуров объяснялся уже на бегу. С трудом удерживая телефон возле уха плечом, он быстро набивал в пакеты все, что обнаружил в своей больничной тумбочке: больничную одежду, тапочки, шерстяные носки, полотенце, скрученный тюбик с остатками зубной пасты, чашку, ложку, наполовину пустую бутылку с минеральной водой, тоненькую книгу с кроссвордами, зарядку для телефона.
Собравшись, он еще раз осмотрелся не забыл ли чего-то? Заглянул под кровать, отодвинул тумбочку, перетряхнул постельное белье. Возвращаться в больницу из-за собственной рассеянности совершенно не хотелось. Поняв, что ничего не забыл, Гуров подошел к окну и открыл его настежь. В лицо тут же полетели колкие снежинки.
Прямо под окнами горел уличный фонарь. Казалось, он совсем близко и до его светильника можно дотронуться, если просто протянуть руку.
Глава 2
За больничными воротами Гурова действительно ждали. Заметив знакомую фигуру, нахохлившуюся неподалеку, он уверенным шагом направился в ее сторону.
А чего на своих двоих? Мне сказали, что ты на машине, не доходя пару шагов до человека, спросил Гуров.
Генерал-майор Орлов, непосредственный начальник, а также старинный приятель Гурова, не ответил. Так и остался стоять на месте, засунув руки в карманы пальто. Медсестра Айгуль не обманула: Москву накрывал снегопад. Не такой уж сильный, но вкупе с ветром доставляющий дискомфорт всем, кто под него попал. Высокая влажность воздуха тоже делала свое дело. На улице было зябко, и Гуров, как только вышел из корпуса, сразу же натянул рукава на кисти рук.