Итак. Чтобы появился новый фюрер, нужна широкая миграция и города, заселенные «чужаками», чтобы снять комплексы мигрантов. Но сначала: чтобы появился нацист, он должен увидеть либерала. Он должен увидеть либерала и очароваться им. Но ведь у настоящего либерала нет родни и коней. Либералами и демократами могут быть, только не помнящие своих прадедов, не имеющие связи с малой родиной минимум одно поколение (а также всякие разные холостяки и старые прочие девы. Бобыли и старые девы это высший стандарт по либеральным канонам свободы. Потому что они никому не обязаны. У них нет семьи, нет детей). Но либералами называют себя точно такие же мигранты (Америку заселили мигранты). У официальных мигрантов сегодня нет ни корней, ни родни, но они имеют много денег, контролируют мировые банки и СМИ. Поэтому все туземные либералы, необязательно олигархи тоже хотят иметь банки и СМИ только на локальном туземном уровне. Кроме банков они имеют родню и помнят, где родились, сравнительно недавно покинули малую родину. Но туземные олигархи не могут быть либералами никак, не верьте ни одному заявлению оппозиционных олигархов, что они построят вам демократию. Во первых, у них много родственников. Во вторых, они рожденные в патернальных отношениях туземцы и этим все сказано. Еще смешней выглядят либералы, эдакие «идейные» демократы, у которых в кармане пусто. Эти маргиналы живут на подачки фондов и кричат о святой вере в демократические ценности (среди бывших кочевников демократические ценности? Вам смешно? Нет? Это такие же совки или туземцы, возгордившиеся своими долларовыми подачками. Типа они союзники США, потому они как бы выше других. Кардинал и галантерейщики это сила!)
Глава 2
Из села сразу на проспект
Скептики до сих пор не могу понять, что фашизм является неизбежной стадией развития общества. Вернее речь идет о нацизме. Когда миллионы традиционных людей внезапно попадают на рынок. Миллионы пост поселковых людей, приученных к дисциплине и иерархии, попадают в города и не видят порядка. Демократия для них это не порядок, а беспорядок, хаос, беззаконие, несправедливость по отношению к ним, к пост традиционным, пост поселковым людям. Тогда они объединяются по единственному понятному признаку, по признаку всех поселков и всех провинций, по языку. Выбирают для себя вождя, нервного и смешного фюрера, чтобы он говорил за всех. Потом хотят всех подчинить, потому что хотят отомстить. Еще раз: главная причина это широкая миграция сельского населения в города. Соблазнение «деревенщины» яркими рыночными красками и перспективами. Нацизм это самый легкий и быстрый путь удовлетворения данных сельских амбиций. Нацизм это демократия некультурной закомплексованной массы, которая хочет все и сразу. Но сначала желает успокоиться. А успокоиться эти люди могут, если увидят порядок. Где они наверху, где они правят. Девиз дикого рынка «чтобы меня не съели, я буду есть» преломляется в миллионах в тот самый нацизм, который принято называть фашизмом.
Глава 3
Разные фашизмы, разные коммунизмы
Фашизм как система возник в первой четверти 20 века. История же коммунизма, его принципы значительно древнее. Даже европейский научный коммунизм на сто лет старше фашизма, в смысле вовлечения массы мелкой буржуазии в свои цели. От предыдущих стадий и империй фашизм отличается радикальным, можно сказать сверх патриотизмом. Комплекс неполноценности мелкой буржуазии поддерживается режимом, затем превращается в средство, в таран для имперских захватов. Немыслимо, чтобы прошлая аристократия искала союза с низами, с толпой, с массой, с чернью: фашизм отодвинул внутреннюю кастовую иерархию и переместил ее во вне во внешнюю агрессию. Все оттого что людям с начала человеческой истории хочется организоваться и доминировать (показывать превосходство со времен обезьян). То есть старый фашизм, он же фашизм 20 века это организованный национализм, до которого сверх национализма не было. Этнические стычки были во все времена, но лишь индустриальный рынок одновременно организовал этносы, отныне ставшие нациями, затем армиями против соседей, других наций недочеловеков. Так получилось, что фашизм образовался позднее официального русского коммунизма. По факту русской революции 1917 года русскому коммунизму не хватило развития капитализма и сверх организации. Хотя русские верят в своего царя наместника Бога на земле, они все равно анархисты. Они не терпят сверх организации, а в случае сверх гнета они сбегают. Русские крестьяне жили общиной в деревне. Но в русской культуре не было культа денег. От этого буржуазную нацию заменяла русская империя. Русское дворянство не видело необходимости организовывать мещан на принципах превосходства. Достаточно феодальной иерархии. Русская буржуазия не имела силы и влияния, какую имели в Европе банкиры и биржевики. За неимением денег (и власти денег над умами) русский капитализм организовался в пролетарскую диктатуру при первом же кризисе. Марксизм помог русской элите воплотить патриархальную иерархию как врожденную, присущую человечеству, в диктатуру рабочих. Между фашизмом и коммунизмом 20 века появилась такая разница. Фашистская элита сплотила нацию, реализовала идею превосходства, развернула буржуазию во вне. Коммунистическая элита в Москве переделали русскую общину в диктатуру пролетарских низов над любой аристократией, то есть внутрь. Русской элите не хватило бы буржуазной заразы и энергии, чтобы толкнуть свой плебс на завоевание мира. Зато научный коммунизм Карла Маркса помог сохранить Русскую империю (под названием СССР). Жадность-главное чувство, позволившее Европе отказаться от марксизма коммунизма: большинство европейцев давно сбежали со своих деревень, забыли общину и родство. Жадность это чувство, знакомое вообще каждому торгашу. В традиционном мире деньги не имели той силы и власти. Поэтому коммунизм стал единственным путем развития любого традиционного народа. В 20 веке так и случилось. Мир разделился на два лагеря НАТО и Варшавского договора. Было много еще «не примкнувших» стран третьего мира. В этих странах не было власти банков и не сформировалась элита даже для марксизма. То есть традиция была сильнее и денег, и страсти крестьян диктовать власть феодалам. В любом случае любая управляющая верхушка склонялась в ту или другую сторону. Потому что мир сближался технологически. Традиционным народам социализм был ближе, в то же время каждая локальная элита не желала отдавать все народу. Так получались гибридные режимы «третьего пути» и нашим, и вашим: в виде совмещения рынка, что неминуемо привело бы к власти местных банкиров и непрерывных переворотов черных полковников против них (как в Латинской Америке), либо как на Ближнем Востоке и в Северной Африке: офицеры арабы все время провозглашали «народный строй». На самом деле этим странам не хватало зеремидов как в России, чтобы создать плановую экономику, либо рефагов, чтобы создать стройную банковскую систему и отказаться от традиционной культуры. В таком виде весь мир заполз в 21 век.
В силу глобализации и доминирования денег стал поднимать голову новый фашизм. Но этот фашизм совершенно вненациональный, каким он был фашизм в 20 веке. Этот фашизм глобального банка, то есть вненациональный. Произошло подчинение всех стран и правительств единой валюте, где национальные банки, значит их правительства оказались филиалами мирового банка. Все страны мира оказались вассалами мирового правительства. Де-юре сохраняется видимость независимости и «прав человека», де-факто, любая страна, ее лидер, не подчиняющиеся мировому плану, попадают под санкции. Сначала под санкции попадали совершеннейшие изгои по типу Кубы, Северной Кореи, Ирана в виде пробы сил и влияния. Теперь под санкции Запада попала Россия один из столпов традиционного мира, самая большая империя расово белых людей. (С цветными империями справится легче, потому что они не лезут за пределы исторического проживания, тем самым не имеют сверх идеи. Сильный пол в таких странах также молится на деньги, а женщины оккупировали косметологические кабинеты, чтобы сделать европеизированные глаза) Если добить Россию, никто больше не устоит.