На берег выбросило лодку с пробитым дном.
Маршалла?
Я молча кивнул. Дукат, на ходу натягивая бушлат, выскочил наружу, я за ним, догнал его на краю обрыва возле бухты. Он задумчиво смотрел вниз, потом спросил:
Она так и лежала?
Нет, конечно, соврал я, она уткнулась носом в камни, полузатопленная. Я вытащил её, чтобы не унесло отливом.
А перевернули зачем?
Чтобы дно осмотреть.
Меня тревожил его подозрительный взгляд.
Сапоги сухие, ткнул мне в ноги чубуком.
Говорю же: лодку вынесло на берег. Я ухватил её за кольцо и вытащил. В море не заходил.
Хм-м, ладно, протянул он недоверчиво и сбежал по камням к лодке.
Он придирчиво осмотрел днище, периодически многозначительно хмыкая и постукивая трубкой по доскам, потом приложил чубук к дыре и повернулся ко мне.
Дно пробито снизу твёрдым предметом диаметром около трёх дюймов. Что это может быть? он посмотрел на меня с видом, будто этот предмет трёх дюймов в сечении я держу за спиной. Ну давайте, МакАртур, вы же из этих краёв.
Не знаю, Я действительно был в недоумении. Может быть, нарвал?
Нарвал? переспросил он. Ну что ж, возможно, возможно
Больше он не проронил ни слова. Вечером за ужином я, как бы невзначай, спросил:
Мистер Дукат, сэр, может стоит подать сигнал бедствия? В смене должно быть три смотрителя, да и жена Маршалла до сих пор остаётся в неведении.
Поверьте, МакАртур, ткнул в мою сторону вилкой Дукат. Неведение это лучшее, что мы можем подарить бедной миссис Маршалл сейчас. Весь день с того момента, как он ушёл с маяка, вы находились у меня перед глазами, а я у вас. Следовательно, никто из нас к его гибели не причастен. Обычная трагическая случайность на рыбалке: его путь пересёкся с путём какой-то большой морской твари. Давайте продолжим нести службу и не будем лишать миссис Маршалл жалования её погибшего мужа. Вы согласны со мной?
Я испытующе посмотрел в его глаза, пытаясь найти хоть малейший признак неискренности, но взгляд был безмятежен, как гладь пруда в безветренный день.
Завидую вашему самообладанию, покачал я головой, как подумаю, что тело бедняги Тома обгладывают рыбы
Прекратите соплежуйство, МакАртур, вы же моряк! Море, бывает, забирает своих тружеников. Каждый, кто связывает свою жизнь с морской стихией, должен быть к этому готов.
Я не чувствовал и капли той уверенности, что излучал Дукат. Думаю, ему было плевать на наши жизни: и мою, и молодого Маршалла.
На следующее утро я взял деревянный ящик с плотницкими инструментами, моток пеньки, водостойкую смолу. Дукат, вытирая пену с выбритого между двумя кудрявыми кустами подбородка, спросил, куда я собрался.
Хочу починить лодку, ответил я. Надоели консервы.
Да? усмехнулся Дукат. А сеть вы из чего делать будете? Одной лодкой рыбы не наловишь, а все рыболовные снасти на дне морском, вместе с беднягой Маршаллом.
Удочку сделаю из шеста, буркнул я и отправился на берег.
Полдня я возился, заделывая пробоину. Я рыбак, и делал это не раз. Работая, я вполглаза следил за морем, и боясь, и желая увидеть там голову Томми. Когда я думал о нём, о его беременной жене, об их нежных чувствах друг к другу, меня охватывала смертная тоска. Потом я вспоминал его слова о том, что Бог не властен над океаном, лежащим у моих ног, и тогда мне казалось, что я стою на самом пороге ада: вот-вот вода взорвётся брызгами, из неё вылетит костлявая рука и утащит меня на дно.
Постепенно привычные движения вытеснили из головы сторонние мысли, и я так увлёкся плотницкой работой, что не заметил спустившегося по склону Дуката.
МакАртур! гаркнул он над моим плечом так неожиданно, что я подпрыгнул.
Испуганно обернувшись, я увидел своего начальника с трубкой в зубах и двумя глиняными кружками, исходящими паром.
Дружище, вы на меня смотрите так, будто чёрта увидели.
Если б Дукат мог читать мысли, он бы понял, что был близок к истине.
Извините, сэр, увлёкся.
Дукат протянул мне одну из кружек.
Держите, МакАртур, вам сейчас не повредит. Мой фирменный грог, только рома поменьше. Согреет, но не опьянит то, что нужно.
Я принял кружку из его рук и сделал большой глоток.
Ну как? спросил он с улыбкой, и я благодарно зажмурился.
Со дня исчезновения Маршалла Дукат начал проявлять вполне человеческие качества.
Вы не проголодались? спросил он, но я покачал головой:
Нет аппетита. Хочу сегодня доделать и оставить её сохнуть. Вечером поем.
Ну, как знаете, МакАртур. Он пожевал губами, переводя взгляд с меня на лодку и обратно, и его торчащие баки ещё больше ощетинились. Скажите начистоту: на кой чёрт вы её чините? Только не рассказывайте про внезапно проснувшуюся тягу к рыбной ловле.
Вы всё равно не поверите, сэр.
А вы попробуйте.
Я задумался, подбирая слова, потом сказал:
Я видел Маршалла. Поздно вечером, в день его исчезновения.
Дукат молчал, пристально смотрел мне в глаза. Я выдержал его тяжёлый взгляд и пояснил:
Я сидел на камне в бухте, где мы высадились на берег Кажется, прошла вечность с того дня. Том вышел из моря и говорил со мной.
И что он сказал? Голос Дуката был так же тих и безжизненен, как голос Маршалла той памятной ночью.
Он умолял, чтобы мы подали сигнал бедствия и бежали отсюда, как можно скорее.
И вы только сейчас решили мне об этом сказать?
Я пожал плечами:
А вы бы мне поверили?
Дукат попыхтел трубкой, обдумывая ответ, потом сказал:
До Мангерсты по прямой около двадцати миль. Многовато для утлой лодки с наскоро заделанной пробоиной.
Вы сами сказали, что море, бывает, забирает своих тружеников, возразил я. Ну что ж, значит судьба такая. В любом случае, сэр, я бы предпочёл, чтобы у нас была хотя бы умозрительная возможность отсюда выбраться.
Ни слова не говоря, Дукат развернулся на каблуках и пошёл к подъёму. Забравшись на пару метров выше, он обернулся и сказал:
Про вёсла забыли, МакАртур. Грести руками собираетесь?
Не дожидаясь ответа, он зашагал по склону.
Удивлённый тем, что эта простая мысль не пришла мне на ум, я присел на киль лодки и повесил голову. Просидев так пару минут, я подскочил к самой воде и заорал:
А вёсла, Том? Вёсла?!
На следующее утро под лодкой лежали два разномастных весла. Одно было похоже на те, какими Том выгребал на место лова, а второе, выкрашенное облупившейся зелёной краской, носило следы акульих зубов. Я показал свою находку Дукату. Он долго рассматривал их, скрёб ногтём отметины. Потом поднял глаза, и я понял: что-то изменилось.
В тот вечер я впервые увидел, как он чистит револьвер. Откровенно говоря, я вообще не знал, что у него есть оружие. Теперь большую часть дня он проводил наверху, возле горелки маяка. Он бродил по кругу, рассматривая море в бинокль, был неразговорчив и рассеян. Пару раз я пытался подняться к нему поговорить, но сразу натыкался на угрюмое: "Мне нужно побыть одному, МакАртур, будьте любезны". Я проявлял любезность и спускался вниз, чтобы до позднего вечера слушать, как трещат половицы под его башмаками.
Однажды утром я проснулся и обнаружил, что постель Дуката тщательно застелена. Я взял полотенце, мыло и вышел из спальни.
МакАртур! крикнул сверху Дукат. Я слышу, что вы уже встали. Идите сюда!
Протирая заспанные глаза, я поднялся в световую камеру. Дукат стоял перед восточным окном.
Смотрите!
Дрожащий палец уткнулся в стекло. Я повернулся и увидел, что небо на востоке заполнило красное зарево. Его огненное полотно от края до края пересекала чёрная полоса.
Вы моряк, МакАртур. Мне надо объяснять вам, что это значит?
Он повернулся ко мне, и я увидел, как сильно он постарел. Лоб покрыли морщины, под глазами в сетке красных прожилок набрякли мешки. Подбородок, обычно тщательно выбритый, топорщился щетиной.
Понимаю, сэр, ответил я. Вы мне поможете затащить лодку внутрь?