* * *
Перед вами мои профессиональные и личные воспоминания о 40 годах работы в НСЗ в качестве медсестры, акушерки, патронажной сестры и преподавателя на общественных началах. Когда в 1996 году я получила степень магистра по направлениям политики, планирования и финансирования здравоохранения, казалось, что мое будущее связано с менеджментом: стратегическими решениями в организации и поставке населению медицинских услуг и руководством подчиненными мне сотрудниками. Я мечтала постичь дух и волю Британского истеблишмента: сидеть на их диванах, обсуждая их истории и попивая кофе.
Уже через полгода я сбежала оттуда на всех парах и вернулась на передовую, где и сохраняю за собой привилегию оставаться до нынешнего дня. А эти записки посвящены самым душераздирающим, скандальным и откровенно бесчеловечным ситуациям, с которыми мне довелось столкнуться за время работы в НСЗ.
Ведро во дворе
Я родилась в 1960 году в Девоне, в семье кочующих цыган по отцовской линии. Почти все мое детство прошло в городе Барнстапле, на берегах реки Ивел, впадающей в То. Комик Аль Мюррей, звезда «Хозяина паба» (Pub Landlord), смеялся над тем, что появился на свет за коробкой с чипсами, в пеленке из мокрого полотенца с рекламой пива. Ну а меня крестили пивом Watneys Party Seven из красного бочонка, которое выставляют для завсегдатаев боулинга заодно с солеными орешками.
Мой папа Ронни Тейлор происходил из семьи колесных мастеров, уличных торговцев и знахарей: в детстве ему было поручено нести череп с предсказаниями будущего, чтобы лучше раскупались лечебные зелья. Он пошел работать на пивоварню Watneys, и так у нас появился свой дом. Родные со стороны мамы были шахтерами из Йоркшира. Дедушка по маминой линии был профсоюзным деятелем и работал в шахте. Мама Мэри отличалась искренней набожностью и до сих пор носит прическу, бывшую в моде в 1940-х годах. Подростком она работала «прислугой» у врача и его семьи в Шеффилде, а в 1940-х переехала в Ланкашир, поступив на ткацкую фабрику. Затем она устроилась на кухню в отеле Morecombe Bay, где и познакомилась с папой. Надо думать, это была настоящая любовь, судя по тому, как часто мокрое посудное полотенце прохаживалось по физиономии моего бесшабашного папули. Добрая и щедрая до глупости, а также большая поклонница «Обратного отсчета», мама все еще может задать вам жару.
Наш дом стоял совсем близко к реке Ивел, где регулярно происходили лунные приливы и отливы. Это было не очень-то удобно, поскольку вода заливала подвал и двор (в котором находился наш туалет). Так что в детстве у меня был не простой уличный туалет, а кабинка без освещения, плотно населенная многочисленной семейкой паукообразных. Они таились по углам, плели свои сети и всегда были готовы укусить. И пока я занималась своими делами и подтиралась салфетками Izal (ну и дрянь, скажу я вам, они не столько вытирали, сколько размазывали), мой взгляд не отрывался от потолка, сканируя его на все 180 градусов на случай, если какой-то из восьминогих постояльцев вдруг решит спуститься на мой уровень. Я выскакивала оттуда как оглашенная, красная как рак.
На тот случай, когда мы не могли попасть в туалет, в левом углу двора стояло ведро. Оно оставляло у меня на заднице кроваво-алый отпечаток, если я рассиживалась слишком долго. Как видите, наша система канализации и сопутствующей гигиены не ушла далеко от Диккенсовых трущоб.
Из-за нехватки самых элементарных вещей я не могла пригласить друзей к себе в гости и в итоге стала совершенно нелюдимой. Если же кто-то все-таки заявлялся в наш дом, главной целью всегда становилось поскорее выпроводить их вон. Тут и речи не могло быть о бесконечном подростковом трепе о вечеринках и планах на будущее с обменом постерами Дэвида Кэссиди и журналами Jackie. Я стала настоящим экспертом по анти-гостеприимству: никогда не предлагала чаю и всегда распахивала окна настежь, чтобы буквально выморозить своих гостей. Я следила за тем, чтобы они не снимали верхнюю одежду на случай поспешного бегства. А в ситуации затянувшегося визита и предсказуемых проблем с мочевым пузырем я научилась виртуозно уходить от вопроса: «Где у вас туалет?».
Та самая река, что так часто отрезала нам путь к туалету во дворе, по-хозяйски текла через центр городка и была главной артерией, обеспечивавшей работу местным предприятиям по крайней мере до середины XX века. И даже в 1960-х и 1970-х годах по ней еще переправляли продукцию лесопилки напротив паба и зернохранилища на другом берегу от нас. На реке постоянно происходило что-то увлекательное. К причалам подходили баржи с насыпанными на них горами песка. Часто их разгружали механические экскаваторы. На грузовиках песок попадал на стройку, где рабочие замешивали его в бетон. На берегу всегда было полно рабочих, кранов, мелких судов, грузовых автомобилей, туда даже подходила узкоколейка, доставлявшая песок в разные части города.
На другом берегу напротив зернохранилища тоже жили семьи. А одна из них даже владела катером. Изредка я удостаивалась приглашения на развлекательную речную прогулку вместе с соседями. Это было захватывающим приключением: забраться на палубу шумного, воняющего соляркой катера, чтобы пройти по течению Ивел до ее впадения в То и дальше, где морская вода обдает лицо солеными брызгами, а от холодного ветра мы замерзали в тонких анораках. Несмотря на разницу в уровне жизни, нас с соседями всегда объединял дух товарищества.
Одним воскресным утром прямо напротив нашего дома пришвартовалась незнакомая синяя лодка. Это было новое семейство, и лодка служила им домом. Они путешествовали по всей стране, периодически задерживаясь то в одном месте, то в другом. Их дети почти месяц учились в нашей школе. Иногда мы даже ходили на занятия вместе, но очень скоро они снова отправились в путь. Это было совершенно необычное детство. Причем как для них самих, так и для нас, всю жизнь остававшихся на своем берегу.
Здесь мы все делали вместе. Одни соседи помогали другим. Когда у мамы испортилась печка, хозяин местного паба предложил ей приготовить для нас воскресный обед, и в свою очередь их семейство заявилось к нам обедать в полном составе, когда в другое воскресенье у них отключили свет.
Одним особенно запомнившимся мне летом, когда была еще совсем девчонкой, рано вечером я вернулась домой и обнаружила, что весенний прилив нагнал воду до верхних ступенек крыльца. Какое происшествие! Все семьи беспомощно топтались на крылечках, не имея возможности никуда податься. Я застряла на городском мосту в сандалиях на босу ногу, визжа от страха при одной мысли о том, чтобы ступить в эту воду. По счастью, сосед в охотничьих сапогах пришел на помощь. Меня на руках доставили на родное крыльцо, совершенно сухой и довольной.
В такие моменты расположенный рядом мотель Rolle Quay Inn становился для нас источником развлечений: мы наблюдали, как нетвердо держащиеся на ногах и явно неспособные вести машину выпивохи спешат отогнать свои машины подальше от кромки воды. Один такой удалец кое-как добрел до машины, с трудом умудрился попасть ключом в замок зажигания и рванул с места, удирая от воды. Получилось так, что задние колеса зацепились за сухую полосу земли, тогда как передние вполне предсказуемо нырнули в воду, увлекаемые его весом на водительском сиденье, так что залило весь капот. В результате этого маневра машина едва не рухнула в реку. Поднялась страшная суматоха: стоило немалого труда вызволить из воды как автомобиль, так и его пьяного хозяина. Во избежание подобных случаев довольно скоро берег реки укрепили бетонной стенкой.