Молоточком постучал. Звук, говорит, у того колеса подозрительный, нужно бы ещё раз
Сам он подозрительный, жупел ему в брюки! прошипела Сурьма, хватая свой рабочий чемоданчик. Я сейчас по голове ему постучу! Молоточком! и она размашистым шагом вышла из подсобки.
Не понравилось девке, крякнул один из технециев, глядя на захлопнувшуюся дверь, что авторитет золотого диплома под вопрос поставили!
Ну она ж у нас тут самая образованная, поддержал его второй, да и не ошибалась ведь ни разу за службу! Обидно ей, наверное.
Так, может, Висмут ошибся, и с колесом всё в порядке? обернулся к ним Барий.
Может, и Висмут, согласился первый технеций. Но по нему сразу видно: мужик опытный, дело знает. Эх, чую, будет нашей Сурьминушке второй изгиб начальниковой брови за день!
Ну либо новенькому, хмыкнул второй, за задержку.
Тогда новенькому будет ещё и «жупел в брюки» лично от Сурьминушки.
Жупел в брюки ему в любом случае обеспечен, сочувственно обронил Барий, от Сурьмы не уйдёшь!
И все трое громогласно расхохотались.
Сурьма неслась через мастерские к открытым путям, окутанная плотными клубами негодования, словно сама была маленьким паровозом. Её ноги, обутые в высокие ботинки, так яростно чеканили шаг, что едва ли не высекали искры каучуковыми набойками (вот поэтому носить на себе металл пробуждающим нельзя), а пальцы до хруста сжимали ручку чемоданчика, и Сурьма уже во всех красках представляла, с каким удовольствием огрела бы новенького пьезоэлектрическим резонатором по башке, наверняка гудящей после вчерашней попойки
«Стоп! Сурьма резко затормозила, осенённая собственной догадкой. Так он ведь пьян! Ну, может, не пьян, но с похмелья, поэтому и мерещится ему всякое!»
Уголок её губ изогнулся в ехидной полуулыбке: «Дельный, значит, мужик, умный? припомнила она данную Барием характеристику. Вот и посмотрим, кто здесь и дельный, и умный! Старый пропойца!» И она направилась к рельсам уже спокойнее.
Доброе утро! дружелюбно улыбнулся ей Висмут, всё ещё обходивший локомотив с молоточком, простукивая каждую гайку.
Здравствуйте, господин машинист-технеций! подчёркнуто-холодно произнесла Сурьма.
Внимательный карий взгляд встретился с колючим синим, и веер тонких морщинок в уголках глаз Висмута исчез.
Мне сказали, тут все между собой на «ты», так что, растерянно начал он.
Предпочту сохранить дистанцию, отсекла Сурьма.
Хорошо, кивнул Висмут, повертел в руках молоточек, раздумывая, чем же заслужил столь испепеляющий взгляд с самого утра. Я должен извиниться за вчерашнее: отец бывает весьма неприятным собеседником
Только он? выгнула упрямую бровь Сурьма.
Висмут осёкся, но внимательный взгляд не отвёл, а лишь пристальней вгляделся в безжалостно сверлившую его синеву.
Те бутылки Это совсем не то, они для игры
В которой вы, господин машинист-технеций, по всей видимости, выиграли, вновь перебила Сурьма.
Висмут замолчал, едва заметно кивнул будто каким-то своим мыслям, и тонкие морщинки вновь разлетелись от внешних уголков его глаз, но задумчивый тёплый взгляд превратился в колко-ироничный.
Безусловно. Голос его тоже изменился: из него пропали глубокие, хрипловатые нотки. Я редко проигрываю, видишь ли А ты?
Сурьма поджала побелевшие от возмущения губы.
Предпочитаю держаться подальше от подобных развлечений! фыркнула она.
Потому что не умеешь достойно проигрывать? мягко поинтересовался Висмут.
Потому что это для детей и стариков тех, у кого времени в избытке! Она смерила взглядом возвышающегося над ней Висмута. У меня его нет, поэтому будьте любезны объяснить уже, по какой причине вы задержали сдачу локомотива, господин машинист-технеций.
Висмут подошёл к одному из колёс локомотива.
Нужно прозвучить его ещё раз, невозмутимо сказал он.
Я сделала это вчера, заключение и техлист в документах. Сурьма с вызовом кивнула на кожаную папку, зажатую под его локтем.
Я его видел.
И?
Заключение ошибочно.
Не может быть!
В ответ Висмут лишь бесстрастно пожал плечами.
Какие у вас основания ставить под сомнение заключение профессионала? Я, да будет вам известно, ни разу не ошибалась за два года работы!
А я за почти двадцать сделал достаточно ошибок, чтобы теперь кое-что в этом понимать.
И это ещё раз доказывает, что ваша квалификация в данном вопросе ниже моей, процедила Сурьма, вздёрнув подбородок.
Ошибки добавляют опыта, всё так же спокойно ответил ей Висмут, но такие, как твоя, могут стоить жизней. Перепроверь колесо, Сурьма. Пожалуйста.
Сурьма, сверкнув глазами, подошла к колесу, включила ПЭР, натянув на правую руку перчатку (для диагностики достаточно было одной), увлажнила поверхность колеса специальным гелем и, прижав к ней клеммы, не торопясь заскользила ладонью по часовой стрелке. Висмут стоял рядом, наблюдая за процессом, и это очень сильно её раздражало.
Всё чисто, подытожила Сурьма через некоторое время, сматывая разноцветные проводки, никаких дефектов, как я и говорила.
Висмут, скрестив на груди руки, смотрел на колесо сосредоточенно и серьёзно.
Можете подписывать документы, господин машинист-технеций, локомотив в порядке.
Не подпишу, не глядя на Сурьму, ответил он.
То есть как? Я же только что у вас на глазах всё перепроверила! Вы это специально, да? Чтобы меня позлить? прищурилась она.
Я это специально, чтобы не стать виновным в гибели людей, если поезд сойдёт с рельсов, задумчиво ответил Висмут и пошёл прочь.
Куда это вы направились? Сурьма догнала его и теперь, чтобы не отставать, ей приходилось почти бежать.
К господину начальнику.
Зачем?
Висмут резко остановился, развернулся к Сурьме.
Ты уверена, что с колесом всё хорошо?
Да! На сто процентов!
А я на столько же в обратном. И я не подпишу бумаги, пока не разберусь, в чём дело.
А господин начальник чем поможет? Сурьма вновь сорвалась следом за Висмутом.
Даст задание проверить пробуждающему из другой бригады.
Литию? Да вы смеётесь! Это я за ним проверять должна, а не он за мной! Он слабее меня раза в четыре, да и диплом у него троечный!
Но Висмут больше не останавливался, не сбавлял шаг и вообще не обращал внимания на преследующую его Сурьму.
Эй, слышите?! Она схватила его за локоть, и лишь тогда он вновь развернулся к ней лицом. Лития спрашивать бесполезно! А у меня, между прочим, золотой диплом! выдохнула, чуть запыхавшись.
Неколебимые спокойствие и уверенность Висмута если не пугали, то внушали уважение.
Все могут ошибиться, Сурьма, это не так страшно, тихо сказал он, убирая её руку со своего локтя на них уже с любопытством оглядывались другие рабочие, страшно только нежелание признать свои ошибки.
Но я не ошибаюсь! с нотками отчаяния в голосе выкрикнула в его удаляющуюся спину Сурьма.
Тогда и переживать нечего, ответил он, не оглянувшись.
Господин управляющий прислушался к мнению нового работника и отложил сдачу локомотива на день, пока его не проверит другой пробуждающий. Со следующего дня у Сурьмы было два выходных, и они оказались настоящей пыткой: результаты проверки Лития ожидались уже в первый день, но она узнает о них только на третий в свою смену, когда выйдет на работу.
Добавил переживаний и Астат, с которым Сурьма поделилась этим происшествием.
Я уверен, что с колесом всё хорошо! сказал он. Ты не какой-то там Литий или Висмут, ты лучшая пробуждающая во всём Крезоле и тем более не можешь ошибиться в таких мелочах, как диагностика!
И горло Сурьмы сдавили ледяные щупальца страха: а вдруг всё-таки ошиблась?
Она так разнервничалась, что под конец второго дня её то и дело било током даже от безопасных в этом отношении вещей.
Успокойся, дорогая! сказала госпожа Кельсия, когда Сурьма едва не выронила из рук кофейник. Вот увидишь, завтра всё будет наилучшим образом! И ты, разумеется, оказалась права, ведь девочки нашей семьи не могут так оконфузиться.