Человек этот выглядел крайне благообразно и напоминал бы доброго дедушку, если бы не
одна деталь. Глаза. Эдди Руки-Ножницы подумал, что дедушка с такими глазами наверняка ест своих внучат на ужин. А может, и на обед тоже.
— Ассалям алейкум, — произнес человек в тюрбане, с достоинством наклонив голову. — Я Акмаль Малик, Меч Аллаха. Я и мои люди захватили два
из четырех энергоблоков атомной электростанции «Бахан» и контролируем все ее коммуникации. Предупреждаю: любая попытка захватить меня или
моих воинов приведет к страшной катастрофе. Я не хочу крови. Движение «Зеленый Кашмир», которое возглавляет мой друг и учитель Сафир Шах,
всегда придерживалось принципа мирного разрешения проблем. Я требую проведения переговоров. В течение суток сюда, на станцию «Бахан»,
должны прибыть полномочный представитель премьер-министра страны и губернатор Кашмира. Я буду вести переговоры только с ними. Если мои
условия не будут выполнены, я сотру с лица земли станцию «Бахан» и погрязший в пороке город Раджабад.
Эдди Руки-Ножницы смотрел на человека в тюрбане как зачарованный. Взгляд змеиных глаз под густыми черными бровями гипнотизировал, лишал
воли. Правда, на Панчаха Лала он, по-видимому, не действовал — во всяком случае, напарник продолжал разговаривать с кем-то по интеркому.
— Сати, — услышал Руки-Ножницы его озабоченный голос, — они действительно захватили четвертый и девятый сектора. Но в «горячую зону» они
попасть не успели, у меня тут на экранах все чисто. Повторяю: на экранах все чисто. Конец связи.
«Да вы, ребята, блефуете, — подумал Эдди, впервые в жизни испытывая к напарнику что-то вроде нежности. — Четвертый и девятый сектора — это
еще не сами энергоблоки. Техническое обеспечение и режим охлаждения… нет, черт, охлаждение — это все-таки важно. Если его отключить,
реактор разлетится к чертям собачьим быстрее, чем я успею залезть в свой „Шеви“. Да нет, какой там „Шеви“, станция сейчас запечатана
вернее, чем сейф Национального банка. Никто меня отсюда не выпустит… Мама, мамочка, и почему только я выбрал эту сволочную работу?»
— Мы не брали заложников, — продолжал между тем Акмаль Малик, — потому что это идет вразрез с принципами нашей борьбы. Мы не бандиты, не
террористы. Мы сражаемся за свободу своей страны, Кашмира, под зеленым знаменем Пророка. Мы — воины, а не преступники.
Он на мгновение замолчал, как будто перекладывая на столе перед собой невидимые зрителю листочки. Эдди шумно сглотнул.
— Но это не должно вводить вас в заблуждение. У нас в руках самое мощное оружие, созданное человеческим разумом по воле Аллаха. Мы называем
его «шкатулка Айши». Есть легенда о том, что святая женщина Айша нашла в пустыне шкатулку, в которой скрывались могущественные джинны. Они
готовы были растерзать любого, кто бы ни встретился им на пути, но преклонились перед святостью Айши и стали верно служить ей. Надеюсь, вы
поймете смысл этой притчи. Стоит мне открыть «шкатулку Айши», и скрытые в ней джинны и ифриты уничтожат эту станцию и город Раджабад.
Однако, если премьер Гхош и губернатор Азиль проявят благоразумие, шкатулка останется закрытой.
Эдди с силой провел рукой по лицу, будто стряхивая липкую паутину.
— Что за бред? — громко спросил он, обращаясь к человеку в тюрбане. — Что за шкатулка, мать твою? Какие, на хрен, джинны и ифриты? Сейчас
двадцать первый век, парень!
— Эдди, — очень вежливо сказал Панчах Лал, — с момента ЧП прошло уже три с половиной минуты.