Вы были в этом кресле тридцать лет назад. Что-то изменилось?
Ведущий другой. Надеюсь, Вы умнее и не будете задавать глупых вопросов.
Шоу начинается!
Элен смотрит на журналистов, на гостей. Оборачивается на соседний диванчик для гостей и на миг задумывается. Тридцать лет?
Хронометр щёлкает. Тик-так, тик-так. Глаза закрываются. Кровь отливает от лица. Капсула летит по кругу с бешеной скоростью. Перегрузка давит, сквозь давление голос:
Не спать! Саницкая счёт!
Сто три, сто четыре, сто пять, Лена старается сосредоточиться. Ещё немного, ещё. Центрифуга замедляется. «Не заплакала, не заплакала», , сто девяносто девять, двести.
Подбегает доктор, снимает датчики, расстёгивает, ты молодец, Лена. Молодец.
Громкая связь проснулась хрипом «Саницкая, к главному конструктору. Саницкая, к главному конструктору».
Вылезла из кресла, качнуло. Сняла шлем. Пошла, стараясь не подавать вида. В коридоре прижалась лбом к холодной стене. Вздохнула раз, другой, вытерла ладонью мокрый лоб, шею. Постучала в дверь:
Разрешите, товарищ главный конструктор?
Проходи, Саницкая. Садись. Сколько ты уже проходишь подготовку? Два года, три?
Два с половиной, товарищ
Давай без «Товарища». Сергей Павлович меня зовут. Об экспедиции слышала?
Конечно, Сергей Павлович. В отряде все про экспедицию знают. Сложная задача, срок двенадцать лет, в лучшем случае. Есть вероятность погибнуть. Или стать героем СССР.
Мы отбираем самых-самых. Опытных, умных, крепких. Желательно неженатых и незамужних. Чтобы вдов не плодить. Тебя выбрал капитан корабля и утвердили в ЦК КПСС.
Служу Советскому Союзу!..
Элен посмотрела на гостевое кресло студии. Тридцать лет.
Мэм, Вы в порядке?
Да, просто нахлынуло, извините.
Сколько лет Вы не общались с вашим капитаном?
Примерно двадцать восемь лет. И не только с капитаном. Со всеми членами экипажа. Нас было семь человек. Понимаете, мы шесть лет были заперты в корабле. Это серьёзное испытание. Трое переехали в Советский Союз. Четверо остались здесь. Каждый выбрал свой путь.
Передача шла около сорока минут. Без нападок, оскорблений, но с некоторым скепсисом. В конце были вопросы из зала. Последним встал человек в очках, его лицо показалось знакомым: «Лена, если появится возможность, Ты вернёшься на Землю?»
Элен подошла к дому. Вся улица завалена стаканчиками и салфетками. Свет выключен, все спят. Тихонько ключом открыла дверь. Сняла туфли, пошевелила пальцами ног, сунула ноги в тапочки. Пошла в кухню, по пути расстёгивая костюм. Включила свет. На кухне с планшетом сидела дочь. На столе фотография, дочь подняла, посмотрела:
Он был последний?
Возможно. С остальными давно связи нет. Может и живы. Мне показалось, я сегодня видела Алексея.
Это тот, который был учёным?
Да, показалось, наверное.
Дочь встала, обняла, прижалась:
Прости меня. За сегодня. Я так испугалась.
Это ты меня прости. Кэти спит?
Кэти спала с шлемом бабушки. Элен тихонько забрала шлем. Протёрла выцветшие буквы «СССР». Дочь направилась в свою комнату.
Как прошло?
Как всегда. Никто не поверил, все задавали вопросы. Предлагают написать книгу. Ты завтра на работу?
Да. Шеф ждёт сенсационную историю о тебе, улыбнулась, Спокойной ночи, мама. Люблю тебя.
Элен села в своё кресло. Достала альбом, вставила на место старую фотографию. Семь человек, семь членов экипажа. Штурман Коля, Капитан Андрей, Повар, Радист Петров, Сторож, СНС Иванов и доктор Лена. Почти сорок лет прошло с того старта и почти тридцать после падения. Элен налила чай, подошла к окну, взглянула на чужие звезды
Служу Советскому Союзу!
Вольно. Найди Сидорова. Он капитан вашего экипажа. Начинайте работать.
Экипаж сидел в переговорной ЦУПа. Стол завален фотографиями и чертежами. Вошла, представилась. Нормальные парни. Два пилота, радист, учёный, повар и представитель партии. Типичный набор. Хоть в НИИ, хоть на завод, хоть в космос.
Долго изучали иностранные корабли. Характеристики, строение, назначение, способы стыковки. Потом знакомство со своим кораблём. В живую, так сказать. В теории то знали давно. Корабль начал строиться в тот-же день, что и Вояджер. Только до строился на несколько лет позже.
К кораблю поднялись на специальном лифте. Люк открыт, пахнет свежей краской и деревом. Первым запустили кота. К приметам космонавты относятся ревностно.
А через месяц старт. В газетах про них не писали и в официальном списке космонавтов они не числились. Была небольшая заметка в местной передовице о запуске «сверхтяжёлого спутника на дальнюю орбиту».
Пять, четыре, три, два, один
Вспыхнули форсунки, корабль задрожал.
Показатели в норме.
Отрыв!
Самый большой космический корабль «Союз» назвали в честь самого большого государства. Он был больше, чем Н-1, который собирался лететь на Луну. И больше любого иностранного корабля. С отделяемыми ступенями и возможностью посадки на оборудованный космодром.
Элен допила чай. Как быстро, единственный старт, шесть лет в космосе. А теперь в роли инопланетянина тридцать лет. И лет неплохих.
Поставила кружку в раковину, села в кресло. Спать не хотелось.
Глава третья.
Космос плыл мимо корабля. Лена проснулась, отметила время. 7:00, как всегда. За шесть лет ни разу не проспала. Потянулась, слезла, убрала с постели книжку. Пошла в туалет, пока чистила зубы, услышала спор на кухне.
Он круглый, как все планеты. Простые обломки такими не бывают! Плутон это планета, повар переключил плитку на слабый огонь, закрыл крышку.
Чего?! Круглый!? Старший научный сотрудник Иванов начал от негодования хватать ртом воздух, Это не научный аргумент! В Солнечной системе десятки таких объектов. А некоторые из них больше и тяжелее Плутона.
Ну, не знаю. Вот и астрологи пишут Плутон в созвездии Водолея. День будет удачный.
Старший научный сотрудник Иванов не поверил услышанному. «Водолея? Водолея?» бормоча, он покинул кухню, глядя в пустоту и сотрясая перед собой длинными пальцами.
Лена вошла на кухню, поздоровалась с командой.
«Союз» три дня, как пролетел мимо Плутона, а дискуссии не утихали. Половина корабля считали, что это планета. Другие считали, что это лишь один из обломков в поясе Койпера. Вся команда, кроме штурмана и капитана, уже тусовалась на кухне. Как-то само собой получилось, что кухня стала центром притяжения для всей команды. Видимо, сказалась советская привычка.
Зачем ты так? Лена взяла поднос с завтраком и села за стол.
Я же с любовью, повар улыбнулся, веселее же.
Он от твоего веселья с ума сойдёт. Мы, всё-таки советские космонавты. Не забывай.
Так точно, товарищ доктор!
«Союз» шестой год летел в дальний космос со специальной миссией догнать космические зонды «Вояджер», поменять золотую табличку и установить на них советскую аппаратуру. Для совместного сотрудничества, так сказать. Вояджер долетел до Плутона за 12 лет. Союзу на это понадобилось около шести. И вскоре они должны были встретиться.
Пока команда завтракала на кухне, капитан «Союза» Андрей Николаевич сидел за печатной машинкой. «Хлеба 2 булки, борщ 4 тюбика, чай 18 вакуум-пакетов. Кому нужны эти отчёты?» вздохнул, подкрутил колёсико печатного валика, продолжил печатать.
Капитан! Капитан! В динамиках громкой связи зашумело. Андрей отложил документы, чёртова бюрократия, на дворе 20 век, а мы с бумажками копаемся.
Капитан слушает. Что у вас?
Плоская земля!
Коль, у меня тут отчёт по грузу. Давай по делу. Что у вас?
Это нужно видеть! Бегите в рубку!
Так подрули, я в иллюминатор посмотрю. Говорю же, отчёт у меня.
Не получится. Это можно увидеть только в бинокль дальней космической разведки.
Найдя важную причину, чтобы не составлять отчёт, капитан закрыл машинку чехлом и отправился в Главный Командный Пункт. Штурман Петров сидел у огромной подзорной трубы, называемой биноклем ДКР, и пытался приладить к ней фотоаппарат.