— Что это с ним? Неужели мистер Айсберг нервничает?»
— Ладно, — буркнул он. — Буду называть тебя просто Панч.
— Вот и отлично, — спокойно отозвался напарник. — И ради всего святого, выбрось из головы всю эту чушь насчет варн.
От неожиданности Руки-Ножницы даже лишился дара речи. Просто стоял и тупо пялился на невозмутимо восседавшего за пультом сикха.
— Перед лицом смерти, — торжественно произнес Панчах Лал, — нет занятия более глупого, чем беспокойство о мирской суете.
— Перед лицом чего? — переспросил Эдди.
— А ведь мы встречались, — заметил Рамсей Ллойд, разглядывая бесстрастное лицо человека в белом тюрбане. — В Бейруте, в девяносто восьмом.
Акмаль Малик медленно опустил веки. Посидел с закрытыми глазами, вспоминая.
— Расул Магомед? Да, я тебя помню. Тогда тебе удалось обмануть палестинцев, хотя я с самого начала говорил им, что ты не араб. Кое-кто из
них заплатил за свою беспечность жизнью. А теперь, значит, ты работаешь на индюшек?
— Я работаю на премьера Гхоша. Фактически, разговаривая со мной, ты разговариваешь с ним.
— Значит, толстомордый баран, называющий себя мусульманином, просто ширма?
Ллойд пожал плечами.
— Называй как угодно. Договариваться тебе придется со мной.
Он взял с тихо звякнувшего блюдца тонкостенную чашечку с кофе и сделал небольшой глоток. «Отвратительный вкус, — подумал Ллойд. — Подумать
только, в Индии, стране божественного кофе, я вынужден пить эту жидкую дрянь швейцарского производства… Вот она, изнанка глобализации…»
Выбора у него, однако, не было. У стены едва слышно гудел кулер, в небрежно распахнутом стенном шкафчике стояли в ряд три коричневые банки
«Нескафе». При других обстоятельствах Ллойд вообще отказался бы от предложенного кофе, но в аппаратной было очень холодно. Террористы
опасались применения паралитического газа: кондиционеры работали в полную силу, стоявшему под белой решеткой вытяжки охраннику поток
воздуха шевелил волосы.
— Тебе не понять нас, англичанин, — сказал Акмаль Малик после некоторого молчания. — Ты не знаешь, что значит чтить закон Пророка в стране,
которой правят мерзкие коровопоклонники. Тебя не было с нами в Айодии, когда проклятые индюшки сносили мечеть Бабура. Ты не терял родных во
время резни в Ахмедабаде. И ты не видел, как гибли под траками танков проклятого Азиля женщины и дети Кашмира.
Рамсей Ллойд покачал головой.
— Это не имеет никакого значения, друг мой. Я прагматик и привык решать задачи независимо от своих личных предпочтений. Буду с тобой
откровенен: моя главная цель вовсе не спасение станции «Бахан» и не противодействие мусульманскому экстремизму. Я здесь для того, чтобы не
допустить падения кабинета моего работодателя, премьера Гхоша.
Человек в белом тюрбане протянул руку и погладил крышку лежавшего перед ним атташе-кейса.
— А я здесь для того, чтобы мир вздрогнул.
Он произнес это без малейшего пафоса, но Рамсей Ллойд сразу почувствовал прошуршавший по комнате ледяной ветерок.
— Миру плевать на то, что происходит в Индии. Ты же хочешь напугать Большого Шайтана, не правда ли? Тогда тебе нужно было захватить
Тримайл-Айленд, друг мой. Послушай, Малик, ты же прекрасно понимаешь, что выполнить все твои условия невозможно.