Недоумение вызвало у отца Романа и то, что запланированное Братство единоверцев собралось далеко не сразу, как бы сомневаясь, стоит ли подражать мытарю Левию, который, услышав призыв Христа, сразу же последовал за Ним. Или, может быть, им нужна была особая санкция человеческого начальства, чтобы последовать за Христом, или они, плохо думая о церковной власти, подозревали ее в том, что она может стать в противление Христу? Или сами учредители нового Братства по совести не могли сказать, что Спаситель уполномочил их на эти действия? И в этом случае «понятна задержка с учреждением Братства не только на несколько месяцев, но и на целую вечность», написал отец Роман.
Россия в 19051906 годах находилась в бедственном состоянии, и перед политическими и религиозными деятелями невольно вставал вопрос о причинах этого бедственного положения и путях выхода из него. Предстояло прежде всего понять причины происходящего. Большая часть образованного общества видела причину бедствий в политической и экономической областях, соответственно в этих областях и предлагала рецепты реформ, несправедливо, по мнению отца Романа, игнорируя нравственную и религиозную сторону вопроса. С некоторой долей справедливости политики видели причины бедствий в бесправии русского народа и в абсолютистском характере Российского государства, с большой долей враждебности относящегося к народному просвещению, а следовательно, и к формированию народного самосознания. Соответственно с этим предлагались политические и экономические реформы, в которых, увы, полностью игнорировалась нравственная и религиозная сторона дела.
В отличие от политиков и экономистов отец Роман видел главную причину бедствий в нравственном состоянии русского народа. Свидетельство тяжелого нравственного положения в стране он видел в том насилии, которым сопровождалась жизнь людей и которое стало едва ли не привычным состоянием общественной жизни. Исходя из этого, он пришел к выводу, что причину всех бедствий следует искать в самих себе. И это тем более справедливо, что созидателями несчастного строя жизни являются сами православные русские люди, поскольку православие еще оставалось верой большинства русского народа.
«Но кто же такие мы сами? спрашивал отец Роман. Я член своей семьи, член своего прихода, член своей епархии, член Российской Православной Церкви, член Церкви Вселенской. Сообразно с этим на мне, кроме моих личных, лежат еще и обязанности соответственно возвышающихся организаций. На мне лежит ответственность не только за характер моей личной жизни, но и за характер жизни моей семьи, моего прихода и так далее до Церкви Вселенской включительно.
Исключительно личного я в Церкви нет, так как оно переходит в я всё высшего порядка, оканчиваясь Церковью Вселенскою как одним живым организмом, одним лицом, имеющим название Невесты Христовой.
Каждый христианин получает право говорить не только о своей вине, но и о винах общецерковных, так как границы между тою и другою виновностью точно провести невозможно. <>
Но, прежде чем продолжать свое исследование, мы считаем необходимым ответить на следующее недоумение: имеем ли мы право искать вин у матери нашей Святой Православной Церкви, непогрешимой носительницы истины Христовой?
Если бы, говоря о вине Церкви, я бы имел в виду подвергнуть ее публичному позору, то, конечно, мой поступок напоминал бы известное всем деяние второго сына Ноева; но если эта речь имеет в виду отыскание средств для общего освобождения от вин, то, очевидно, это дело носит глубоко нравственный характер, потому что, несомненно, на нашей обязанности лежит каяться в своих винах и к тому же побуждать других.
Что касается святости нашей Церкви Матери, то относительно неё возможны два суждения.
Если эта святость такова, какою была Божественная святость Христа, то она всемерно должна побудить Церковь принять на себя вины других, как Спаситель понес на себе грехи мира.
Если же святость Поместной Русской Церкви гораздо низшего порядка, т. е. есть святость относительная, то, очевидно, Церкви повинить себя в своих собственных винах глубоко необходимо, как необходимо и всем вообще приносить покаяние в своих прегрешениях.
Что касается непогрешимости Церкви, то обычно относят это свойство только к Церкви Вселенской, а так как нам предстоит речь о Церкви Российской, то и с этой стороны поле для нашего исследования остается свободным.
В Православной Церкви в деле церковного устроения на первый план выступает епископское служение, за ним следует пресвитерство с прочими членами клира и, наконец, народ. Сообразно с этим распределяется и церковная ответственность: большая на епископах, меньшая на священниках, еще меньшая на народе.
Но, так как в Церкви нет овец бессловесных, а все овцы словесны, ответственность народа может бесконечно возрастать в те моменты, когда епископство и пресвитерство оказывается не на высоте своего служения. В Церкви нет и не может быть такого закона, который заставлял бы народ слушать епископов и пресвитеров более Христа Спасителя, слепо им подчиняться независимо от того, оправдывают ли они свое служение смиренных преемников Христовых или нет. Носителем Христовой жизни является решительно всякий духовно рожденный, поэтому и на страже интересов Христовых в Церкви обязан стоять всякий, тем более в трудные минуты, когда многие епископы и пресвитеры оказываются ниже своего положения.
Да и помимо того, ни епископство, ни пресвитерство не могут ставить Духу Святому препятствий воздвигать из среды народа таких духоносцев, которые своею высотою превосходили бы всех епископов и пресвитеров, взятых вместе. С этой стороны все положения и все служения в Церкви являются уравненными, и от личных подвигов каждого зависит привлечь к себе и большее освящение.
Поэтому, нисколько не отрицая относительной ответственности в Церкви епископства и пресвитерства, нельзя забывать о нравственной ответственности за всю Церковь решительно каждого ее члена, причем виновность первых не только не освобождает от вины последних, но, наоборот, требует с их стороны повышенной ревности о славе Церкви».
Анализируя нравственное и религиозное состояние российского общества, состояние Поместной Российской Церкви, которая, как любая Поместная Церковь, не является носительницей всей полноты истины Христовой, ибо Невеста Христова это только Вселенская Церковь, а каждая из Поместных Церквей, живя в том или ином обществе, страдает немощами и болезнями этого общества и в иных случаях далеко не является носительницей высоких идеалов Христовых, отец Роман попытался увидеть причины современных ему церковных и общественных болезней. Его выводы звучали как приговор. «Церковь, писал он в отличие от личности как явления в земной жизни преходящего, есть существо высшего порядка, проходящего через лица и поколения, но ими не исчерпываемая. Хотя в данный определенный момент судьбы Церкви часто являются сосредоточенными в лице даже одного, стоящего во главе ее управления епископа, но этот епископ отойдет, а Церковь останется. Отношение Церкви к деятельности первого по власти епископа может быть разное. Церковь может ее усвоить, но может и не усвоить, и сообразно с этим характер нравственности этого епископа на Церковь переходит или остается принадлежностью этого епископа. Если Церковь усвояет добродетель данного лица, общая нравственная атмосфера церковной жизни повышается; если усвояется порок, эта атмосфера понижается.