Не понимаю, сказал я. Не понимаю, почему система
Перттиля дружелюбно усмехнулся. Что на голове, что на лице у него не было ни волоска он их тщательно сбривал, и, когда он улыбался, следы улыбки можно было видеть даже на затылке.
Ой, извини. Иногда меня немного заносит. Я так привык открываться людям, что забываю дать им пространство, сказал он голосом, которой появился у него меньше года назад.
Год назад он говорил, как все, но после всех этих курсов тембр его голоса превратился в нечто среднее между сказкой на ночь и переговорами об освобождении заложников. И это очень плохо совпадало с тем, что я о нем знал.
Ты только не подумай Я хочу дать тебе пространство для маневра. Ты говори, а я буду слушать. Но прежде чем мы начнем, есть один вопрос, который я хочу тебе задать.
Я подождал. Перттиля уперся локтями в колени и наклонился вперед.
Как тебе наш новый офис? Командная работа, открытость? Наше стремление все делать вместе? Делиться знаниями в реальном времени. Наш корпоративный дух?
Как я уже говорил, мне кажется, что это замедляет нашу работу и усложняет
Но ты же понимаешь, что мы одна команда? Мы узнаем друг друга, чувствуем присутствие друг друга, учимся друг у друга, будим наш спящий потенциал
Ну
Все говорят, что они нашли свое истинное «я», продолжал Перттиля, достигли нового уровня понимания не просто как математики и аналитики, но как люди. А все потому, что мы поставили своей целью стереть границы. Все границы и внутренние, и внешние. Мы поднялись на новый уровень.
У Перттиля были глубоко посаженные глаза под темными бровями, из-за чего было трудно прочитать выражение его лица. Но я мог представить себе, что за этими глазами, в самой глубине, яростно ревел огонь. По моему позвоночнику снова прокатилась холодная волна неопределенности.
Насчет этого не знаю, сказал я. Мне сложно оценить все эти уровни.
Сложно оценить овторил Перттиля и откинулся на спинку стула. Ладно. За решение каких задач, по-твоему, ты мог бы взяться?
Такого вопроса я не ожидал и с трудом удержал руки на коленях.
За те задачи, которые у меня уже есть. Я математик, и
Как ты видишь себя частью команды? прервал меня Перттиля. Что ты приносишь команде? Сообществу? Семье? Чем ты готов нас одарить?
Вопрос с подковыркой? Я решил быть предельно честным.
Математически
Давай на минуту забудем о математике, сказал он и поднял свою правую руку, словно пытаясь остановить невидимый поток, струящийся через комнату.
Забыть о математике? непонимающе спросил я. Эта работа основана на принципах
Я знаю, на чем она основана, кивнул Перттиля, но нам необходим общий путь, по которому мы идем вместе, и неважно, что у нас в руках математика или что-то еще.
В наших руках? Боюсь, это не та часть тела, которая принесет нам пользу, сказал я. Наша сила в логике. Нам нужна ясная голова.
Перттиля снова наклонился вперед, упер локти в колени и сдвинул голову чуть вбок, приняв позу мыслителя. Выдержал долгую паузу и, наконец, произнес:
Когда я стал у руля этого отдела, он увязал в грязи. Ты помнишь, каждый сидел в своем маленьком кабинетике, работал над чем-то, и никто не знал, чем заняты остальные. Это не было продуктивно, и отсутствовало всякое чувство сообщества. Я захотел перенести эту группу бумагомарак и астрофизиков в двадцать первый век. А теперь это произошло. Мы летим. Летим к самому солнцу.
Я бы этого не рекомендовал. В любых условиях. К тому же, даже если выражаться метафорически, это
Видишь? Я именно об этом и говорю! Есть один парень, который всегда противостоит всему, что мы делаем. Парень сидит в своем уголке и считает, как хренов давно потерянный кузен Эйнштейна. Угадай, кто это?
Я просто хочу, чтобы все было рационально и разумно, сказал я. Именно это и дает нам математика. Это конкретное знание. Не знаю, зачем нам нужны все эти «внутренние дети», все эти графики настроения. По-моему, они нам ни к чему. Нам нужны разум и логика. Вот что я приношу.
Приносил.
Одно это слово причинило мне больше боли, чем тысячи предыдущих. Я знал свой профессиональный калибр. Я почувствовал, как заколотилось сердце и ускорился пульс. Все это было абсолютно недопустимо. Неопределенность прошла, и ее сменили раздражение и досада.
У меня прекрасные профессиональные навыки, и с опытом они только отточились
Похоже, не все.
То, что нам сегодня нужно
То, что нам сегодня нужно, отличается от того, в чем люди нуждались в семидесятые, сказал Перттиля и дернулся. Я имею в виду тысяча девятьсот семидесятые. Или заглянем еще дальше?
Я понял, что свистопляска с паролем была лишь началом. И я слишком хорошо знал Перттиля. Сейчас он говорил своим обычным голосом.
А теперь послушай меня. Как старший актуарий, ты можешь получить именно то, чего хочешь, сказал он. Тебе не придется быть членом команды. Пользоваться внутренней сетью. Ты сможешь сидеть в одиночестве и считать сколько влезет. У тебя будет собственный кабинет.
Перттиля выпрямился и оперся о спинку стула. До этого он сидел на самом его краешке.
Все предусмотрено. Твой кабинет будет на первом этаже. В маленькой комнате за стеллажом уборщика. Ты сможешь даже закрыть дверь. Вот тебе блокнот и калькулятор. Внутренняя сеть тебе не нужна. Твоя задача оценить влияние инфляции 2011 года на страховые премии 2012-го. Все данные у тебя на столе. Если не ошибаюсь, там примерно шестьдесят папок.
Это совершенно не разумно, сказал я. Сейчас 2020-й. К тому же все это уже давно подсчитано, когда мы определяли размер страховых премий для того года
Тогда посчитай еще раз. И проверь, чтобы все было как надо. Тебе такое нравится. Тебе нравится математика. Ты такое любишь. Ты любишь математику.
Разумеется, я люблю математику
Но ты не любишь коллектив. Ты не любишь нашу открытость, нашу способность к диалогу, наше общение, наше стремление открываться друг другу и исследовать наши эмоции. Ты слишком замкнут в себе, тебе не хватает гибкости, и ты нам не доверяешь. Тебе не нравится то, что я тебе предлагаю?
Я не
Вот именно. Ты «не». Так что ерттиля протянул мне лист бумаги. Вот тебе другой вариант.
Я быстро прочитал бумагу. Раздражение и досада покинули меня. Я был поражен. Я был в ярости. Посмотрел на Перттиля:
Ты хочешь, чтобы я подал заявление об уходе?
Он снова улыбнулся. Улыбка была почти такой же, как в начале нашего разговора, только теперь из нее исчез даже намек на теплоту, которая, возможно, присутствовала в ней за секунду до этого.
Вопрос в том, чего хочешь ты, сказал он. Я хочу помочь тебе и предложить другой путь.
То есть или я буду заниматься бесполезными расчетами, или участвовать в любительских сеансах психотерапии, которые мешают серьезному математическому мышлению? Первое бессмысленно. Второе ведет к дезорганизации, хаосу и краху.
Всегда есть третий вариант, сказал Перттиля и кивнул в направлении листа бумаги.
Точность требует точности, сказал я, услышав в своем голосе дрожь. Кровь у меня кипела. Нельзя достичь абсолютной точности в матрицах корреляции методом Конмари. Я не могу быть частью команды, чья высшая цель уик-энд с изготовлением суши.
Для тебя есть маленький кабинет на первом этаже.
Я покачал головой.
Нет, сказал я. Это просто неразумно. Я хочу, чтобы все было разумно. Я хочу действовать разумно. А это соглашение В нем сказано, что в случае увольнения я добровольно отказываюсь от выплаты полугодовой зарплаты, которая мне полагается, и что увольняюсь я немедленно.
Потому что ты уходишь по собственному желанию, сказал Перттиля, снова включив свой мягкий голос наверное, ему нравилось, как он звучит. Если хочешь остаться с нами, на нашем этаже Завтра утром у нас трехчасовой семинар по трансцендентной медитации, который проведет выдающийся