На смайлики Хельге никак не отреагировала. Зато посыпались комменты.
Марина: «Я двумя руками за! Чтобы всех стимулировать, быстренько напишите, что для вас лето».
Андрес: «Черемуха».
Кристина: «Для меня запахи школы, почемуто все пыльные раздевалка, маты в спорт. зале, фойе на переменах))) нагретые солнцем парты».
Энне: «Скорее не просто запахи, а картинки)) Дача, трава, жуки, земляника и старый запах квартиры, куда раз во сколькото привозили на помывку».
Марина: «Землянику в шелковой травушкемуравушке только под Москвой в деревне Смедово видела».
Тоомас: «Спать летом в деревне у бабушки на сеновале. На овчинных тулупах и под пуховым одеялом. И смотреть на бескрайнее акварельное северное небо, через открытые ворота».
Марина: «Вот откуда у тебя любовь к небу. Ты летчик с рождения».
Энне: «Сеновал!! счастливый! А я так ни разу и не ночевала на сеновале. А хочется! Надо активнее мечтать))))»
Анне: «Наши морские ворота, тропинка к морю, и заросли цветущего шиповника, и дюна, все ходили туда на свидания Спасибо Хельге! Напомнила».
Андрес: «Увидеть это все! Ну хотя бы еще раз».
Сергей: «Скошенная трава, цветущий жасмин, липовый цвет, ну и шиповник».
Энне: «Солнечножелтый мед)))»
Марина: «Спали в палатке, бродили по болотам, собирали землянику и чернику, заблудились, ревели. Чего только не было! Детство!»
Анне: «Наше дерево!»
Мы быстренько договорились о встрече, причем не откладывая, прямо на следующий день.
Я проехал хутор, в сторонке оставил машину и по тропинке направился к одинокому дереву. Загадывание желаний, записки, и, конечно, свидания это все было под ним. А еще я там впервые поцеловал Хельге.
Дерево издалека я не узнал: так постареть, осунуться. Зато заросли шиповника ничуть не изменились: зеленели как прежде, хотя поредели слегка.
А почему нет никого?
Иду к дереву Идуидуиду. Подхожу. И правда, рядом никого. Остается метров пять, и вот! Изза дерева, как веселые гномики из мультика, с криками, воплями, выскакивают мои одноклассники. Мы обнялись.
А где Хельге?
Так еще не приехала.
Нет, она не приедет, все развернулись к парню.
Она умерла.
Что? А Вы кто?
Я ее муж.
Как? Она вчера нас позвала. А Вы кто?
Я муж.
О! А я подумала, это твой сын, Энне повернулась к Анне. Видно было, до нее еще не дошло.
Нет, погодите, погодите, вмешался я. Это дурная шутка. Вчера она написала: «Александр! Помнишь, Kloogaranna». Вы все видели.
Сцена как в театре никто ничего не понял: застывшие в недоумении люди, раскрытые рты.
Первым нашелся тот молодой человек:
Сегодня у нее день рождения. Она хотела встретиться именно в этот день. Она тяжело болела, и попросила: если с ней чтото случится поставить этот пост.
И еще, он повернулся ко мне. Она сказала, что если Вы подойдете к калитке то все поймете. Она мне рассказывала о Вас.
Мы стояли как столбы, сами не свои, в ногах потяжелело. А тут с моря ветерок, листья зашелестели. Дерево будто с нами заговорило.
Тогда этот человек вдруг добавил:
И еще. Она уже звала вас сюда, но тогда никто не ответил.
Как? Почему? Это неправда! у Марины началась истерика.
Она полгода боролась со своей болезнью, просила никому не говорить.
Я быстро шёл по тропинке, вон калитка, и там стоит Хельге, та, какую я видел в последний раз, худенькая, в белом платьице, с непослушной прядью волос на лбу подошел, слова, нацарапанные детским почерком, дождались, провел ладонью по старому посеревшему горбылю, спустился к дюнам. Ветер поднялся, одежда на мне волнами, как тогда. Хельге идет позади, на пять шагов, рукой придерживает подол платья я ее просто не отпущу.
Дошел. Хельге уже там, на нашем месте. Жидкие русые пряди волос сначала они меня раздражали, а сейчас смешно прыгали, и тем смешнее выглядело ее желание сделать взрослое выражение лица. Быстро она поправила прическу, оглянулась, увидел ли я такую оплошность.
После лагеря встретиться у нас не получилось, потом опять не сошлось, а дальше мы уже не знали зачем встречаться: у каждого своя семья и своя жизнь, незаметно мы предали друг друга, а заодно и детство.
Наверное, это не называется предательством, мы научились быть взрослыми, важничать и забывать друг друга, и не научились оставаться рядом.
Она любила играть на пианино.
На дюнах делала движения пальцами так, будто по клавишам, будто
А сейчас на дюнах волна играла как ее пальцы, время вернулось назад. Волна играет, на ее гребне играют лучи солнца, а зрители те самые заросли шиповника, ничего не изменилось.
Мне казалось непостижимым, что в этот день, такой без особых примет, мы встретимся, и что Хельге ждала меня здесь все это время.
Одни века сменяют другие. Одно небо сменяет другое. Море остается, а мы не успеваем за реальностью, пока она не дождется нас, у моря. Вот так, вот здесь дождется и раскроет нам глаза. Глупо, шел на нашу дюну, и не знал, что встречу Хельге.
Да что я рассказываю, море, море, ты и так все знаешь.
Пространство над гладью моря разрезали два парусника они уходили вдаль.
АВВА. Песня в наушниках и искра между нами
Рассказ
Пролог
Солнечный весенний день. Иду по улице. В наушниках АВВА «The Day Before You Came».
Песня начинается ритмично:
Обычно, стоит мне включить эту группу накрывает волна воспоминаний. И ролик АВВА на Новый год, и фильм после длиннющей очереди в кинотеатр, и дефицитная грампластинка рядом с проигрывателем, в квартире у знакомых, и девушка, о которой думал под эту музыку. Уже тогда знал, АВВА это навсегда.
С какого неба тогда спустилась эта «четверка»? Как они захватывают меня врасплох всякий раз с тех пор и по сегодняшний день? Почему я возвращаюсь к ним, несмотря ни на что?
А в наушниках уже другие слова все той же песни:
Завязка
Впереди девушка. Она спешит по своим делам. У нее короткая стрижка. Изящные плечи, вытягивающие полосатый джемпер по вертикали, чтобы както конкурировать с короткими черными брюками, насколько возможно вытягивающие, чтобы както конкурировать с брюками
Засмотрелся.
Она идет энергично и быстро, под одеждой выделяется ее упругое тело, и она как будто выпрыгивает из коротких брюк, но, видимо, изза короткого шага, ее скорость одинакова с моей, я подстроился под ее темп. И ничего не могу с собой поделать.
В наушниках, как раз вовремя «SOS».
Одну руку она согнула в локте, там на длинном ремешке дамская сумка.
И она похожа на ту девушку, которую я знал тогда, когда впервые слушал ABBA, наверное, тогда я был слишком молод, а теперь слишком важен, если так можно сказать. Хотя какая разница, когда ты утонул в этой музыке, пусть в костюме, с портфелем.
Иду за ней предчувствуя, что приведёт она меня в парк.
Она остановилась на переходе. Ну и я, естественно, тоже.
А из музыки «SOS» мне уже слышится:
Это невероятно, но мы с ней стоим, вернее, каждый стоит сам по себе, и я слушаю вот эти слова.
В парке свежо. Апрель весело гоняет по газонам прошлогодние желтые листья. Я вспомнил, незнакомка напомнила мне Тому, с которой у нас ничего не было, а все могло бы быть.
Но ABBA исполняет «Super Trouper».
Зачем вы меня преследуете?
Я?
С самой Радищевской до этого парка.
Извините.
Вам не стыдно?
Извините, так получилось.
Что Вам нужно?
Мне? Ничего, просто вы похожи на одну мою знакомую.
Вы с ума сошли.
В общем, да.
Не спрашивая нас, началась мелодия ABBA «Take A Chance On Me
Она что Вас бросила?
Да как сказать мы с ней слушали АВВА, а потом она ушла.
Не поняла.
Что?
Я не поняла, о чем Вы.
Ну я слушал музыку, а Вы шли впереди.
То есть я виновата?
Нетнет, что Вы.
Ну все, расходимся. Вам в какую сторону?
Мне туда, показываю наугад. Вы меня извините.
Да ладно, кого из нас не бросали.
Развязка
Мы не понимаем друг друга. «Зачем вы преследуете меня?» Мы понимаем, что сейчас разойдемся и никогда больше не встретимся. «Я не представляю из себя ничего особенного». Мы смотрим друг на друга. «На самом деле я даже немного скучная».