Василий АрсеньевПуть к Свету. Новый мир. Книга первая. Чистилище
И увидел я новое небо и новую землю,
ибо прежнее небо и прежняя земля
миновали, и моря уже нет.
Откровение Иоанна Богослова 21:1
Книга первая. Чистилище
Я сохраню тебя от годины искушения,
которая придёт на всю вселенную,
чтобы испытать живущих на земле.
Откровение Иоанна Богослова 3: 10
Многие очистятся, убелятся и
переплавлены будут в искушении
Книга пророка Даниила 12:10
Глава первая. Во сне и наяву
Огни большого шумного города остались позади На землю опустилась тьма. Небо хмурилось, сердилось, грозя пролиться долгим осенним ливнем.
Как прекрасна жизнь в деревне! Как хорошо летом неспешно бродить по лесу и размышлять Счастлив тот, кто это понял. Всякий раз, покидая столицу, я чувствовал радость пленника, что после многих лет заточения вырвался на свободу
Небо разразилось проливным дождём. Я включил дворники. Машина ехала по тёмной дороге, изредка подпрыгивая на ухабах и кочках. Вдали едва заметно раскачивались чёрные верхушки деревьев. «Что таится в тёмной мгле? пронеслось в мыслях моих. Да это же начало новой книги! На сей раз в духе Стивена Кинга Что таится в жуткой мгле?» Я засмеялся. Но в следующий миг едва не вскрикнул от ужаса и спешно затормозил.
Посреди дороги стояла вымокшая до нитки женщина. Она с надрывом что-то кричала. Я опомнился, начиная понимать, что чуть, было, не сбил её.
Вам жить надоело? закричал я, открывая окно машины.
Помогите! подбежала она ко мне, рыдая. Мой сын он остался там я не могу Помогите!
Что с вами случилось?
Я не справилась с управлением и съехала на обочину, всхлипывала женщина, машина перевернулась. Мальчик мой остался в детском кресле
Тогда я поспешно отстегнул ремень и кинулся вслед за ней. Вскоре заметил лежащую в овраге перевёрнутую машину с горящими фарами. Я подбежал ближе и услышал детский плач. Ребёнок звал маму
Я попытался открыть заднюю дверцу, но не тут-то было, её заклинило, и тогда пролез в салон автомобиля сквозь переднюю. Внутри горел свет. Мальчик сидел в детском кресле, пристёгнутый ремнём. Я попытался его успокоить:
Не бойся, я помогу тебе.
Я попробовал отстегнуть ремень, он не поддавался (и снова меня постигла неудача!). «Да что ж за день такой сегодня?» подумал я с досадою и дёрнул ремень на себя, вырывая его из замка. Вытаскивая ребёнка, я почувствовал сильную боль в руке (он укусил меня). Тогда, превозмогая боль, я вытащил его из машины и передал матери. Она, вымокшая до нитки, обливаясь слезами, обняла свое дитя.
Скорее в машину, а то простудитесь! хрипло прокричал я.
Мы выбежали на дорогу и нырнули в автомобиль. Я сел за руль, женщина с ребёнкомна заднее сиденье.
Спасибо вам, спасибо, повторяла она, дай Бог вам здоровья!
Да не за что, я едва отдышался (бешено колотилось сердце в груди). «Да, я не тот, что прежде!», с грустью подумал я про себя и спросил, взглянув на неё в зеркало заднего вида:
Где вы живёте?
В этот миг я заметил, что женщина была молода, лет тридцати, с правильными чертами лица, её грудь колыхалась под промокшей одеждой. Но красота, увы, ослепляет Я на мгновение загляделся и тотчас пожалел об этом, но было слишком поздно.
Автомобиль стоял на дороге с погашенными огнями, внезапно машину тряхнуло, и я, не будучи пристёгнутым, ударился головой о рулевое колесо Наступило беспамятство. Очнулся я уже в больничной палате.
Боже мой! сестра моя кинулась ко мне, Вася, мы думали, что ты уже не придёшь в себя!
Наташа, с трудом выговорил я, как долго я был без сознания?
Два месяца, отвечала она, и слёзы брызнули у нее из глаз.
«Я так был несправедлив к ней! пронеслось в мыслях моих. Может, и другие лучше, чем я думал?»
Наташа, тихо молвил я, помню, со мною была женщина с ребёнком. Что с ними?
С ними всё в порядке, отвечала сестра моя, Елена Николаевна часто навещала тебя, а вот, кстати, и она
В этот миг в палату вошла женщина, в которой я не сразу узнал ту, что встретил посреди дороги. Она изменила цвет волос, и недовольно подумал про себя: «И что они все в блондинок перекрашиваются?»
Вы, наконец-то, пришли в себя, произнесла эта женщина, и улыбка на лице ее сияла, а глаза ее светились от радости. Я тотчас пожалел о своих мыслях.
Здравствуйте, мы с вами не успели познакомитьсяначал я, но в этот миг появилась медсестра и велела посетителям покинуть палату. Меня осмотрел врач, а неделю спустя я был выписан из больницы.
Елена Николаевна Это имя мне запомнилось. Я пытался сосредоточиться на новой книге, но мысли неизменно сбивались: «Она навещала меня в больнице!»
Я видел перед собой добрую улыбку этой женщины, ее искренние глаза. Я расспросил сестру о ней. Наташа загадочно улыбнулась:
Я знаю, где она живёт. Дать тебе её адрес?
Нет, не надо. Я только
И тогда Наташа скороговоркой произнесла:
Село Мячково, дом 25. Запомни: село Мячково, дом 25. Это она в тот день довезла тебя до больницы
Я запомнил слова сестры и однажды решился поблагодарить свою спасительницу. Когда я въехал в село Мячково, увидел деревянный домик, а во двореженщину, играющую с ребёнком в снежки. Солнце с неба улыбалось им. Падали хлопья белого пушистого снега. Лица матери и ребёнка налились румянцем. Они весело, беззаботно смеялись и носились по двору. Я наблюдал за ними издали как заворожённый
Женщина взглянула в мою сторону: она тотчас помрачнела, но стоило мне показаться из машины, приветливой улыбкой озарилось лицо её. Она вышла за ворота мне навстречу.
Как хорошо, что вы приехали к нам! говорила она, заглядывая в глаза мои. Как вы себя чувствуете?
Я здоров, Елена Николаевна, и хочу поблагодарить вас. Если бы не выначал, было, я.
Я ничего не сделала, перебила она меня, это вы спасли моего ребёнка
«Можно подумать, у меня был выбор!» подумал я, опустив глаза.
Василий Иванович, идёмте скорее в дом. Я вас чаем горячим напою, сказала она тоном, не приемлющим возражений. И тогда я последовал за ней. Ребёнок узнал меня и заулыбался. «Как зовут тебя?» «Дима» «А я дядя Вася. Вот и познакомились!».
Мальчик прошмыгнул в гостиную. Я оказался на кухне, где было тепло и уютно. Елена Николаевна ставила кипятильник на огонь и о чём-то оживлённо говорила, её голос звенел, словно ручеёк кристально чистой воды
Она поглядела на меня с любопытством и заметила с лёгкой укоризной в голосе:
Мне кажется, вы не слушаете меня.
Я опомнился:
Простите, я сейчас работаю над новой книгой, задумался
Она понимающе качнула головой:
Я прощу вас, если кое-что мне пообещаете.
О чём вы? удивился я.
Пообещайте, что не забудете о нас с Димой, и впредь будете навещать нас.
С превеликой радостью! отозвался я. У вас чудесно, словно дома! Чем вы занимаетесь, Елена Николаевна?
Я дизайнер, отвечала она, сейчас сижу с ребёнком, но уже скоро выходить на работу
Мы пили чай со сладким сдобным печеньем, глядели друг на друга, и тихой радостью наполнялись наши сердца.
Лена, молвил я, немного погодя, пообещай и тыне называть меня на «вы».
Обещаю, улыбнулась она и после короткой паузы заговорила вновь. Я читала вашу то есть твою книгу. Как же она называется?
Она запнулась от волнения, густо покраснела, но так и не смогла вспомнить названия книги.
Мне жаль было расставаться с радушной хозяйкой дома и её сыном. Менее чем за час они стали для меня почти родными. И вскоре я воспользовался её приглашением в гости. На сей раз я пришёл не с пустыми руками, с букетом красных роз для хозяйки, а мальчику купил большую радиоуправляемую машину. Он был в восторге и тотчас стал с ней играть
Елена, наконец, вспомнила мою книгу и долго расспрашивала меня о тайных смыслах этого произведения. Дима, тем временем, заснул в детской комнате, а мы до поздней ночи сидели пред горящим камином, в котором потрескивали поленья, наслаждались исходящим от огня теплом и предавались столь же тёплым разговорам, глядя на взлетающие языки пламени. Елена оказалась интересным начитанным собеседником, она обо всём имела собственное суждение, иногда идущее вразрез с общепринятым. Так, я слышал от неё несколько колкостей в адрес демократов, но ничего дурного о коммунистах она не говорила. С сильным чувством рассказывала о своей поездке в Иерусалим, о храме Гроба Господня, о нисхождении благодатного огня в Великую Субботу. Мне доставляло невыразимое удовольствие слушать её.