Т-с-с-с, моя хорошая, я тут. Он успокаивал меня.
Лабиринт меняется Он сталплохим
Повернись ко мне.
Я не могла двинуться, все смотрела на небо, которое заволокло тучами. И в этом небе теперь носились тени далеких, но определенно хищных существ. Очень большие тени, стремительные.
Эггерт Я боюсь
Он повернул меня сам. Практически уткнул в свою шею носом. Приказал мягко, но твердо:
Закрой глаза.
Но
Кристина, закрой глаза. Не смотри.
Как не смотреть! Все становится зловещим, меняется стремительно, нужно реагировать, действовать!
Я дернулась, но рука, лежащая на моей макушке, меня не выпустила. Пью пояснил:
Лабиринт отражение состояния твоего сознания. Он формирует то, что ты чувствуешь, с задержкой, но все-таки. Тебе тревожно, и это меняет пространство, ты чувствуешь, что не защищена матрица формирует твои страхи на ходу.
Что Что делать?
Расслабься.
Как можно расслабиться, когда в небе летают ящеры?!
Они ненастоящие.
Не верю.
Дыши. Чувствуй мой запах. Дыши.
Никогда не думала, что пытаться себя в чем-либо разубедить столь сложная задача.
«Ненастоящие Ненастоящие Они ненастоящие, мысленно твердила я по кругу. Это игра, это отражения, матрица, игра»
Ты в безопасности, Эггерт шептал это почти неслышно. В безопасности, Кристина.
Я не хотела ему верить, я боялась. И я хотела ему верить.
Помогала рука, лежащая на моей голове. Его пальцы перебирали мои волосы, успокаивали.
Коридоры зловещие
В безопасности.
Листья черные
В безопасности.
Как будто черепа под землей
Ты проснешься в следующий раз, и все будет, как раньше.
Как это работает? Как это все работает?
Я объясню тебе утром. Сейчас надо успокоиться. Дыши.
И он обнял меня тесно, укрыл собой. Как кокон, как одеяло. Сейчас я не смогла бы посмотреть вокруг, даже если бы захотела. Тесно прижатая к нему, я поняла, чтоуспокаиваюсь. Бояться бы и дальше почерневших листьев, но я уловила запах его кожи. Впервые позволила себе долгий выдох, медленных вдох. Пью пах тем человеком, которого я так и «не попробовала». Но очень хотела. Вспомнилась машина, такси. Его рука тогда держала мою ладонь, и я чувствовала себя дома голова на мужском плече.
Тревога все еще терзала, но куда сильнее мое внимание тянул к себе его запах, я тонула в нем. Теплая кожа, почти горячая я впечаталась в нее носом и почти касалась губами. Мои волосы все так же перебирали чужие пальцы. Он снова сделал со мной это погрузил в отдельное от внешнего мира пространство. Наше с ним, заветное, непередаваемо трепетно-хрупкое, что-то значащее.
Спи, моя хорошая.
Надо было суетиться и тревожиться, надо было спросить, не сожрут ли нас, если мы останемся лежать вот так, но я не могла, не хотела выпутываться из состояния «безопасности». Я льнула к тому, с кем рядом лежала, я жалась к нему доверчивой щекой своей души.
Вот так
Он красив невероятно. Спокоен, надежен. Его мужественность щекочет ноздри, аура укутывает в себя.
Все хорошо
Я верила ему, я выбирала ему верить.
Плевать на кусты и черные листья, на зловещие проходы они куда-то отдалились.
Что тыделаешь со мной?
Успокаиваю.
«Успокаивай меня всю жизнь».
Я просунула свою руку под неплотную ткань ветровки, обняла Пью, прижалась к нему еще сильнее. У него твердый торс, крепкие мышцы. Погладила его по спине, и, кажется, по нашему на двоих миру прошла почти незаметная дрожь.
Как же с ним хорошо
Никогда бы не поверила, что смогу, столь тесно к кому-то прижатая, уснуть, но я уснула.
Он держал меня всю ночь. Я просыпалась и засыпала, в какой-то момент перевернулась на спину луна уже уплыла за пределы видимости. Ушли облака. И снова зелеными были листья изгороди.
Глава 4
(2WEI Kill The Crown)
Я не понимала, как смогла целую ночь спать в чьих-то объятиях с таким умиротворением, будто всегда в них спала. Но понимала, что, где бы ни оказалась, нужно выбираться отсюда.
От земли шел пар. Утро; воздух остыл.
Я поднялась, Пью, кажется, еще спал он лежал на спине с закрытыми глазами, мерно дышал; мое же внимание всецело привлекло небо. Светлое небо, рассветное. Кажется, загляни за изгородь, и увидишь, как поднимается над горизонтом солнце. Впервые над головой не комковатая вата, подсвеченная тусклым фонарем, но чистая, голубая, звенящая высь у меня перехватило дыхание. Я очутилась в месте, которое показывало мне пример того, что однажды произойдет в будущем каждое утро я буду вставать спозаранку и любоваться рассветом. Каждое, я буду заводить будильник
Вверх я смотрела так долго, что стало казаться существуем лишь я и купол. Бесконечно сильно хотелось увидеть забытый четкий абрис солнца, и я двинулась вперед в надежде, что где-нибудь изгородь станет ниже. Может, прореха, может, «окно-бойница».
Два пролета вперед та же высота кустов, и «окна» я не нашла. Зато увидела монстров, кишащих вдалеке. Огромных, больших, похожих на бугристых отвратительных воинов в касках не людей, странную смесь с животными. Они бродили, пока не замечая меня, сонные, «неспугнутые» мои шаги заглушил травяной ковер. Я попятилась назад.
Пью Эггерт Со страха я опять забыла его имя. Поднимайся, вставай
У меня сбоило дыхание мимо «стражи» этого лабиринта не пройти, и нет никакого оружия.
Поднимайся!
Он пошевелился, зашуршала его куртка. Попросил хриплым голосом:
Дай мне руку
И я потянула его, неожиданно тяжелого, на себя.
Там опятьэти твари. В касках Их очень много, Эггерт, очень, мы не пройдем
Успокойся, Кристина.
Успокойся?! Какой успокойся! Теперь точно нужно было действовать, спешно генерировать план.
Ты не понимаешь!
Это ты пока не понимаешь
Они Их десятки!
Эггерт вдруг безошибочно определил мое местоположение по голосу и резко притянул меня к себе. Скомандовал:
Успокойся, я сказал.
Я попыталась вырваться. Он и раньше меня бесил своей невозмутимостью, но тогда хотя бы верилось в то, что он знает, что делает. Однако как он мог знать? Слепой? И спокойствие было последним, что мне сейчас требовалось. Скорее, закаленный боевой дух, чтобы попытаться прорваться там, где прорваться невозможно. Все равно что отправить себя на верную смерть
У них мечи, они порубят нас на куски Мечи до земли
Они этого не сделают.
Они нас убьют! Я рвалась из его объятий как кошка, которую он собирался нести стерилизовать. Убьют! И сожрут!
Оказалось, что у этого мужика не руки, а тиски.
Да, убьют и сожрут, если ты не перестанешь источать флюиды страха. Знаешь, что удивительно? Умереть в этом месте по-настоящему невозможно, а вот многократно испытать предсмертную агонию да. Но «враги» еще не сформированы, у нас еще примерно два часа до момента, когда они «оживут».
Откуда ты знаешь?!
Я знаю, где мы. И знаю, как это место работает. Ты тоже узнаешь, если сейчас выдохнешь и поймешь, что у нас есть время во всем разобраться. И к концу этого часа уже сгенерируешь совершенно другое пространство.
Ты врешь
Думаешь, я хочу пройти через опыт, когда меня будут рвать зубами на куски? Я заставлю тебя слушать. Заставлю, даже если будет трудно.
У него был стальной тон голоса. От него фонило бетонной уверенностью и мощью того, кто действительно собирался насильно усадить меня задницей на газон, заткнуть мне рот кляпом, может, даже сунуть в рот специальную расслабляющую таблетку, лишь бы я перестала трепыхаться и начала внимать.
Мне же пока очень сложно давалось даже размеренное дыхание, хоть я старалась вдох, выдох. Вдохне торопиться Выходило судорожно.
У насестьэти два часа?
Да.
Они не придут сюда?
Пока нет.
(J2 feat. StarGzrLily Love Lockdown)
Только теперь я почувствовала, что чужие объятия успокаивают. Но не настолько, чтобы мой разум вышел из хаотично мыслящего режима. Я их видела тех солдат в касках, у них мышцы, как у атлетов