Один из двух мужчин, о которых мы уже говорили выше (человек с бескровным зловещим лицом, то и дело надвигавший на лоб свой греческий колпак и прятавший левую руку), наклонился к Людоедке, старательно вытиравшей стол, предназначенный Родольфу, и хрипло спросил:
Грамотей не приходил сегодня?
Нет, ответила мамаша Наседка.
А вчера?
Вчера приходил.
Один или со своей новой барулей?[20]
Это еще что? Уж не принимаешь ли ты меня за легавую?[21] Все спрашиваешь да выспрашиваешь! Неужто, по-твоему, я капаю[22] на своих клиентов? грубо возразила хозяйка.
У меня сегодня встреча с Грамотеем, ответил разбойник. Дельце одно наклевывается.
Хорошенькое, видно, у вас дельце, мокрушники[23], другого названия вам нет!
Мокрушники! раздраженно повторил ее собеседник. А кто, как не они, кормят тебя.
Заткнись! Оставь меня в покое! вскричала Людоедка, угрожающе подняв над его головой жбан с вином.
Недовольно ворча, тот уселся на свое место.
Войдя в таверну Людоедки вслед за Поножовщиком, Лилия-Мария дружески кивнула юнцу с испитым лицом.
А Поножовщик сказал ему:
Ну как, Крючок, ты по-прежнему хлещешь купорос?
Да, по-прежнему. По мне, уж лучше не хряпать вовсе и носить опорки на ходунах, чем обходиться без купороса в хомуте и бокуна в файке[24], ответил юнец надтреснутым голосом, не меняя позы и пуская густые клубы табачного дыма.
Добрый вечер, мамаша Наседка, проговорила Певунья.
Добрый вечер, Лилия-Мария, ответила Людоедка, подойдя к девушке, чтобы осмотреть одежду, которую позволила ей поносить. Одно удовольствие давать тебе вещи напрокат сказала она хмуро, придирчиво оглядев несчастную, ты чистенькая, как кошечка Зато я уж нипочем не доверила бы эту красивую шаль таким негодницам, как Вертихвостка и Мартышка. Правда, это я натаскала тебя, когда ты вышла из тюрьмы и, надо признаться, во всем старом городе нет у меня лучшей выученицы.
Певунья опустила голову и, казалось, отнюдь не была горда похвалами мамаши Наседки.
Что это, мамаша, обратился Родольф к Людоедке. Никак за вашими часами с кукушкой торчит ветка букса?
И он указал на освященную ветку, заложенную за старые часы.
Да неужто мы должны жить как язычники? простодушно заметила мерзкая баба.
Затем, обратившись к Марии, она спросила:
Скажи-ка, Певунья, не споешь ли ты нам одну из своих песенок?
Нет, нет, мамаша Наседка. Прежде всего мы поедим, вмешался Поножовщик.
Что прикажете подать вам, приятель? спросила Людоедка Родольфа, чье расположение ей хотелось завоевать, а может, и воспользоваться при случае его поддержкой.
Спросите у Поножовщика, мамаша, он угощает, я плачу.
Так чего ты хочешь на ужин, бездельник? обратилась к нему хозяйка.
Два литра вина по двенадцати сантимов, большую порцию бульонки[25] и три мягких краюхи хлеба, сказал Поножовщик после недолгого размышления.
Вижу, ты обжора, как и прежде. И всему предпочитаешь бульонку!
Ну как, Певунья, спросил Поножовщик, ты еще не проголодалась?
Нет, Поножовщик.
Может быть, тебе заказать что-нибудь другое, детка? спросил Родольф.
О нет, спасибо Мне все еще не хочется есть
Да взгляни ж ты на моего победителя, проговорил с громким смехом Поножовщик, указывая на Родольфа. Или ты не смеешь состроить ему глазки?
Певунья ничего не ответила, покраснела и опустила голову. Вскоре хозяйка собственноручно принесла и поставила на стол жбан вина, хлеб и миску бульонки кушанье, которое мы не в силах описать, хотя оно, видимо, пришлось по вкусу Поножовщику.
Что за блюдо! Клянусь богом! воскликнул он. Что за блюдо! Чего тут только нет, еда на все вкусы, и для скоромников и для постников, для сластен и для любителей соли и перца Ребрышки дичи, рыбьи хвосты, косточки от отбивных котлет, кусочки паштета, поджарка, овощи, головки вальдшнепов, сыр, зеленый салат, бисквит. Да ешь ты, Певунья А как приготовлено! Уж не кутнула ли ты ненароком сегодня утром?
Кутнула? Как бы не так! Я съела то же, что и всегда: на одно су молока и на одно су хлеба.
Появление в кабаке нового лица прервало все разговоры и всех заставило поднять головы.
Это был человек средних лет, крепко сбитый, подвижный, в куртке и фуражке. Знакомый с обычаями кабака, он заказал себе ужин на принятом здесь языке.
Хотя новоприбывший не принадлежал к завсегдатаям кабака, на него вскоре перестали обращать внимание: мнение о нем было составлено.
Чтобы узнать «своего» человека, разбойникам, как и честным людям, достаточно одного взгляда.
Вновь прибывший сел так, чтобы ему было удобно наблюдать за двумя субъектами со зловещими лицами, один из которых справлялся о Грамотее. Он и в самом деле не спускал с них глаз, но их столик стоял так, что они не замечали этой слежки за ними.
Временно прерванные разговоры возобновились. Несмотря на свою отвагу, Поножовщик обращался с Родольфом почтительно, не смел говорить ему «ты».
Право слово, сказал он Родольфу, хотя я и получил хорошую трепку, а все же польщен, что встретился с вами.
Потому, что заказанное блюдо пришлось тебе по вкусу?..
Не только Главное потому, что мне не терпится увидеть вашу потасовку с Грамотеем: он всегда избивал меня, и я буду рад когда его тоже изобьют.
Вот еще, неужто ты думаешь, что ради твоего удовольствия я наброшусь, как бульдог, на Грамотея?
Нет, он сам набросится на вас, как только узнает, что вы сильнее его, ответил Поножовщик, потирая руки.
У меня в запасе достаточно разменной монеты, чтобы выдать ему все, что полагается, небрежно заметил Родольф и, помолчав, добавил: Погода нынче стоит собачья Не заказать ли нам водки с сахаром? Быть может, это воодушевит ее, и она споет нам что-нибудь
Дело подходящее, согласился Поножовщик.
А чтобы поближе познакомиться, мы откроем друг другу, кто мы такие, предложил Родольф.
Альбинос, представился Поножовщик, бывший каторжник, а теперь рабочий, выгружающий сплавной лес на набережной Святого Павла. Зимой мерзну, летом жарюсь на солнце таковы мои дела, заявил гость Родольфа, отдавая ему честь левой рукой. Ну, а вы-то кто будете? продолжал он. Вы впервые объявились в здешних местах и, не в обиду будь вам сказано, лихо обработали мою башку и лихо выбили барабанную дробь на моей шкуре. Батюшки мои! Какие это были тумаки! Особенно последние Не могу их забыть: как здорово все было проделано Какой град ударов! Но у вас, верно, есть и другое дело, не только колошматить Поножовщика!
Я мастер по раскраске вееров! А зовут меня Родольф.
Мастер по веерам! Так вот почему у вас такие белые руки, сказал Поножовщик. Но если все ваши собратья похожи на вас, видать, это дело требует изрядной силы А коли вы ремесленник и, конечно же, честный, зачем пришли сюда, ведь в здешних местах бывают только воры, убийцы и бывшие каторжники вроде меня, потому как другие места нам заказаны?
Я пришел сюда потому, что люблю хорошую компанию
Гм!.. Гм!.. пробормотал Поножовщик, с сомнением качая головой. Я встретил вас в крытом проходе дома Краснорукого; впрочем, молчу Вы говорите, что незнакомы с ним?
Долго ты еще будешь донимать меня своим Красноруким? Чтоб ему вечно гореть в адском пламени, если это придется по вкусу Люциферу.
Ладно, приятель, вы, верно, мне не доверяете, может, вы и правы. Хотите, я расскажу вам свою историю?.. Но при условии, что вы научите меня наносить те удары, которыми закончилась моя взбучка Мне это позарез нужно.
Согласен, Поножовщик, ты расскажешь свою историю а Певунья расскажет нам свою.
Идет, сказал Поножовщик, погода стоит такая, что и полицейского не выманишь на улицу Это нас позабавит Ты не против, Певунья?
Нет, только мне особенно нечего рассказывать ответила Лилия-Мария.
И вы тоже расскажете нам о себе, приятель? спросил Поножовщик.