Да, Лера, вторю я ему, за счет заведения. Девочки кипятком ссут, чтобы им такое показали и дали потрогать, облизать, насадиться
Не не надо, мотает головой, вырываясь из моих пальцев. Не хочу трогать!
Я ранен в самое сердце, хитро смотрит на нее Ромка. Прямо вот сюда.
Он берет ее руку и кладет ладонью прямо себе на грудь.
Или здесь стучит? передвигает руку, держа крепко, не давая ей отдернуть ладонь. Послушай, Лер. Где там стучит?
Когда его несет, я повышаю градус, пока мне весело и не пришло время гасить пламя. Прижимаюсь к ней, впитывая телом дрожь Лани, провожу кончиком языка по ее щеке, по всему виску, слизывая соленый пот и заставив ее громко всхлипнуть.
Нигде не стучит, дрожащим голосом мямлит она, все пытаясь вырвать у него свою руку.
Бессердечный я, выходит, пожимает плечами Феллини. Значит, послушай в другом месте. Там стучать уж точно будет.
Рома медленно расстегивает молнию на джинсах, наблюдая за Леркиными метаниями в моих руках, приспускает боксеры и достает свой стояк.
Давай, малышка, смелее, подначиваю ее. Он не кусается.
Глава 4 (Лера)
Во рту сухо до горечи, ноги как вареные макаронины, но Лекс, или как там его, крепко держит меня, и еще крепче прижимает к себе.
Я хочу зажмуриться или хотя бы отвести взгляд, но он сам липнет к его члену, который слишком большой. В жизни такое бывает?
Феллини прищуривается почти по звериному, усмехается криво и делает шаг ко мне.
Смотри, маленькая, он проходится рукой вверх-вниз по стояку, обнажая блестящую головку. Заждался он тебя.
Еще как, интимный шепот в самое ухо, и Лекс скользит пальцем по моим губам. И не только он, но я подожду своей очереди.
Я хочу отбиваться, хочу чувствовать отвращение, но собственное тело предает меня. По низу живота словно прокатывается волна крутого кипятка, мышцы сжимаются пружиной, и я просто хрипло дышу в его руках, как под гипнозом гляжу на движения Феллини.
Он приближается, как в замедленной съемке, смотрит завораживающе, и я в какой-то момент запутываюсь в его взгляде, пропускаю очередное движение ко мне и вздрагиваю, как от удара током, когда моей ладони касается что-то горячее и гладкое.
Выныриваю на секунду из этого жаркого, влажного безумия, которое колотится под моей коже, и тут же падаю в него снова, ухожу с головой, когда его ладонь накрывает мои пальцы и обжимает их вокруг пульсирующей плоти, которую я даже не могу обхватить целиком.
Давай, малышка, шепчет второй порочный голос, и кончик языка оставляет влажную дорожку на моей шее и останавливается за ухом.
Проведи рукой, Лера, не бойся, немного хватая воздух на каждом слове, говорит Феллини.
Если сделаю, выталкиваю слова по одному, не узнаю собственного голоса, вы оба отстанете от меня?
Сегодня да. А для совсем отстать нужно что-то покруче и для обоих, Феллини прикрывает на мгновение глаза, когда я случайно дергаю рукой.
А потом, Лекс зубами сдергивает с моего плеча рукав и присасывается к коже, зажимая ее губами, потом ты уже не захочешь, чтобы мы от тебя отставали, малышка. Будешь бегать за нами, просить еще Вы же все не такие, да?
Скажи что-нибудь, малышка, Феллини склоняет ко мне голову, утыкается мне лбом выше виска с другой стороны. У тебя классный голос.
Зачем вы так со мной? пропискиваю я. Я же вам ничего не сделала. Это все Маринка.
Я плыву от их запаха. От него рот наполняется слюной, низ живота колет иголочками. Он окутывает меня коконом, не позволяет нормально дышать и рождает в пылающей голове неправильные мысли. Хочется просто закрыть глаза и позволить уже им сделать это, чтобы так не мучиться.
Зачем что? губы Лекса опять щекочут мою шею, а пальцы скользят по бедру вверх, натыкаются на краешек трусиков. Тебе разве сейчас плохо? Хочешь кончить, Лерочка? А то нервная какая-то без разрядки.
Феллини сильнее сжимает мою ладонь, заставляя меня крепче обхватить его член. Ведет моей рукой к основанию, и обратно к головке. Его шумный выдох врывается в мое ухо, поднимая рой мурашек.
Молчание знак согласия, усмехается совсем потемневший от желания голос у другого моего виска, и палец прижимает твердую горошинку клитора прямо через тонкую ткань трусиков. Какая заведенная крошка, а.
Мне вдруг становится безумно стыдно. Что бы я ни говорила, это неважно, потому что мое собственное тело кричит о моих желаниях гораздо громче.
Он мягко массирует чувствительное местечко, куда стянулись все мои нервные окончания, и из моей груди вырывается стон. Он такой громкий, что эти двое просто не могли не услышать.
Да, малышка, хрипло дышит Феллини, шевеля волосы у моего лица и все быстрее двигая моей рукой.
Лекс крепче прижимает меня к себе я чувствую, как в бедро упирается его член, такой же твердый и большой, как и тот, что хлюпает кожей у меня под ладошкой. Он жарко дышит мне в шею и все настойчивее трет и пощипывает мой клитор.
Лекс, у Леры есть вторая рука, Феллини сжимает мои пальцы у самой головки, и я действительно слышу, как под ладошкой стучит пульс.
Как-то не хотелось портить вам романтик, очередная шуточка, сказанная обычным тоном, но если никто не против. Ты ведь не против, малышка?
Я
Она не против, за меня отвечает брюнет.
Ну раз так, он особо яростно начинает выделывать восьмерки на моей бусинке. Я вновь издаю пошлый, стон, хватаю его за руку. Что ж, Лера, сделаем друг другу хорошо.
Я слышу, как разъезжается молния на его джинсах, как шуршит ремень о щербатый кирпич. Хватает меня за запястье, отрывает мою руку от себя и крепко прижимает к такой же тикающей, пульсирующей плоти.
Давай сама, Лер, шепчет тихо Феллини. Никто не узнает.
Отпускает мою ладонь, кончиками своих пальцев ведет по внутренней стороне запястья.
Да, малышка, простые движения, подначивает Лекс, сжав мои пальцы на своем члене и тихо застонав. Вновь терзает меня через ткань, сводя с ума. Меня же не надо просить делать тебе приятно.
Я закусываю губу, молчу, потому что просить меня отпустить уже кажется таким глупым, бесполезным, неправильным. Закрываю глаза, обещая себе, что потом обязательно за это как-нибудь накажу себя, но это потом. А сейчас я, слушая только тарахтение моего сердца, едва ощутимо, всего на сантиметр сдвигаю свои руки по гладкой коже стволов.
Где-то глубоко внутри растет странное чувство. Мне льстит, что те, на кого пускают слюнки все девчонки в универе, кончат от моих действий. Я на сегодняшний вечер уже не я. Я скольжу пальчиками по их стволам, чувствую, как под ладошками задерживается хлюпающей гармошкой кожа, а потом вновь становится гладкой до нежности. Они оба стонут, несинхронно, абсолютно по-разному, и эти звуки уже не в ушах, а внутри моей собственной головы.
Эти движения, мои движения, распаляют и меня. Я шире раздвигаю ноги, чтобы Лексу удобнее было меня ласкать. Жалею почти до слез, что между его пальцами и моей кожей есть ткань, которая мешает мне достичь пика.
Феллини чуть сдавливает мою грудь освободившейся рукой, прихватывает пальцами обозначившийся сосок, трет его, оттягивает.
Вот уже хорошо, малышка, Лекс смыкает зубы на мочке моего уха. Как же мне тяжело удерживаться в рамках приличий. Хочу сначала трахнуть тебя пальцами, а потом и членом, но давай не будем портить волшебство момента.
Не будем, шепчу я, на секунду пугаясь всему тому, что он перечислил.
Лера Феллини поднимается к моей шее, слегка сжимает. Быстрее.
И я слушаюсь его, словно ждала разрешения. Ласкаю их, скольжу по влажной, твердой, пульсирующей плоти так быстро, как только могу координировать действия своих рук.
Лекс сжимает мою талию одной рукой, а другую почти убирает от моего тела. Я готова заплакать так хочу, чтобы он продолжал, но блондин словно пытает меня.