Все это он относил своим товарищам в «бомжеубежище». Бывали, впрочем, случаи, когда к вечеру он напивался до такой степени, что не в состоянии был добраться «домой» и оставался ночевать на территории станции, либо прямо на полу в подсобке, либо на жестком диване в зале ожидания. Тот самый сержант, что встретился ему в первую ночь, не трогал его, зная, что этот угрюмый забулдыга работает в буфете, – однако не раз осуждающе качал головой, видя, как тот, грязный, небритый, отупевший, в стельку пьяный, сидит где‑нибудь на полу и подпирает спиной обшарпанную стену. «Вот до чего человека баба довела. Стерва», – думал сержант в эти минуты, в глубине души жалея несчастного бедолагу.
Мужчина скользнул взглядом по Петру и с отвращением отвернулся.
– Да на что здесь смотреть? На это обпившееся животное?
– Да это же… Сережа! – вырвалось у нее.