тебе мир за околицей страшен:
в черный цвет разукрашен.
А выйти когда-нибудь да придётся:
шаг, другой и нога разойдётся,
размашутся руки,
от величайшей скуки
раскричится голова
и пошла, пошла, пошла
на «вы» одна-одинёшенька!
Какая же дева хорошенькая
в пустой квартире томится!
Спи родная, пусть тебе снится
море, берег да оберег
твой родной человек
и с ним настоящая дружба,
если он тебе нужен.
Что ж, выбор за ней. Иль за вами.
А я подожду, когда свалит
цвет черно-белый отсюда.
То грязь на дворе, то простуда.
Плач девицы
Ой, одна я у маменьки,
одна-одинёшенька я у папеньки,
никто меня замуж не берёт:
никто в наши ворота не пролезает!
А широки ли ворота?
Папанька сделал для кота.
Ой, несчастная я, горемычная!
К горю мы привычные!
Да кто это лезет,
кто плакать мне мешает?
Сосед твой Мишаня!
Я соседей с малых лет не видала,
маманя гулять не пускала.
А страшной ты сам али нет?
Пригож собой, пока что не дед.
Ой, жизнь моя нескладная,
гори она неладная!
А замуж ты меня, Мишаня, возьмёшь?
Через забор ко мне сиганёшь?
А зачем мне через забор сигать?
По другому мне тебя не забрать!
Ой-о-ой, ведь папанька будет ругаться,
а маманька по полу кататься!
Уходи-ка подальше Михайло,
моего деда не видел ты хайло!
Тьфу на тебя, дура деревенская!
Ой да несчастная я, честная!
И зачем бог мучился:
делал меня мученицу?
Пойду-ка, утоплюсь я в корыте.
Голову свою не простудите!
Да кто ж это опять мне плакать мешает?
Борька-хряк с корыта вещает!
Тьфу на тебя, Борька, сто раз тьфу!
Доплюёшься, замуж не возьму!
Плач девы красной
Что ты, дева красная, плачешь?
Злые недруги надругались.
Злые недруги надругались,
они со мной целовались,
они со мной миловались,
но я была безучастная,
у меня ведь горе ненастное,
горе такое большое,
всеобщее горе, людское:
то мор, то голод, то дети
не слушаются. И плети
даже не помогают.
Уж которые розги ломают
об граждан приставы эти!
А мы всё бродим, как Йети,
и песни поём дурные.
А недруги то холостые,
те, которые целовались?
Я с ними больше не знаюсь,
я им и вовсе не верю.
Я открываю двери,
а там писем целая куча.
Как рассказать получше?
Каждый в тех письмах хочет
в ответ получить мой почерк
с коротким ответом «да».
Но говорю я себе: никогда
не пойду за недругов замуж!
Потому как в пропасти канут
все земные народы.
Таков вердикт у природы!
И не надо меня жалеть,
на Луну хочу улететь.
Ходят слухи, там дети послушны
и приставы бродят ненужны.
А природа, так та, королева,
лунных жителей пожалела
и ни топит, ни мочит, ни жжёт,
а лелеет и бережёт!
Эх, ты б замуж пошла за меня?
А ты кто таков? Ну да.
Беги тогда, девка, за мамкой,
пусть та приготовит санки.
Увезу я тебя на Чукотку.
А родителям вышлем фотку:
их дочь, куча внуков, хибара.
А что ж ты хотела, родная?
Ой, ничего не хотела,
ведь внутри всё кричит: перезрела!
Увези меня, милый, отсюда,
клянусь, про Луну я забуду.
А приставы есть там?
А как же!
У каждого галстук наглажен,
и ждут от тебя письма
с коротким ответом «да»!
Как я замуж выходила
Собралась я замуж, однако.
Зачесалась у бати срака:
Доню, денег нет на это дело,
а с чего ты замуж захотела?
Тятенька, пора бы, лет мне много,
вон Колян стоит возле порога.
Ты скажи-ка своему Коляну:
пусть он свадебку сам и играет!
Ну, папанечка, спасибо за подмогу!
Извиняйте, доню, я не могу.
Я к маманьке (та у печки):
Надо б замуж выйти вашей дочке!
Мать поварёшку лизнула,
как-то странно на меня взглянула:
Ты б пошла, дровишек наколола.
Мама, у порога стоит Коля!
Правильно, пусть Коля и наколет;
а ведь замуж, донь, никто и не неволит.
Да хочу я замуж, вы поймите!
Вы к Коляновым родителям сходите.
Что ж, попёрлись наши к родичам Коляна.
Также странно на меня смотрела его мама,
у отца его чесалась тоже срака,
в огород послал нас за бураком.
Хошь не хошь, а свадьба состоялась!
Я столы накрывала, старалась
и за водкой бегала с Коляном,
низко кланялись мы папам, мамам.
На гармошке я сама играла,
песни деревенские орала.
А как выпила, пошла я, девки, в поле.
Замуж ведь никто и не неволит!
Когда совесть с планеты ушла
Я проснулась и поняла:
совесть с планеты ушла,
совести больше нет,
закрылась она на обед,
в синем море купается,
а людьми и вовсе не знается,
в чаще сидит иль на небе.
И пока наши мысли о хлебе,
о домах, о яхтах богатых,
совесть ушла виновато
и больше уже не вернётся.
Она над нами смеётся
где-то в чужих мирах.
Вот я сижу на сносях.
Кто ж у меня родится?
Без совести где пригодится,
куда пойдёт и зачем:
за золотом, к власти. «Почём
нынче совесть?» скажет,
а если скажет, повяжут
и кинут в темницу, да, да!
Ведь совесть ушла навсегда
и никогда не вернётся.
Ладно, раз мать твоя не сдаётся,
то и ты расти, мой сынок,
как в поле бессовестный колосок.
Беги, разыщи нашу совесть!
А я напишу о ней повесть.
Девочка-невидимка
Если Арктический Воин
обиделся навсегда,
то девочка-невидимка
не будет смотреть никогда
на эту тяжкую тяжбу,
на эту зыбкую зыбь.
Девушка-невидимка
сможет про всё забыть,
а также прощать не прощая
и не любя любить.
Женщина-невидимка
сможет в себя влюбить
города и народы,
неведомые пески.
Тебе понять это тяжко?
Значит, к ней не ходи!
Не ходи, она не полюбит
твои тревожные сны.
Она полмира погубит
от собственной простоты.
Её шокирует чудо,