Эх, Златомир, Вячко Проверив посты, Михаил все же не смог отвлечься от мрачных мыслей. Да и как отвлечешься-то? Коли самые верные да надежные люди вот так вот, глупо, погибли не в сече, не от вражьей стрелы, не от лихоманки даже, а дома от какого-то нелепого случая! Так бывает, да Никто своей судьбы наверняка не знает, или, как говаривал варяг Рогволд Ладожанин, «никто не избегнет норн приговора». Норны у вярягов слепые девы, плетущие нити человеческих судеб. Где-то сплетут, а где-то и оборвут ниточку Вот и у Златомира оборвалась, у Вячко
Уже подъезжая к Ратному, сотник вдруг увидел скопление народа у проруби, у «стиральных» мостков. Бабы обычно там полоскали белье, ну и чесали языками, чего уж женсовет, по-другому не скажешь. Рядом была устроена наледь, горку для детишек залили еще на Рождество кати себе на ледянке с кручи к реке, так, что дух захватывает! Не только детишки катались, а и кто постарше не брезговали, отнюдь! Обнимутся парень с девчонкой и покатили.
Да что там такое-то? Зачем собрались, с чего гудят все, словно рассерженный улей?
Недоброе предчувствие кольнуло Мише в сердце острой холодной иглою! Слишком много нынче смертей Неужто продолжилась эта черная полоса, череда мрака?
Продолжилась, да и не кончалась
Михайла и до проруби-то доехать не успел Рассказали! Наставница Матрена подхватила под уздцы коня
Беда, господине!
Да что случилось-то?
Что сотник уже представлял примерно
Дева младая С корзиной, с бельем, шла На ледянке поскользнулась да прямо в прорубь! Там ведь стирали лед Видно, с ледянки-то поднялась, да и не удержалась.
А что, золой-то не судьба посыпать? отпустив поводья, раздраженно бросил сотник. Самим-то не догадаться, нет? Все чужого приказа ждете моего, Корней Агеича, Аристарха?
Так посыпали, господине Не так и давно. А полоскали-то сегодня с утра многие. Вот и подмерзло.
Подмерзло сотник недовольно поджал губы. Так чья дева-то?
Добромира, Гостяты Куровлева внучка В крещении Ириной нарекли Хорошая, добрая дева. Да ты ее знаешь, господин. Из тех, из «шустрых» твоих
Что?!
Сотник закусил губу.
«Шустрыми» он сам прозвал трех бойких, острых на язык девчонок, трех подружек-хохотушек Ладиславу, Добромиру и Любаву, коих и выбрал в качестве «информационного оружия», а потом и в «газету». Сделав ставку на юных девиц, Лисовин преследовал несколько целей. Во-первых, на них было легче влиять. Сотника они просто боготворили, всегда ну, почти всегда слушали с благоговением и все поручения исполняли в точности или уж как могли, но со всем старанием. Во-вторых, они и сами имели куда большее влияние на молодежь, нежели, скажем, жена старосты и прочий пожилой «женсовет»! А молодежь это будущее, кто же от будущего откажется?
Симпатичные подобрались девчонки: славные, энергичные, умные не откажешь.
Добромира Мира Ирина маленькая такая худышка, выглядевшая куда младше своих пятнадцати лет. У нее даже и грудь еще не выросла, не оформилась: волосы остричь мальчик мальчиком.
Несли уже Добромиру. Достали. Вытащили Жаль, поздно! Захлебнулась уже девушка, замерзла белая вся лежала. Ледышка
Люди кругом шептались, шушукались. Разъясняли, что тут случилось да как. В прорубь девицу затянуло не выбралась. На голове, прямо на лбу ссадина, видать, упала Да, здесь можно упасть Падают чаще, правда, затылком Кровь на руках под ногтями пыталась выбраться, да скользко, вот течением под лед и утянуло
Как достали-то?
К вымолу прибило, вынесло Там лед тонок пробили
Отпевать в часовенке будут
Отпевать Юную веселую деву, которой жить бы да радоваться, деток рожать!
Господи-и-и! Ну зачем так все? Зачем?
К вечеру грянула оттепель. Задул, забуранил верховой ветер. Затянули все небо низкие серые тучи, исходившие мокрым снегом, а затем и дождем настоящим ледяным ливнем!
Глядя в окно, Михайла поежился, поплотнее запахнул старый домашний плащ. В горнице-то и в мороз куда веселей было, нынче же ветер все тепло выдул, да еще и дождь, сырость. Промозгло все, мокро бр-р!
Самолично подкинул в печку дров, пошевелил кочергой угли.
Хлестнул, ударил в слюдяное оконце мощный дождевой заряд, едва переплет свинцовый не вышиб! Что и говорить буря! Редко зимой такое бывает, но вот случилось же. В такую погоду часовых только пожалеть! Впрочем, те экипированы правильно.
Миша еще почитал на ночь, правда, недолго свечи берег. Привык уже подчиняться местному распорядку, с рассветом вставать, с темнотою ложиться. Правда, так получалось не очень. Все время оставались какие-то неотложные дела.
Наутро, едва проснулся, в дверь кто-то застучал, забарабанил
Да пусти ты, говорю, ирод! Дело важное!
Судя по говору Илья, секретарь и «главный редактор» газеты Да-да, появилась уже в Ратном и газета, и типография все с помощью Тимофея.
Энергию для пресса (как и для станков в мастерских) брали с помощью верхнебойного колеса, опережая течение местной истории лет на триста.
Да пропусти, говорю!
Не велено! Часовой первогодок из Младшей стражи устав внутренней службы знал назубок.
Пропусти, быстро одевшись, Михайла вышел в горницу и распахнул дверь. Илья? Только не говори, что опять что-то худое случилось!
Случилось, господине сверкнув темными очами, секретарь перекрестился на икону святого Николая. Крышу в библиофеке сорвало! Протекло!
Ч-черт! сотник выругался. Что, всю крышу?
Да, слава богу, часть Немного там.
Так по осени ж ремонтировали, не дранкою тесом крыли!
Видать, плохо крыли. Плашки-то и сорвало. Ветродуй-то ого! Книжицы залило.
Виновато разведя руками, секретарь состроил такое лицо, будто это он и был единственным виновником произошедшего. Хотя, за библиотеку ведь он отвечал, так что
Что за книжицы?
Колумелла, Тит Ливий Арифметика наша, две штуки И Августин Блаженный еще.
Августин Вот же угораздило!
Подмочить Блаженного Августина это было серьезно. Колумелла и Тит Ливий были собственностью всей общины Ратного, два экземпляра «Арифметики» ратнинцы вообще отпечатали сами, в своей же типографии, а вот сочинение Святого Августина «О граде земном и о граде Божием» Миша совсем недавно выпросил у боярина Аникея для переписки, точнее перепечатывания. Стоила книжица очень и очень дорого, примерно как средней руки коровье стадо! Что ж, придется теперь платить
Да что ж это такое творится-то? Все несчастья в одну куча собрались! Час от часу не легче. То одно, то другое, то третье. Да черт-то с ним, с Августином людей вот жалко! Парней, Добромиру-Ирину
Всех похоронили через три дня. Простились, отпели в церкви. Все как полагается, все как у людей Только вот от этого ничуть не лучше! И ладно бы от вражьей стрелы, ножа, копья да хоть от яда! Однако же все прозаичнее несчастный случай. И от этого обидно вдвойне, втройне даже.
Несчастный случай А случай ли? Может, все же враги? Может, все же подстроено? Тут поневоле подозрительным станешь, учитывая враждебное окружение. Хватало кругом врагом, а завистников еще больше!
Сколько летом вредили? Сколько труда стоило вывести всех вражин на чистую воду? Ну, вывели, разоблачили И что?
Ну, направил туровский князь Вячеслав Владимирович разыскную комиссию в Погорынье, во главе с боярином Аникеем и разыскником Ставрогиным. Хорошо хоть, Тороп та еще гнида! слетел с поста старосты «журавлей», а вот по поводу пинских и чарторыйских бояр сотнику было сказано не лезть. Тем более происки князя Юрия. Даже соглядатая его, Брячиславу-вдову, сказано было покуда не трогать. Что поделать большая политика! Прикажет князь полезешь, а нет Всяк сверчок знай свой шесток.
В том, что со всех сторон еще «прилетит», Михаил Лисовин нисколько не сомневался Так, может, вот оно прилетело?