Сотрудник американского посольства в Москве именно этот человек поспособствовал новой встрече Алексея Золотарева с его старым приятелем Андреем Громовым. Они вместе взялись за его разработку, и в ходе блестяще проведенной оперативной игры разоблачили его как сотрудника резидентуры ЦРУ.
Когда американец явился на место встречи, назначенной от имени его подопечного (тот к тому времени уже томился в тюрьме Лефортово) сотрудниками контрразведки ФСБ, он тотчас был схвачен и несколько часов провел в здании на Лубянке, где из него пытались сделать «двойного агента». И хотя это мероприятие не увенчалось успехом, а сотрудника посольства США, пользовавшегося дипломатическим иммунитетом, пришлось отпустить (в дальнейшем он был объявлен персоной нон грата), для ФСБ это был успех, что перекрывал некоторые прошлые неудачи.
За проведение этой операции Алексей Золотарев получил звание майора, но особенно он был рад возможности поработать со своим другом, которого не видел много лет. В дальнейшем они часто встречались уже в неформальной обстановке
Алексей Золотарев въехал в подмосковную деревушку и вскоре остановил свой автомобиль напротив высокого кирпичного забора, за которым высился двухэтажный особняк. Это был тот самый загородный дом, который в семействе Громовых называли просто «дача», и где он не был больше двух лет.
Теперь Алексей, прихватив с заднего сиденья своего авто пакет с подарком и большой букет красных роз, направился к воротам.
Двор перед домом был тщательно выметен, всё вокруг пестрело яркими цветами и утопало в зелени фруктового сада.
Алексей прошел по тропинке, ведущей к дому, и вскоре заметил тонкий женский стан: незнакомка, одетая в платье голубого цвета, рвала спелые плоды с дерева. Он видел ее со спины, но на звук его шагов она обернулась и с любопытством посмотрела на него.
Катю, племянницу Андрея, Алексей не видел лет пятнадцать, и теперь перед ним стояла взрослая женщина, не лишенная обаяния и привлекательности. Женщина улыбнулась, при этом ее щеки зарделись румянцем.
Признав в этой женщине Катерину Громову, Алексей приблизился к ней, мельком подумав про себя, что она все еще не разучилась краснеть при его появлении. Он приветствовал ее и сказал обычные слова поздравления с Днем рождения.
Катерина просияла и с благодарностью приняла от него подарок и букет цветов.
Они замечательные, сказала она, вдыхая аромат.
Я не знал, какие ты любишь запнулся Алексей (в этот миг, обращаясь к ней на «ты», он почему-то испытал смущение). Но розы, кажется, всем нравятся.
Да, это мои любимые цветы, сказала Катерина.
Они красивы, но с шипами, заметил Алексей. Будь осторожна.
Он услышал шаги и, обернувшись, увидел своего друга.
А, ты времени даром не теряешь! воскликнул Андрей Громов. Встречая гостя, он широко улыбался и, не ограничившись рукопожатием, заключил его в свои объятья.
Катерина устремилась к дому, унося врученное ей Алексеем. Они двинулись следом.
Видал, какой стала моя племянница? нарочито громко, так чтобы она слышала, проговорил Андрей Громов. Настоящая русская красавица! Ты, наверное, не сразу узнал ее.
Алексей Золотарев весело кивнул.
Как же время быстро летит!
Да, время летит, согласился Андрей Громов, помрачнев. Впрочем, чего грустить? Алешка, тебе нет еще сорока, и жизнь только начинается. Так что давай забудем обо всем и будем просто веселиться!
Стоял теплый летний день. В загородном доме семейства Громовых собралось множество гостей. Большинство из них Алексею были незнакомы (какие-то «шишки» из разных ведомств), но некоторых он знал по службе в конторе. Большой праздничный стол накрыли во дворе возле фруктового сада: суетилась хозяйка дома, ей помогала Катерина.
И за этим столом Алексей как будто случайно оказался рядом с той, за которую вскоре зазвучали здравицы. Первым виновницу торжества поздравил ее дядя. Андрей Громов не переставал расхваливать свою племянницу почти как в советском кино: «студентка, спортсменка, комсомолка и наконец она просто красавица».
Дядя всё обо мне знает, засмеялась Катерина. Правда, в молодежном движении я состояла в студенческие годы, которые остались в прошлом, как и занятия гимнастикой в олимпийском резерве.
Ты была в нашей сборной? удивился Алексей, который за столом ухаживал за «своей» дамой, подливая вина в ее бокал и накладывая салаты в ее блюдо.
Катерина в ответ застенчиво улыбнулась.
Да, пять лет назад. Однажды я взяла золото в международных соревнованиях, но, увы, мне так и не довелось принять участие в Олимпийских играх.
Андрей Громов в негодовании махнул рукой.
Спорт всегда идет рука об руку с политикой. И эти игры самое яркое тому подтверждение. Не стоит, девочка моя, огорчаться, что тебе не довелось принять участия в этом балагане, который называется «Олимпиадой». Для нас ты все равно победительница. И больше всего на свете я бы хотел, чтобы ты была счастлива. За тебя, моя родная!
Катерина улыбалась. Гости один за другим вставали и произносили тосты в ее честь. Рюмки с дорогим коньяком и бокалы с вином звучно чокались. Потом полилась музыка из колонок, и запел известный артист из Москвы, приглашенный на пиршество в качестве тамады.
Начались танцы прямо посреди мощеного двора.
Вскоре Катерину пригласил какой-то молодой человек, и Алексей, проводив ее взглядом, наблюдал со стороны, как они танцуют. Потом он заметил тень, что нависла над ним, и, обернувшись, увидел Андрея. Тот сел рядом и стал говорить ему в самое ухо.
Этот парень сын одного дипломата, он учится в МГИМО, сказал Андрей Громов, кивая на того, кто танцевал с Катериной.
Они встречаются? спросил Алексей.
Не знаю, мрачным тоном отозвался Андрей Громов, но я бы предпочел, чтобы у Катерины был муж из наших
То есть? не понял Алексей, чувствуя, как после трех или четырех рюмок коньяк начинает действовать на него.
На мгновенье повисла пауза.
Алеша, продолжил Андрей Громов, ты мой друг, и я хочу быть с тобой предельно откровенным
Звучит интригующе, усмехнулся Алексей, усиленно борясь с собой, чтобы сохранить контроль над сознанием даже под действием алкоголя.
Нет, ты не перебивай меня, возразил Андрей Громов. Ты послушай, что я скажу. Катерина единственная моя племянница, ее отец, мой брат, давно умер, и с тех пор она для меня как дочь. И я ей желаю только добра Хочу, чтобы она была счастлива. А ее счастье зависит от тебя Вы могли бы быть вместе
Кажется, коньяк ударил тебе в голову, усмехнулся Алексей, и он обратился к жене Андрея. Настя, ему больше не наливать!
Нет, Алеша, тебе не удастся отшутиться, возразил Андрей Громов. Я хочу, чтобы ты подумал над моими словами. От этого зависит многое Можно сказать, это вопрос жизни и смерти
Подумай, настойчиво повторил Громов.
Хорошо, хорошо, согласился Алексей, провожая взглядом отошедшего от него нетвердым шагом Андрея, а про себя он подумал: дружище, ну ты и впрямь надрался!
На другой день, когда гости разъехались, и большой дом опустел, Андрей Громов позвал Алексея во двор, где они некоторое время молча сидели на скамейке у забора.
Ну, так что ты решил? наконец, заговорил Андрей.
Ты это о чем? не понял Алексей, который успел позабыть о вчерашнем разговоре, что проходил как в хмельном бреду.
О вас с Катериной, напомнил ему Андрей Громов. Ты подумал?
А, ты об этом, улыбнулся Алексей, потом он взглянул на лицо друга и, заметив, что его глаза полны решимости, удивленно проговорил. Ты что, серьезно?
Как никогда! отозвался тот.
Алексей Золотарев недоуменно повел бровями.
Не знаю, что и сказать.
Скажи, что согласен, и я всё устрою, заявил Андрей Громов. Не сомневайся насчет Катерины