Ты чего в дверь вцепился?
А хрен его знает со страху, должно быть.
Блоха прошёл вглубь камеры, присел к столу, приглядываясь к Маслюкову, трясшему над ладонью перевёрнутую кружку.
А гость-то наш, похоже, того, Блоха покрутил у виска пятернёй.
Да хрен с ним, зэки осторожно приоткрыли дверь камеры и выглянули в коридор.
Что там? спросил Блоха, которому выпавшие испытания и пистолет в кармане придали права и уверенность лидера.
А никого.
Может, ты слепой?
Только на один глаз, обиделся его товарищ. А вторым совсем не вижу. Сам посмотри.
Я уж насмотрелся.
Что делать будем? Зэки уселись за столом, потеснив глуповато улыбающегося сержанта. Может, на свободу с чистой совестью, пока менты в войну играют?
А как же трупак ходячий? Не зря ж поганые всполошились.
Братва, к чёрту ментов добудем свободу своими руками.
Лучше ногами.
Первый пошёл, сказал Блоха и кивнул на дверь.
Первым быть никто не захотел.
Идёт! взвизгнул зэк, дежуривший у двери.
Все дружно бросились по нарам, только Маслюков, покрутив головой, не спеша полез под стол. Прошло несколько минут. В коридоре было тихо. Такая же напряжённая тишина царила в камере.
Кто-то предложил выкинуть Маслюкова в коридор и посмотреть, что будет, как поведёт себя трупак. Предложение всем понравилось, но Блоха опередил. Прокравшись на цыпочках к двери, он выглянул в коридор, покрутил головой.
Никого, сказал он хриплым шёпотом и скрылся за дверью.
Когда следующий смельчак выглянул в коридор, Блоха уже добрался до дежурки, осторожно заглянул, встав на четвереньки, потом выпрямился и развёл руки никого! Миновав пустую дежурку и приёмную для посетителей, теперь уже вдвоем зэки осторожно отворили входную дверь. Сырая тёмная ночь манила под своё покрывало. До свободы два шага. Беглецы готовы были уже сорваться с места в галоп, но на стук захлопнувшейся двери из стоявшего на стоянке «уазика» высунулась голова:
Куда? А ну, марш в камеру!
Трупак! Он возился в дежурной машине, то ли пытаясь завести, то ли настраивая рацию, а теперь, растопырив руки, двигался на зэков на полусогнутых ногах так хозяин загоняет бестолковых кур в клетушку.
Господи спаси! Ненавистная ментовка стала милей родного дома. Беглецы, на мгновение застряв в дверях, бросились обратно. Блоха ещё успел содрать в дежурке гардину и заклинить ею дверь прежде, чем потусторонняя сила рванула её к себе. Дверь выстояла, гардина не согнулась. Потом раздался звон разбитого стекла кто-то штурмовал окно дежурки, но, слава Богу, но нём была решётка.
Началась осада.
Зэки снова собрались в камере предварительного заключения. Здесь было маленькое зарешёченное окошечко под самым потолком, да и оно выходило во двор. Здесь было обжито и понятно, всё остальное пугало.
Дело ясно дело дрянь, сказал Блоха, прислушиваясь к неистовству трупа на улице. На нас напал какой-то зомби. Он неуязвим, цели его непонятны, силы неизмеримы. А это значит, что врага надо ждать в любую минуту в любом месте.
Охрана, подал голос Маслюков. Охрана вневедомственная ничего не знает. У них отдельный вход и через него можно проникнуть в райотдел.
Оклемался, бедолага, Блоха любовно-ласково погладил сержанта по голове и вдруг округлил глаза, постигая услышанное. Бежим!
Увидев пистолет в руке гражданского человека, дежурный вневедомственной охраны лейтенант Саладзе машинально вздёрнул руки, а оператор у пульта чисто по-бабьи заголосила:
Ой, родимые не надо я замужняя.
Заткнись! посоветовал Блоха. Где остальные?
Отъехали, с трудом разлепил губы дежурный лейтенант.
Закрывайте, братцы, двери, приказал Блоха.
Да они закрыты. Тут крючара хрен выдернет!
Слышь, гад уже по двору ходит.
Все прислушались. В вольерах бесновались собаки.
Во двор выход есть? спросил Блоха лейтенанта.
Есть. То есть, нет. Я не помню, растерялся дежурный охраны.
По башке дам вспомнишь? спросил Блоха.
Нет двери, нет, сказала оператор, не тревожась более за свою честь. Была да заделали, когда туалет тёплый в здании построили.
А у вас тут хорошо, позавидовал Блоха. Телевизор, кофеёк, сахарок. Угощайся, братва. Вот ведь что интересно когда горе какое пристигнет, людишки в кучу сбиваются, и по фигу мент ты или наоборот. Инстинкт такой в обществе выработался беду сообща легче перемочь. Слышь, лейтенант, сходи на разведку, узнай, где этот чёртов трупак и что замышляет. Боишься? Ты ведь смелым должен быть присягу принимал.
Ой! ахнула оператор охраны и указала пальцем в окно.
Все оглянулись и увидели Стародубцева, наплывающего из темноты. Ужасный полковник рванул обеими руками решётку, но она не поддалась. Тогда он сунул руку меж прутьев и надавил ладонью на окно. Рама прогнулась, стёкла лопнули и посыпались мелкими осколками.
Дробный топот по половицам множества удирающих ног разнёсся по зданию. В спину убегающим раздался злобный крик бывшего начальника райотдела полковника Стародубцева:
Лейтенант! Стой, поганец! Не позорь органы.
Будто пуля впилась в поясницу Саладзе и поделила его туловище на две половины. Верхняя, вслед за вытянутыми руками, ещё стремилась прочь, а ноги вросли в пол. Лейтенант медленно оглянулся, чувствуя, как на голове зашевелились волосы, и глаза полезли на лоб.
Труп стоял за окном, держась руками за прутья решётки, и сверлил взглядом Блохина. Тот не поддался общей панике, а выпучив глаза, созерцал неповторимое в своём роде аномальное явление двигающегося и говорящего мёртвого человека.
Марш в камеру! рявкнул Стародубцев.
А ты на кладбище! криком на крик, млея от страха, ответил Блоха и лейтенанту. Вспоминай, родимый, когда вы полканов хоронили, ведь где-то ж я видел эту мерзкую харю.
Саладзе начисто забыл русский язык, с трудом разлепил губы и понёс какую-то тарабарщину.
Блоха попятился к стене, сунув руку в карман, стараясь держать в поле зрения обоих ментов мёртвого и сумасшедшего.
Стародубцев некоторое время слушал жалкий лепет лейтенанта, а потом рявкнул:
Пьян?
К Саладзе вернулся дар нормальной речи:
Никак нет.
А что плетёшь? Значит так, лейтенант задержанных в камеру, а отдел поднять по тревоге. У первого секретаря райкома партии товарища Ручнёва похищен очень важный предмет, его надо срочно найти.
Дежурный вневедомственной охраны обратил беспомощный взгляд к Блохину может, у него опять проблемы с русским, и он чего-то не понимает.
Это у вас, жмуриков, игра такая на кладбище? вмешался Блохин. В секретарей, райкомы, социализм. Окстись, полковник, страной буржуи правят.
Как буржуи? удивился Стародубцев.
Очень ему не хотелось беседовать с заключённым, но лейтенант, судя по всему, маловменяем, а этот малый ничего, держится и говорит толково, вот только что.
Как буржуи?
Да просто очень захватили власть, поделили богатства и живут припеваючи, а ваши долбаные органы их охраняют.
Новость до глубин сгнившего тела поразила Стародубцева.
А партия?
Сама разбежалась.
КГБ, МВД?
Контору закрыли, а менты сплошь поганцы да засранцы, как были, так и есть к любой власти приноровятся.
Народ?
Обманули народ сладкими речами да западной мишурой. Сначала Горбатый, потом Беспалый одни уроды во власти, вот и довели Россию. Раньше Западу кулаком грозили, а теперь туда с протянутой рукой. Вот так, полкан. Живём хуже эфиопов, а тут ты нарисовался людей булгачишь. Шёл бы к себе на мазарки, а?
Услышанное настолько поразило Стародубцева, что он почувствовал сбои в работе головного мозга никак не мог сосредоточиться, осмыслить и понять, как такое могло произойти. Наверное, Владимир Иванович, самый умный из экспериментаторов, мог бы что-нибудь прояснить. Стародубцев, как настоящий полковник, не привык долго колебаться и принял решение.