— В противном случае рассказывать было бы не о чем.
— Им везло, — подтвердил Чернышёв. — Именно поэтому я решил вернуть шкатулку.
— В наши дни мало кто верит старым легендам.
— Русские не любят трепать языком, — усмехнулся Роберто. — Нашим преданиям можно доверять.
— Пожалуй, соглашусь, — качнул головой барон. — Что дальше?
— Решив, что семейная легенда правдива, я потратил немало времени и средств, чтобы выяснить, кто украл у прадеда шкатулку и является её нынешним владельцем. Я даже устроился в одну из бюрократических структур Евросоюза, чтобы иметь возможность часто посещать Москву. Последние семь лет я практически жил в России, и я нашёл. Я точно знаю, у кого шкатулка.
— Та самая шкатулка? — не удержался Бруджа.
— Та самая шкатулка.
Барон шумно выдохнул, откинулся на спинку кресла, покачал головой, словно не веря услышанному.
— Так чего же ты хочешь, чел Роберто? Почему не взял шкатулку себе?
Чернышёв пронзительно посмотрел на вампира.
— Потому что я понял — шкатулка не предназначена для простого чела. Потому что узнал имя её истинного хозяина. И потому что ищу его покровительства. — Роберто склонил голову. — Я хочу быть вашим слугой, барон Александр.
— А как же свобода?
— Я дворянин, — твёрдо ответил Чернышёв. — Во мне нет царской крови. Я должен кому то служить.
Бруджа нащупал бокал и, не отрывая взгляд от Роберто, сделал маленький глоток.
— Я мог бы поехать в Россию, забрать шкатулку и использовать её самостоятельно, — продолжил Чернышёв. — Но я понимаю, с какими рисками это связано. Начнём с того, что я не смогу включить…
— Активизировать, — эхом поправил русского Бруджа.
— Я не смогу её активизировать, придётся обратиться к знающим людям. Соответственно, или с вашей, или с их стороны. О шкатулке узнают. У меня её отберут.
— Ты умен, чел Роберто.
— Поэтому я пришёл к вам. Я рассудил, что пусть лучше у меня будет надёжный друг и покровитель, чем непредсказуемый сувенир от Сен Жермена. Что скажете?
— Почему ты не пошёл к моим врагам? Чернышёв замер. Замолчал. Отвернулся, словно вопрос барона был ему неприятен.
— Почему ты не обратился к моим врагам? — нахмурился Бруджа.
— Потому что они ничего не сделали для того, чтобы остановить красное колесо, — скривился русский граф. — Потому что они смотрели, как пришлые твари вырезают цвет моей нации, и ничего…
— Они не имели права вмешиваться, — усмехнулся Александр. — И, судя по твоей осведомлённости, ты не можешь этого не знать. Существует договор.
— Плевать на договор!
— В общем то, я с тобой согласен, — после очередной паузы произнёс барон. — Договариваться с челами — действительно последнее дело.
— Моя семья потеряла все. — Чернышёв уже взял себя в руки, его голос прозвучал довольно спокойно. — А они могли это предотвратить. Значит, они мои враги.
— Не стану тебя переубеждать. — Бруджа поднялся, долил в бокалы вина и поинтересовался: — А как ты узнал о нас?
— Будучи в Москве, я случайно оказался на лекции профессора Серебрянца. Все остальные воспринимали его истории как легенду, как красивую сказку, а я… я верил. Я поверил сразу. Я знал, что успехи, которых добилась моя семья в девятнадцатом веке, не случайны. Я верил в сказки.
— Могу только порадоваться за тебя.
— Среди прочего профессор рассказывал и о масанах. О вражде Камарилла и Саббат. Я вернулся в Рим и подумал: «Почему нет?» Почему бы в Италии не жить масанам? И начал искать, анализировать, наблюдать за людьми, которые отличаются от других.