Скотт Вестерфельд - Армия ночи стр 8.

Шрифт
Фон

Прежде всего, вы убедитесь, что я нечасто использую это слово на «в». Мы в Ночном Дозоре предпочитаем говорить «паразитоинфицированные», сокращенно – «инферны».

Главное, надо помнить, что тут нет никакой магии. Никаких полетов. У людей нет полых костей и крыльев, и заболевание не меняет эту ситуацию. Также никаких превращений в летучих мышей или крыс. Нельзя превратиться во что‑то меньшее тебя самого – куда денется лишняя масса? С другой стороны, я понимаю, почему на протяжении столетий люди не знали, что и подумать. Инфернов сопровождают орды крыс, а иногда и летучих мышей, которые заражаются и живут себе припеваючи, жируя на объедках, оставляемых инфернами. Грызуны представляют собой прекрасные «хранилища», в смысле, они для этого заболевания все равно что складская тара. Если с инферном что‑то случится, крысы дают паразиту возможность отсидеться, переждать до поры.

Зараженные крысы боготворят своих инфернов, следуя за ними по запаху. Крысиная «семья» также служит для инферна всегда имеющимся под рукой источником пищи – если поблизости нет людей, на которых можно напасть. (Мерзко, знаю, но такова уж природа.)

Вернемся к мифам.

Инферны отражаются в зеркалах. В смысле, будьте реалистами: откуда зеркалу знать, что кроется за внешним обликом инферна?

Однако у этой легенды есть вполне реальное основание. По мере того как паразит захватывает власть над разумом инфернов, последние начинают с презрением относиться к собственным отражениям и разбивают зеркала. Однако если они так прекрасны, то почему ненавидят собственные лица?

Ну, тут все дело в проклятии.

Бешенство – самый известный пример заболевания, подчиняющего себе разум. Бешеный пес испытывает неподдающуюся управлению, настоятельную потребность кусать все, что движется: белок, других собак, людей. Именно так бешенство и воспроизводится: через укус вирус передается от «хозяина» к «хозяину».

Давным‑ давно паразит, о котором я веду речь, был, наверное, похож на бешенство. Заразившись, люди испытывали непреодолимую потребность кусать других людей. Ну, они и кусали. То, что нужно!

Однако в конечном счете человечество сумело организоваться, как ни псы, ни белки не могут. Мы изобрели оружие и суд Линча, издали законы и учредили силы правопорядка. Итог: карьера кусающегося маньяка в нашей среде чрезвычайно коротка. Выжить удавалось лишь тем инфернам, которые убегали, прятались и только ночью прокрадывались обратно, чтобы удовлетворить свою страсть.

Паразит довел эту стратегию выживания до высшей степени. На протяжении многих поколений он научился трансформировать сознание своих жертв, найдя где‑то глубоко в цепях человеческого мозга некий химический переключатель. Стоит перевести его в другое положение, и мы начинаем презирать все, что прежде любили. Инферны съеживаются, столкнувшись со своими прежними привязанностями, презирают тех, кого любили, и убегают прочь от всего, что связано с их домом. Любовь, оказывается, легко переключить на ненависть. Для этого существует специальный термин: эффект проклятия.

Эффект проклятия выгонял инфернов из средневековых деревень в дикую местность, где они прятались от самосуда. Заодно болезнь таким образом распространялась географически. Подгоняемые ненавистью ко всему хорошо знакомому, инферны перебирались от одной деревни к другой, из своей страны в соседнюю.

По мере роста городов, когда становилось все больше и полиции, и угрозы самосуда, инферны разрабатывали новую стратегию того, как оставаться незамеченными. Они научились любить ночь, видеть во тьме – и в конце концов само солнце стало для них проклятием.

Однако продолжим: они не вспыхивают, точно факел, в солнечном свете. Они просто по‑настоящему, очень сильно ненавидят его.

Проклятие также создало несколько широко известных легенд о вампирах. Если в Средние века вы жили в Европе, то с большой долей вероятности были христианином.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Похожие книги

Технарь
13.2К 155

Популярные книги автора