Нет. Нет. Нет. Домой. Домой. Дом Дом Егор ощутимо занервничал, повернулся лицом к стене и начал постукивать по ней головой.
Мэри осторожно погладила его по спине, но это лишь усилило истерику. Он откинул руку Мэри и принялся уже громко повторять одну и ту же фразу: «Mors est tantum modo, mors est tantum modo Mors est tantum modo», визжа на высокой ноте.
«Смерть лишь есть путь».
Егор, Егор, милый не надо, у нас приключение Мэри не знала, как его успокоить. Дети притихли. Не растерявшись, Артур обнял Егора за ноги, и начал тихо напевать песенку на тягучем, как тёплый мёд, языке. Он пел, и Егор затихал.
Затянувшееся замешательство прервал деловитый Миша:
Мэри, мой батя всегда так говорил: «Влез в лисью нору по пояс ползи и по горло». Давайте хотя бы осмотримся для начала?
Из-за высокого тропического леса раздался долгий, рвущий душу вой. Он пролился над руинами и смолк где-то в горах, отражаясь многократным эхом вторящих ему существ. Дети сгрудились дрожащей стайкой вокруг Мэри. Только Егор сидел на корточках там же, у стены, слегка подрагивая, как после эпилептического приступа. Мэри достала салфетку и промокнула ему лицо.
Егор, ты же мой рыцарь, без тебя мне не справиться, тихо сказала она и вздохнула.
Она снова взглянула на то, что осталось от процветающего некогда полиса, и закусила губы. Ну уж нет! Если расплачется она разревутся все.
Даня, Миша, посмотрите в кафе, не осталось ли быстрорастворимой лапши или консервов. Нам сейчас всё пригодится.
Ребята кивнули и скрылись за дверью, но через пару секунд вернулись с округлившимися глазами.
Мэри, ты должна это видеть!
Мэри, подхватив подол платья, вбежала в магазин. За те минуты, что они были снаружи, здесь всё изменилось до неузнаваемости. Книги рассыпались в прах, в крыше зияла дыра, а стены покрыл толстый слой мха. Теперь посреди читального зала появилось небольшое тухлое болотце, а некогда роскошные люстры валялись на полу.
Я правда ничего не понимаю растерянно прошептала Мэри.
Мэри, Петя и Павлик скауты, ну и мы с Мишаней в адек-вате. Справимся, заверил Даня.
Конечно, справимся, только вот форма у меня, конечно, не совсем скаутская. Хотела же идти в джинсах
Мэри села на корточки, и юбка громадным пышным цветком надулась вокруг неё.
Ладно, не время грустить. Дань, а сходи спроси у Артура, он взял свой швейцарский нож, за который я ему голову открутить хотела? сказала Мэри.
Через минуту Даня вернулся с ножом.
Не признавался сначала. Пришлось отнять, плачет теперь.
О, Господи. Надеюсь, это не будет для него травмой, охнула Мэри и неожиданно расхохоталась.
Мишка вопросительно посмотрел на Даню: «А не улетела ли кукуха у нашей училки?»
Мальчики, это не истерика. Просто мы попали в такую ситуацию, которая сама по себе травма, а тут о таком беспокоюсь
Мэри, всё понятно. Говори, что делать.
Идите присмотрите за детьми, а Лизу и Веру позовите ко мне. Если Давина расстроена, пусть возьмут и её.
Увидев недоумевающие лица ребят, Мэри улыбнулась:
Зовите, зовите. Вы, что ли, с Даней мне корсет распустите? Мальчишки залились краской и поспешно ретировались.
Мэри сняла юбку и разорвала её на несколько полотен. Да уж Надин, главная модистка города, ткани не пожалела на одни фалды пошло целых два рулона! Одно полотнище Мэри завязала на поясе узлом так, что вышла простая юбка с разрезом, другие повесила на руку. Как только корсет был распущен, выдохнула с облегчением:
Вот, стоило попасть в неолитические времена, чтобы избавиться от тесноты цивилизации!
Девчонки хихикнули и вместе с Мэри вышли на улицу. С нарочитым спокойствием Мэри потянулась всем телом и скомандовала:
Внимание! Море волнуется раз! Море волнуется два! Море волнуется три! Морские фигуры, замри!
Дети привычно застыли в разных кракозябристых позах и робко начали улыбаться. Мэри пересчитала всех и грустно сообщила:
Тимура нет.
Может, он остался там? Ну, откуда я не знаю сказала Аля, совсем запутавшись.
Вполне возможно, ответила Мэри. Она вручила каждой девочке по куску бывшей юбки и объявила:
В тяжёлые времена владеющий волшебством да наделит им окружающих. Это ваши магические плащи. Щит Мэри!
А мальчикам? спросил Павлик.
А мальчиков я посвящаю в рыцари нового мира! Защитники и ревнители нашей команды.
Кстати, а где мой нож? подсуетился Артур.
Он очень нам пригодится, спасибо!
Мальчик прищурился:
И ругать не будете?
Мэри задумалась. Села на землю, пригласив жестом детей расположиться вокруг, и сказала тихим уверенным голосом:
Давайте подумаем. Кого за что обычно ругали?
В телефоне сидел.
В планшете.
Громко прыгал соседям по голове
Рисовал на стене.
Съел всё мороженое.
Пытался продать одноклассника в рабство.
Мэри удовлетворённо кивнула, затем повела вокруг себя рукой и спросила:
Всё, за что вас ругали, исчезло. Вы видите эти вещи? Нет! Значит, отныне никто никого ни за что не будет ругать. Договорились?
Дети в этот момент как-то выдохнули, посветлели лицами и довольно закивали.
Глава пятая
Воздух казался пропитанным запахом соли и йода. Дышалось легко. Мэри решила найти хоть какое-то убежище, чтобы собраться с мыслями и перевести дух. Она уверенно шагала в сторону моря в надежде на то, что хорошо знакомые им по экскурсиям древние здания могли сохраниться чуть лучше, чем превратившиеся в руины постройки двадцатого века. Дети понуро шли за ней гуськом. Замыкал цепочку Даня, хмуро поглядывая по сторонам. Коля с Артуром нашли длинные палки и размахивая ими, словно мечами, воображали себя крестоносцами. Они не умели долго предаваться унынию. Лиза закатила глаза:
Легкомысленные!
На горизонте появились дождевые тучи. Мэри прибавила шаг не хватало снова всем промокнуть и оглянулась на детей. Павлик, казалось, не расстроился и с интересом рассматривал всё вокруг, у Веры покрасневшие глаза, а Соня сжала губы так, что они побелели.
Мэри встряхнула головой, отгоняя плохие мысли: «Я взрослая, я умная, я отвечаю за этих детей. Мы справимся. Мы всё наладим».
Сами по себе задрожали руки и губы. Нахлынувшее воспоминание выбило из иллюзорного равновесия.
* * *
Мэри лежала на кровати уже несколько дней повернувшись лицом к стене, не замечая, что высохла от обезвоживания и голода. Ей нужно было найти в себе силы признать, что прежней жизни не будет никогда, но чем больше она лежала, тем меньше сил оставалось. В тот год сама судьба подтолкнула её к сложному решению уехать в другую страну. Ей казалось, что Родина сама приняла за неё решение и выдавила из себя, как крем из тюбика.
За долгой болезнью матери последовал уход, унёсший практически все накопления и силы
Рейдерский захват фирмы, где она работала, совпал с мучительным личным расставанием. В тот год она поняла, что счастье её находится вне этой инь-янской возни и детей она не желала подобных мытарств земных ещё одному человеку. Купила самый крутой вибратор, продала квартиру, доставшуюся в наследство от бабули, и уехала жить в Испанию.
Первое время Мэри весёлым туристом бегала по городу, изучала язык и смотрела на море, не переставая удивляться тому, что оно никуда не девается встал утром и вот оно, море, недосягаемая мечта её детства. В дни школьных каникул сверстники Мэри отправлялись кто на юга, кто на дачу к бабушке, а Мэри оставалась одна в опустевшем пыльном дворе. Лето за летом она терпеливо высаживала в траву у многоэтажки проросшие жёлуди будущую тихую дубраву. Пара ростков прижилась и умудрилась вырасти, радуя Мэри, но застилая свет жильцам на нижних этажах. В тот день, когда она уезжала в аэропорт, дубы спилили. Они упали рядом на газон. Садясь в такси, Мэри подумала: «Так выглядит настоящий апокалипсис. Ты убегаешь куда-то из настоящего в смутное будущее, а мир за тобой доедают лангольеры. Деревья падают, а дома разваливаются карточными домиками».