Важными источниками несохранившейся на греческом части трактата являются арабские компендии, в которые вошли отрывки не дошедшего до нас сирийского перевода, выполненного в IX в. до Р. Х. Хунайном ибн Исхаком и, по свидетельству самого Хунайна, сделанному в одном из посланий, ставшего источником для полного арабского перевода, выполненного его учеником Хубаисом аль-Асамом[137]. Именно этот арабский перевод, по-видимому, явился источником для аль-Рази, в котором цитируется, в частности, отрывок, непосредственно предшествующий части первой книги «Об учениях Гиппократа и Платона», дошедшей до нас по-гречески. По-видимому, эти же сирийский и арабский переводы стали источниками для Ибн аль-Мутрана, знаменитого дамасского врача XII в. Один из этих отрывков также является для нас источником фрагмента, предшествующего началу дошедшей части первой книги трактата[138].
В отношении попыток реконструкции начала первой книги «Об учениях Гиппократа и Платона» прежде всего стоит отметить, что, помимо арабских переводов, нашим основным источником являются высказывания самого Галена, которые можно найти в других книгах этого трактата и других сочинениям (за пределами данного трактата, впрочем, отсылки к этому сочинению весьма немногочисленны). Все эти свидетельства собраны в издании Ф. де Лейси и помещены перед началом отрывка первой книги, дошедшего до нас благодаря арабскому переводу[139]. Однако представление о содержании не дошедшей до нас части первой книги, которое мы получаем благодаря этим аутореференциям Галена, может быть неполным: судя по палеографическим данным[140], не дошедшая до нас часть первой книги «Об учениях Гиппократа и Платона» утраченное начало рукописи Cantabrigiensis Caius College 47/24 более чем вдвое превышала ее сохранившуюся часть (то есть в издании де Лейси составила бы не меньше 25 страниц греческого текста), в то время как реконструкция Ф. де Лейси занимает лишь три с половиной страницы. Наибольший объем в этой утраченной части занимало, по-видимому, описание анатомии нервов, подтверждаемое результатами вскрытий и анатомических экспериментов, на которое Гален многократно ссылается в дальнейшем. Утрата этого фрагмента является для нас наиболее печальной. Считая нецелесообразным приводить все свидетельства, собранные де Лейси, поскольку все они, за исключением одного отрывка из De usu partium, представляют собой отрывки из других книг «Об учениях Гиппократа и Платона», которые либо вошли в настоящий том, либо войдут в следующий, мы перечислим здесь темы, которые, судя по собранным Ф. де Лейси свидетельствам, были затронуты в не дошедшей до нас части первой книги.
Прежде всего, в начале первой книги Гален, по-видимому, определял предмет своего сочинения. Именно там, судя по отсылкам, содержащимся в других книгах, было сказано, что, хотя трактат и называется «Об учениях Гиппократа Платона», автор не планирует анализировать все сочинения и все аспекты учения этих двух великих мыслителей. Его задача ограничивается сопоставлением их высказываний, близких по тематике, и попыткой определить, совпадают или различаются их взгляды (PHP 6.8.74, 9.1.1). Вероятно, в этой связи Гален упоминал о существовании иррациональных начал аналогов яростного и вожделеющего начал человеческой души у животных и объявлял учение стоиков о том, что животные этими началами не обладают и, следовательно, не могут ни гневаться, ни испытывать желания, противоречащим очевидным фактам (2.1.12.1.2, 2.2.3, 3.3.27; 3.7.16, 4.7.3). Здесь же Гален обосновывал свою мысль о том, что такие, на первый взгляд, далекие от клинической практики предметы, как количество и расположение руководящих начал человеческой души, должны быть предметом исследования и профессионального интереса не только для философа, но и для врача-клинициста (PHP 2.1.1). Вероятно, этот раздел вступительной части содержал обычную для Галена методологическую полемику с врачами-эмпириками. В русле той же методологической полемики, по-видимому, находилось и повторение Галеном его любимой мысли о необходимости для врача познаний в области логики и навыка в искусстве рассуждений по крайней мере, во фрагменте 2.3.4 эта мысль высказана с отсылкой к началу первой книги трактата.
Этот методологический тезис Гален далее раскрывал на материале полемики о руководящем начале души. Вопрос о его местоположении был сформулирован в виде силлогизма, большая посылка которого «Руководящее начало находится там же, где источник нервов» признается всеми, а малая выглядит либо как «Источник нервов находится в мозге», что подтверждается результатами анатомических экспериментов, либо как «Источник нервов находится в сердце», что этими экспериментами опровергается (8.1.2).
Определение понятия «начало души» и дифференциация понятий «источник функции» (например, «источник эмоций») и «анатомический источник» (например, «источник артерий»), на которые Гален в дальнейшем постоянно ссылается как на то, что было разъяснено в начале первой книги (2.8.22, 6.6.23), было сделано именно здесь.
Итак, руководящее начало, согласно большой посылке сформулированного Галеном силлогизма, которую, по его словам, принимают все как врачи, так и философы, находится там же, где источник нервов. В свою очередь, источник нервов, по данным анатомических экспериментов, находится в головном мозге. Описание этих анатомических данных результатов вскрытий также, вероятно, содержалось в не дошедшей до нас части первой книги (см.: 1.6.16, 1.7.26, 8.1.7)[141]. Экспериментальные данные, касающиеся анатомии сердца, призваны были подтвердить, что сердце является источником сосудов и содержит кровь, а не пневму, как предполагал Хрисипп. Часть описания устройства сердца и сосудов уже дошла до нас как по-арабски, так и по-гречески.
В приведенной реконструкции мы опирались на собрание свидетельств о содержании начала первой книги трактата «Об учениях Гиппократа и Платона», предваряющее издание греческого текста в серии Corpus Medicorum Graecorum, подготовленное Ф. де Лейси. В настоящее время это издание является, безусловно, образцовым. Из предшествующих ему изданий первым была альдина, изданная Франциском Азуланом в 1525 г. в Венеции. Рукопись, явившаяся ее источником, по-видимому, имела своими источниками, в свою очередь, Marcianus 284 и Hamilton 270, по которой в ней был исправлен ряд ошибок Marcianus 284[142]. Текст этого издания лег в основу текста «Об учениях Гиппократа и Платона», опубликованного в первом томе издания Камерариуса[143], содержащего ряд удачных конъектур[144]. На текст базельского издания, в свою очередь, опирается издание данного трактата в собрании сочинений Галена, опубликованном Р. Картье (латинизированная форма его имени Renatus Charterius)[145]. Ему принадлежит заслуга сверки с оригиналом и исправления ряда поэтических цитат, приобретших в рукописях искаженный вид[146], а также ряд конъектур, предлагавших вместо формы, содержащейся в рукописях, более естественную для Галена или его источника грамматическую форму[147]. Однако наибольшее количество удачных конъектур, по сравнению с предшествующими изданиями, было сделано в издании К. Кюна[148]. Впрочем, при подготовке своего издания К. Кюн пользовался только текстом Р. Картье, не сверяя его не только с какими-либо рукописями, но и с текстом базельского издания, бывшим его непосредственным источником, и альдины, источника базельского издания[149]. В результате К. Кюном в ряде случаев были некритично скопированы не всегда удачные текстологические решения Р. Картье и базельского издания. Многие исправления Кюна, однако, вошли в текст всех дальнейших изданий[150].