Привет! Семен окликнул ее сзади.
Он был одет в черное кашемировое пальто, на шее шелковое кашне. В руках он сжимал букет алых тюльпанов такая редкость посреди зимы.
Привет, Семен. Это мне?
Инга взглянула на цветы и стала поправлять сумочку на плече. Но движения ее были настолько неловкими, что край капюшона болоньевой куртки забился под ремень сумки. Она с силой выдернула его обратно.
Да, я подумал, что ты не откажешься. Молодой человек окинул взглядом ее капюшон и улыбнулся одними уголками рта.
Семен, ты ведь на забыл, что это не свидание? Не забыл, что мы не встречаемся? Инга серьезно на него посмотрела.
Да-да, не забыл. Я помню, что ты решила меня отблагодарить за дочку и поэтому хочешь отвести на серьезный фильм. Только я забыл и режиссера, и название.
Он протянул Инге букет. Она взяла его и понюхала. Тюльпаны пахли одновременно сладостью фруктов и горечью травы. Это так напоминало весну, когда ароматы перемешиваются в своем буйстве.
Режиссер Тарковский. А фильм называется «Жертвоприношение», напомнила она. Ты должен это посмотреть. Мне хочется знать, что ты скажешь.
Это так же интересно, как «Кролик Роджер»? А то я бы лучше пошел в цирк. Он весело рассмеялся.
Нет! Инга с укоризной на него посмотрела. Цирк мы оставим на потом, а сейчас Тарковский.
После сеанса они очень долгое время шли молча. Порывистый ветер срывал с наста на сугробах сухой белый снег и c силой разгонял вдоль улицы. Инга в растерянности взглянула на цветы в своих руках. Семен распахнул пальто и спрятал их себе за пазуху.
Они вышли на Сенную площадь, где пестрела череда киосков и палаток. Менялы окидывали Семена уважительными взглядами, посматривали выжидательно. Рядом с фонарным столбом парень в шапочке «петушок» продавал абсолютно зеленые бананы. Они были свалены в большие дощатые ящики. Парень взвешивал плоды на синих покачивающихся весах и вручал грозди покупателям прямо в руки.
Один из менял не выдержал и подошел к Семену. Послушай, уважаемый! Мне тут забавную вещицу привезли. Таких больше нигде нет. Детская игрушка. Хочешь посмотреть? Он протянул Семену плоскую пластиковую коробочку с закругленными краями. Это «Тамагочи». Японская вещь. Поить, кормить надо. Вместо домашнего питомца. Меняла широко улыбнулся и сверкнул золотой фиксой.
Для девочки подойдет? спросил Семен и попытался понажимать кнопки.
Игрушка пискнула, и на экране появился нарисованный зверек. Он сложил лапки в молитвенном жесте и жалобно уставился на Семена.
Для ребенка в самый раз, дети такое любят, ответил продавец, и показал, как работает устройство. Семен кивнул, расплатился и убрал игрушку в карман.
Для Анеттки, прокомментировал он Инге.
Зачем? насупленно спросила та.
Знаешь, посмотрел я твоего Тарковского. И честно скажу, что абсолютно ничего не понял, кроме одного.
И чего же? заинтересовано спросила Инга.
А мужик там очень сильно хотел пожертвовать самым дорогим ради спасения мира. Вот прямо в камеру смотрел и говорил: «Возьми у меня, господи, все самое дорогое, только пусть будет мир во всем мире». Я подумал, что если бы я и хотел чем-то пожертвовать ради мира во всем мире, то мне даже и нечем Может, я хочу, чтобы было, чем.
И ты сможешь пожертвовать?
Нет. Семен опустил глаза.
Они медленно свернули во двор и побрели по пустынной улице. Свет тусклых фонарей освещал их одинокие фигуры, и они отбрасывали на дорогу длинные теряющиеся в снежной поземке тени. Семен состроил «козу» и, поиграв с ее тенью, «боднул» Ингу в бок. Девушка рассмеялась, а потом задумчиво взглянула на молодого человека. Даже в свете тусклого фонаря она заметила, сколько озорства в его глазах. Она глубоко вздохнула.
* * *
Бригадир Леха подъехал к видеосалону на такой же красной «девятке», как и у Семена. Сквозь низкое заметенное снегом полуподвальное окно Инга разглядела ее номера и обувь хозяина. Это были черные кожаные ботинки с сильно вытянутыми носами и металлическими заклепками по бокам. Инга подумала, что к такой обуви очень бы подошли шпоры с их единственным назначением больно бить по бокам лошади.
Инга наблюдала, как двигаются ботинки, и через мгновение встрепенулась, потому что поняла, что их хозяин идет сильно вразвалку. «Очень пьян», промелькнуло в голове, и она с напряжением уставилась на входную дверь.
Бандит ввалился, чуть пошатываясь, задев плечом отделанный березовым шпоном дверной косяк. Его глаза смотрели зло, а на лице застыла кривая гримаса. Инга поежилась: вид Лехи испугал ее, но она вспомнила, что в кинозале сидит Семен. Он смотрит мультики с ее маленькой дочкой. Может, в случае чего придет на выручку. Но Инга тут же усомнилась в этом: все-таки Леха бригадир Семена.
Бандит вплотную подошел к столу, за которым она сидела. Оперся руками о столешницу и наклонился к девушке. Крест на его шее вывалился из-под ворота куртки и, качнувшись на толстой золотой цепочке, повис перед самым лицом Инги. Она не могла отвести от подвески взгляда.
Чё уставилась? зло бросил Леха и, собрав крест с цепочкой в пригоршню, поцеловал в самую серединку. Уставилась она. Сглазишь! Щас как ноги повыдергиваю! Он убрал украшение за пазуху.
Ты пьян, тихим голосом произнесла Инга.
Да, я пьян! Леха расплылся в ядовитой улыбке и облизал сухие потрескавшиеся губы, так что они сально заблестели. Имею право! продолжил он. Я пришел сказать, что увеличиваю побор, и сегодня ты мне должна больше бабла.
Обращайся к хозяину, произнесла Инга твердым голосом.
Она напряженно выпрямила спину и посмотрела собеседнику прямо в глаза.
Ой, че-е-е, никак? А может, ты мне натурой отдашь?
Леха наклонился еще ниже и затрясся в припадке ехидного смеха. Едкий запах перегара ударил Инге прямо в нос, и она инстинктивно отвернула лицо.
Не смей отворачиваться, стерва! Я что, тебе противен? Леха крепко сжал пальцами подбородок девушки и развернул ее лицо к себе.
Инга вскочила и попятилась к стеллажу с видеокассетами. Она прижалась лопатками к полкам и сквозь тонкую блузку почувствовала пластмассовую прохладу кассет. Леха обогнул стол и приблизился к ней.
Ну что, боишься? он посмотрел на нее со злой усмешкой.
Нет, громко ответила Инга, но все-таки опустила глаза.
А так? Леха со всей силы ударил кулаком по стеллажу. Тот накренился вбок и через секунду с грохотом рухнул на пол. Видеокассеты с легким потрескиванием разлетелись вокруг. Инга с ужасом взглянула на погром.
Ну а теперь страшно?
Леха перестал улыбаться, его зрачки сузились до маленьких точек, и он посмотрел на нее уже другим, совершенно звериным взглядом. Инга зажмурилась.
Внезапно в глубине помещения громко хлопнула дверь, и в комнату зашел Семен. После полумрака кинозала он подслеповато моргал, присматриваясь. Что происходит? Что за шум? с недоумением спросил он, разглядывая погром.
Представляешь, телка выкобениваться начала, ответил Леха. Говорит, что не страшно ей. Вот учу ее уму разуму. Давай вместе, предложил Леха и, поднеся руку к щеке Инги, слегка провел по ней пальцами.
Оставь ее, тихо произнес Семен и подошел к ним ближе. Я говорю, оставь ее.
Он отшвырнул руку Лехи.
Сема, ты что, мультиков пересмотрел? Леха повернулся к Семену и оскалился, оголив кривые желтые зубы. Я все знаю! Над тобой вся братва потешается боксер смотрит мультики.
Он насмешливо рассмеялся и в упор взглянул на Семена. Тот не отреагировал. Тогда Леха прижал руки к животу и, согнувшись в три погибели, громко загоготал.
Боксер смотрит мультики, постанывая, ржал он.
Семен сделал к нему резкий угрожающий шаг, но внезапно остановился.
Ну ударь меня! Леха выпрямился и вызывающе посмотрел на Семена. Ударь! Я все знаю, я знаю, что ты с ней и по Домам кино ходишь. Леха со злостью ткнул пальцем в Ингу. Я все знаю. Вот решил сам убедиться Думаешь, ты лучше меня? Лучше нас? Ты такой же! Леха бешено сверкнул глазами. Ну давай же, ударь меня. Он смачно сплюнул под ноги напарника.