Зачем? удивился Артур. Можно купить по дороге.
Я из фильтра воды набрала. Чего зря деньги тратить?
Он закатил глаза:
Экономная ты наша
И тут же пожалел, что произнес слова, которые могли резануть Сашку: «наша», «мы» эти понятия остались в прошлом, «их» больше не существовало. Он остался один. И Сашка одна. И они только делали попытки слепить что-то вместе из разрозненных кусочков в память об Оксане
Но Сашка то ли не заметила, то ли пожалела его и сделала вид.
Газ я перекрыла, воду тоже, проговорила она деловито, наблюдая, как Артур пристраивает ее сумку в багажник. Паспорт с полисом взяла. Банковскую карту Вроде все?
Он выпрямился и еле удержался от того, чтобы погладить ее легкие белесые волосы:
Умничка.
Все это время Артур старался не смотреть на пакет, который Сашка прижимала к груди. В нем угадывались очертания шкатулки, которую они собирались отвезти к морю. Сашка тоже опустила глаза:
Куда поставим? Не в багажник же?
Нет, конечно. На сиденье. Я закреплю.
Он только хотел сказать, что шкатулка поедет на переднем сиденье, как Сашка спросила:
Я тебе не буду мешать, если сяду рядом? Или лучше сзади?
Как тебе удобнее, заверил он. Кондишн везде добивает, радио слышно.
Тогда я впереди, она осторожно передала ему шкатулку, юркнула на сиденье и вопросительно улыбнулась ему снизу. Поехали?
* * *
Никто не видел того, что открывалось его глазам
Из-под облаков орел обозревал выжженные солнцем поля, застывшие ряды виноградников, ожидающих сбора урожая, беспокойный морской простор, который только людям кажется бескрайним. Орел знал, что даже стихия заключена в каменные берега и не свободна. В отличие от него
Только он один мог оценить причудливые формы разного цвета озер голубых, зеленоватых и даже розового. Он видел, как меняются переливы их оттенков в зависимости от того, на какой высоте находится солнце. И как медленно меркнут краски, когда светило опускается в море.
И никто до сих пор не заметил, что на каменистом берегу у подножия скалы лежит человек.
Хотя он не шевелился уже несколько дней и явно был мертв, что-то мешало орлу рассматривать его как пищу Не жалость, конечно. Царь птиц не был знаком с этим чувством. Просто летом у него не было недостатка в другой пище и не хотелось опускаться до человеческого трупа.
А другие животные не забредали в этот пустынный уголок. Пока что
* * *
Оказалось, что ехать с Сашкой в одной машине это не такое уж мучительное испытание: она не болтала и не сорила. Молчком снимала что-то из окна, копалась в гаджете, прикрыв глаза, слушала музыку. Артур начал верить: путешествие будет приятным.
Только раз Сашка печально заметила, когда они миновали поворот на Ясную Поляну:
Мы так и не побывали там Все собирались.
На этот раз «мы» это были они с Оксаной. Артур пробормотал, хоть и не имел к этому никакого отношения:
Я свожу тебя.
Медленно повернув голову, Саша устремила на него долгий взгляд, потом отвернулась к окну, заговорила о Толстом, которого Артур не перечитывал со школы.
Наверное, до него надо дорасти. Мама его очень любила, а мне ближе Достоевский.
Она сделала паузу, точно выжидала, что скажет Артур, ему пришлось сознаться:
Я так и не осилил «Преступление и наказание».
Ты?! Сашка так и подскочила на сиденье, заглянула ему в лицо. Серьезно? Ты же сыщик! Это самое твое.
«Братья Карамазовы» вот мое. Несколько раз перечитывал. Чем не криминальный роман? Но какие характеры, какие страсти!
Откинувшись на сиденье, она проговорила задумчиво:
А я от «Преступления» оторваться не могла. Даже типа изысканий что-то провела: почему у Раскольникова именно рыжая шляпа? И еще кое-что Разве он тебе не интересен с точки зрения психологии преступника?
Обижать ее не хотелось, но Сашка не потерпела бы неправды. И Артур признался:
Мне кажется, Раскольников предсказуем. Или в этом предсказуемость Достоевского? Я сразу знал, что главный герой убьет старуху.
Сашка фыркнула:
Это каждый первоклассник знает!
И что кто-то невинный погибнет.
А ты догадался?
И что раскается Карамазовым удалось застать меня врасплох. Их мотивы интереснее. Ну, это только мое мнение, добавил он поспешно, испугавшись, что задел ее.
Но Сашка внимательно слушала его, устремив взгляд в лобовое стекло. Трасса закручивалась серой лентой, исчезая под колесами, точно их машина заглатывала ее. Мимо проносились перелески всех оттенков зеленого, первые стога, скрученные рулонами: в детстве Артура таких не бывало. Обычные лохматые теперь встречались редко, но прошлым летом они с Оксаной набрели на такой, разом со смехом откинулись на спину и долго лежали рядом, просто глядя в дымчатую синеву. Он тихонько перебирал ее пальцы и думал: «Это и есть счастье. Вот такое оно»
Эй! вскрикнула Сашка, когда машина резко вильнула. Ты засыпаешь, что ли?
Нет, отозвался он коротко.
Кажется, она догадалась, но все же предложила:
Может, остановимся и выпьем кофе?
Попозже. Нам надо проехать сегодня как можно больше.
Включи навигатор, посоветовала она. Вдруг он найдет более короткий путь?
Терпеть не могу навигаторы
Ну как знаешь
Без стеснения протяжно зевнув, Сашка умолкла, глядя перед собой. И только через несколько километров призналась:
Я всегда мечтала вот так ехать на машине куда глаза глядят. Просто смотреть в окно, слушать музыку и ни о чем не думать.
«Но Оксана не умела водить, завершил Артур за нее. Да и машины у них не было».
А тебе удается ни о чем не думать?
Ну Не совсем, она улыбнулась, поглядев на него. Но это, знаешь, такие ленивые мысли. Неважные. Я их тут же забываю.
И тем они хороши!
Вот. Ты понимаешь. Я знала, что ты поймешь.
Артур шутливо кивнул:
Премного благодарен.
Ехать и не думать, повторила Сашка с тоской. Долго-долго
Но к вечеру она едва не вывела его из себя.
Только не пончики! взмолился Артур, когда Сашка выбрала место для ужина, завопив: «Останови здесь!» Он еле успел затормозить
Ее глаза округлились:
Ты не любишь пончики?!
Даже запах не выношу.
В ее недолгом молчании сквозила укоризна:
Как же мы будем путешествовать вместе? Я их обожаю.
А по тебе не скажешь
Пухлая нижняя губка обиженно выпятилась:
Еще назови меня скелетом!
Ну что ты! притворно ужаснулся Артур. Никогда в жизни. Ты просто миниатюрная.
Звучит лучше, но смысл тот же.
Он несогласно мотнул головой, вынудив Сашку усмехнуться:
Знаешь, раз уж мы все равно остановились Ты не обязан есть пончики! Можешь взять пельмени. Их-то ты ведь любишь?
Осеклась на последнем слове, наверняка вспомнив, как они на пару давились магазинными пельменями после смерти мамы. Артур покосился на нее с тревогой: бледное личико вытянулось, взгляд впился в невидимую точку
Ладно, вздохнул он. Пончики, пельмени все, что желает Ваша светлость!
Ее ресницы дрогнули, уголки губ едва заметно приподнялись. Сашка посмотрела на него теплым взглядом и быстро кивнула:
Спасибо!
Пахло внутри отвратительно, но Сашка с удовольствием задергала носом:
Неужели у тебя слюнки не текут? Ну скажи! Не текут?
А я похож на жертву экспериментов академика Павлова? Артур скривился.
Сашка легонько оттолкнула его:
Да ну тебя!
Подскочила к кассе и уставилась на меню на экране. Вид у нее был такой, будто сейчас она начнет облизываться:
Я возьму и пельмени, и пончики. И еще два стакана чая.
У тебя обезвоживание?
Просто хочется! А ты что выбрал?
Пончики, конечно!
Серьезно?
Он взял чебуреки пельмени сейчас в горло не полезли бы. Хотелось думать, что Сашка не сочтет это упреком: мол, у нее уже отболело, забылось Да Артур только рад был бы этому! Для того и втянул Сашку в расследование убийства Оксаны, лишь бы только она не задохнулась от тоски по матери.
И они оба выжили.
Даже расхохотались в голос, когда с обратной стороны окна, у которого они устроились, остановилась толстая тетка в розовых шортах, которые делали ее похожей на мисс Пигги. Сашка точно не помнила, кто это Зал кафе по уровню находился ниже тротуара, и пухлый розовый зад оказался прямо на уровне их лиц. В маленьких наушниках, видимо, звучала заводная мелодия, потому что рыжеволосая тетка начала притоптывать ногами, словно покрытыми белым, дрожащим от каждого движения желе.