* * *
Зло в истории заложено чувством правды. Не существует такого зла, которое сгоряча не совершал бы человек с ясным сознанием, что он прав, а другой должен быть наказан, должен умереть.
Мераб Мамардашвили.
Из к/ф «Путь домой»
Ночью спалось плохо.
Я умею спать так, вполглаза но сейчас просто не спалось. Перед глазами мелькали те, кого уже нет. Васыль. Игорек Этинзон. Дидье. Те, кто погиб во второй мой приезд в Одессу и тот, кто провалился и погиб в том проклятом мае, когда горело Куликово поле. Стоят ли страдания всего мира слезы одного ребенка? Да какой там ребенок надо, б! Надо! Оператор заснял тогда, как какой-то мужик, размахивая руками, доказывал, что надо идти жечь и убивать, а то тут второй Донбасс будет.
Сожгли. Убили.
А потом разошлись по домам, и стали дальше ковать бабло. Кто как может. У кого на что хватает совести или бессовестности. И так до тех пор, пока из искр снова не возгорелось пламя.
Когда говорят про коррупцию, как то забывают уточнить, а откуда они коррупционеры? Они с Марса прилетели? С Венеры? Агенты Путина? Или те, кому повезло дорваться и кто сейчас жадно хватает, набивает деньгами карманы, понимая, что второй такой шанс в жизни может и не представиться?
Ведь они это мы. И разница между нами только в том, что им повезло на хлебном месте оказаться. А нам нет. Пока. Повезет и нам будут заносить. И думаете, многие откажутся? Ага щаз
Я наблюдал начало трагедии, наблюдал ее кульминацию и сейчас доигрываю ее финал. Начало это Куликово поле, и сотни самообороны, верящие, что если они вот сейчас зажгут этот лагерь ненавистных им ватанов то через год, два, они будут в Европе. Кульминация это два десятка пацанов учатся полицейскому делу в европейской полицейской академии. Начало конца это тот же Валера Вознюк, «громадянский активист», за два года ставший начальником отдела в новой полиции, и продажный, как последняя портовая шлюха, да, тот самый Валера. Который пел гимн Украины, и по щеке катилась слеза такое ведь не сыграешь. А финал это то, что есть сейчас. Когда все против всех. Когда друг от друга уже тошнит, когда весь мир идет на тебя войной.
Может, на крови что-то и вырастет. Но я уже не верю. Слишком много было крови. И ничего не росло. Как там на крови может вырасти только бардак, где и кровь не имеет цены. Вот это честно.
Это про нас
Мне не спалось, только потому это и увидел. Сначала движение крадучись, прошел человек. А когда такие дела творятся, сами понимаете на воду дуешь. Когда же прошел второй, за первым я понял, что дело нечисто.
Успел как раз вовремя. Лева как раз заканчивал душить Сергея перед этим ударив его по голове рукояткой пистолета. В последний момент он то ли услышал, то ли почувствовал человека за спиной. Начал разворачиваться, поднимая пистолет но я ему шанса не дал. Бросился, сшиб, прижал руку с пистолетом. Тот выстрелил. Мент оказался непростой попытался ударить меня головой, но я был начеку. Потом подоспел и Александр, сбежались бабы
К счастью, Сергей оказался цел, голова не пробита иначе бы не встал. Сейчас он опирался на машину, фары были включены. В свете фар были я, Лева, Александр. Я держал в руке трофейный пистолет. А жена Левы стояла между ним и нами не знаю, кого от кого она защищала.
Ты что творишь? спросил я за что ты его?
Лева молчал, вызывающе смотря на нас.
Ты упырь, б Тебе мало? Тебя тут кончить?!
А и кончай!
Бывают ситуации, когда действительно хочется нажать на спуск. Я с трудом сдержался.
Ты знаешь его?
Я повернулся к Сергею
Вы знаете друг друга?
Сергей не ответил.
Лева!!! резануло по ушам.
Я повернулся вовремя. Лева пытался воспользоваться моментом, кинуться на меня жена удержала
Лева не надо
Подержи я передал Саше пистолет, приглашающе развел руки давай!
Лева отпихнул жену, но на меня не пошел.
Банкуешь, осклабился он, ну, банкуй, голубок.
За слова ответишь?
Отвечу. Я за слова всегда отвечаю. С Владимирской[2] сам?
А что так интересует. Покаяться есть в чем?
Мне-то есть. Кто работает, тому всегда есть в чем. Только ты вон у него спроси, а ему есть в чем покаяться?
Я не обернулся дураков нема.
А ты расскажи.
Рассказать? Ну знаешь, кто такой наш друг Серега? Сначала он надзирал за законностью в наших правоохранительных органах. И хорошо так наблюдал, да, Серега? Помнишь, как ты меня за ларьки прессовал? Помнишь. Все дело в том, что я Киселям[3] мешал, верно? И они мне тебя заказали, верно, Серега? Потом ты на депутата Коваля працювал. А когда война началась тебя кем назначили? Прокурором сил АТО?
Ну, вот и расскажи нам, Серега, откуда у тебя бабло образовалось на покупку трех элитных квартир в Дипломат-Хаусе? Да, Серый? Сколько одна такая стоит? Триста штук? Пятьсот? Больше? Уж всяко недешево. А ты их купил аж три штуки, правда, Серега? А откуда Крузак, на котором ты со своей фифой сейчас едешь?
И наконец, расскажи нам про свою маму, Серега! Как так получилось, что старая и больная семидесятиоднолетняя женщина вдруг начала отгружать уголь на железную дорогу. Да не по малу по десять, двенадцать, двадцать тысяч тонн угля в месяц. Если не больше? А люстрацию ты как прошел? Как справку сделал, прокурор?
И тут я услышал за спиной звук, который ни с чем не перепутаешь, который узнает из тысячи каждый, кто прошел войну.
Лязг передергиваемого затвора Калашникова.
Успел упасть до того как смертельный веер свинца выкосил нас. Огненный шквал пришелся как раз по освещенному фарами месту, я успел увидеть, как упали Лева и Александр, скошенные бесконечно длинной, на весь магазин очередью. Раздался истерический женский крик, тут же оборвавшийся.
Мне повезло только в том, что я стоял на самом краю освещенного фарами места потому и уцелел, вовремя упал. Откатившись, я примерно понял, кто это?
Баба. Та самая баба, что была с Сергеем, прокурором. Она как-то выпала из нашей разборки, и пока мы собачились откуда-то надыбала автомат. Откуда? Да у прокурора АТО понятно, что только танка быть не может, да и то не факт.
Я замер. С голыми руками, идти на автомат странно, но я все еще пожить хочу.
Автомат замолчал и на фоне тишины, отчетливо слышимой после грохота очереди на высокой ноте взревел пятилитровый движок Ланд Крузера. Загорелись фары Машина тронулась
Подожди! по-русски.
Фары мазнули по нам машина разворачивалась, раскачиваясь на неровностях я мельком увидел ту бабу с автоматом, разряженным видимо. Она неловко бежала за Крузером что-то крича. Света фар было достаточно, чтобы видеть, как на ходу из Крузера что-то выпало что-то вроде большого мешка. Потом джип взревел, выбираясь на дорогу.
Понимая, что сейчас не до меня я бросился к тому месту, где были расстреляны Лева и Александр. Пистолет был у Александра рядом кто-то мокро хрипел но мне до этого не было никакого дела. Вспомнив, как держал пистолет Александр, когда я ему его отдал я шарил по земле, нащупывая его. Нащупал! С колен трижды выстрелил по едва видимой в темноте бабе с автоматом, которая все еще бежала за Круизером и та, споткнувшись на ходу, упала.
Твою же мать
В темноте кричали но мне было не до того. Мне надо было достать Ланд Круизер Сергея мне казалось дико несправедливым то, что все погибли а он останется дальше жить
Мой крузак был тяжелее он был бронированным, из гаража президента Украины но другого у меня не было, чужую машину в такой ситуации брать глупо. Оказавшись на водительском месте, я нажал на газ Крузер тронулся с места тяжело, как тепловоз, выруливая на дорогу. В отличие от обычного на нем были более мощные фары, плюс искатель и проблесковые маяки под радиаторной решеткой. Я врубил все, сам не знаю, зачем
Фары были впереди они удалялись, и я, со своим бронепоездом догнать их явно не мог. Но я упрямо давил и давил на газ, гоня машину по лесной дороге.