Начальник отделения вздохнул:
А я то уж было думал Изыскания железных дорог это также основная задача нашего института. Сколько человек нужно генералу Му?
Хотя бы три!
Так мало. Одно ваше распоряжение и мы выделим столько людей, сколько попросите.
Как великодушно! рассмеялся Му Шэнчжун, разве чтобы выяснить, возможно ли строительство железной дороги, нужно столько людей вместе?
Я ведь и сам давно мечтал это сделать.
Тогда договорились. Пусть они идут домой собирать вещи, а завтра вместе со мной отправятся в Сянжидэ.
Слушаюсь. Генерал, завтра утром все будут на месте в назначенное время, живо ответил директор Му.
На следующее утро, как только начался рабочий день, внедорожник Му Шэнчжуна остановился перед зданием Северо-Западного филиала института и стал ждать. Выйдя из здания, директор института Му с инженерами-геодезистами Цао Жуженем, Лю Дэцзи и Ван Лицзе, увидели одетого в кожаную куртку генерала Му, который ждал, оперившись на машину. Директор Му взволнованно сказал:
Генерал Му, извините, что заставили вас ждать.
Учащийся ждет наставника, все так и должно быть! громко рассмеялся Му Шэнчжун. Я родился в семье военных, человек необразованный, иметь дело с вами интеллигентами для меня честь, иначе не скажешь!
Вначале, оказавшись лицом к лицу с рослым генералом, Цао Жужэнь с коллегами обменивались растерянными взглядами и чувствовали себя несколько напряженно. Но после слов генерала их волнение утихло, а его нрав притягивал их к себе, будто магнит.
Это руководитель группы инженер Цао, директор института Му указал на Цао Жужэня и сказал: Выпускник факультета строительства и архитектуры Центрального университета, инженер со специализацией в трассировании, в эпоху Гоминьдана участвовал в строительстве Хунань-Гуанси-Гуйчжоуской железной дороги, а затем пришел в наш Северо-Западный проектный институт, здесь участвовал в трассировании железнодорожных линий ТяньшуйЛаньчжоу, ЛаньчжоуСинин и БаотоуЛаньчжоу.
Му Шэнчжун с энтузиазмом протянул руку:
Отлично! Вам немногим больше тридцати, самый расцвет сил. Приглашаю вас отправиться со мной в поездку на Тибетское нагорье. Задача у вас только одна: когда мы спустимся с гор, сказать мне, можно ли построить на нагорье железную дорогу. Я передам ваш вывод маршалу Пэну и премьеру.
Все трое понимающе улыбнулись. Му Шэнчжун помог им перенести багаж и оборудование в ГАЗ. Мотор взревел, и, помахав на прощание Золотому городу, первый в Китае миниотряд для трассировки железнодорожного маршрута в Тибете последовал за генералом Му Шэнчжуном на Тибетское нагорье.
Внедорожник ГАЗ уезжал из Ланьчжоу по долине Хуанхэ. Цао Жужэнь, сидевший на заднем сиденье, оглянулся. К команде присоединилось еще несколько ГАЗов, и он спросил генерала Му, как тому удалось раздобыть столько машин. .
Му Шэнчжун с гордостью ответил:
Особое разрешение премьера Госсовета!
Их премьер дал?! удивился Цао Жужэнь.
Конечно! улыбаясь несколько самодовольно, сказал Му Шэнчжун. Председатель и премьер были очень счастливы в тот день, когда в декабре прошлого года была открыта для движения Цинхай-Тибетская автодорога. Я слышал, как маршал Пэн рассказывал, что в ту ночь, когда Председатель узнал об одновременном вводе в эксплуатацию автодорог ЦинхайТибет и СычуаньТибеь, он специально подозвал шеф-повара и попросил принести стакан водки «Маотай». Сотрудник не понял и спросил, какое радостное событие произошло у Председателя. Залпом осушив стакан, тот ответил, что обрадован. Когда в этом году мне присвоили звание, я отправился к маршалу Пэну принять присягу и рассказал ему о намерении разведать маршрут для строительства ЦинхайТибетской железной дороги. Пэн Дэхуай доложил доложил об этом премьеру Госсовета, и тот сказал, что нельзя, чтобы Му Шэнчжун снова трясся в телеге на резиновом ходу и что надо выделить ему несколько автомобилей. Поэтому мы можем ехать вместо того, чтобы идти пешком.
Но генерал Му, С внезапным почтением сказал Цао Жужэнь, наш, инженеров-трассировщиков, удел как раз ходить пешком, наша опора неутомимые ноги.
Ха-ха! Вы меня развеселили, рассмеялся Му Шэнчжун. Что ж, тогда я буду вашим начальником службы тыла, вы говорите, куда вам надо, и я вас туда доставлю.
Генерал, вы будете следовать за нами, пока будет вестись трассирование? спросил Цао Жужэнь.
Спрашиваете. Мы теперь с вами привязаны к одной машине, и благословения разделим и трудности.
Спасибо! с благоговением поблагодарил Цао Жужэнь.
В то время велись изыскания и проектирование линии ЛаньчжоуСинин. Западная часть все еще представляла собой огромное снежное пространство, на тысячи ли покрытое льдом. Покинув Ланьчжоу, Му Шэнчжун и Цао Жужэнь с коллегами следовали по древней дороге Танбо. Они въехали в Синин, пересекли Неюань, перевалили через хребет Жиюэшань. На протяжении всего пути они производили изыскания, двигаясь извилистым маршрутом. В том месте, где принцесса Вэньчэн разбила зеркало, чтобы больше не вспоминать о Чанъани, была дорога, которая продолжала древнюю дорогу Танбо в юго-восточном направлении. Она проходила Гунхэ, миновала Мадо, въезжала в Юйшу, пересекала горы Танг-Ла на Цинхай-Тибетской границе, достигала уезда Ньэнронг в Тибете, и в конце концов Хэйхэ, в котором в то время находилась резиденция командующего Северным Тибетом. После этого она через хребет Ньэнчентанглха и степи Дамшунга направлялась напрямую в Лхасу. Это был древний почтовый тракт: в те годы все, кто направлялся в Тибет с северо-запада, въезжали и выезжали через эти точки.
Однако Му Шэнчжун, стоя на вершине горы Жиюэшань, смотрел в направлении Цинхай-Тибетской автодороги.
Поедем к северу от озера Цинхай! он помахал рукой.
Цао Жужэнь посмотрел на карту.
Генерал Му, это означает, что железнодорожная линия должна будет пройти через Дэлинху и дальше вверх через соленые озера, удивился он.
Именно так! Му Шэнчжун кивнул. Инженер Цао, теперь, когда автодорога построена, железнодорожная линия должна держаться ее.
Цао Жужэнь преклонялся перед стратегическим видением военного, но вместе с тем был и немного обеспокоен. За Делингхой расположена огромная Цайдамская котловина, которую в передней части пересекают горы Куньлунь и Танг-Ла это беспрецедентная задача с точки хрения трассировки железнодорожной линии. Жаль, что он впервые едет в Цинхай и Тибет не знает, что ждет его группу впереди, в долгой дороге.
Когда они добрались до Сянжидэ, постепенно стемнело. Сухой, пронизывающий северный ветер время от времени обволакивал небо летящим снегом, то и дело задувая через занавес только-что поставленной тканой палатки. Водитель и охранник Му Шэнчжуна измельчили подобранный сухой коровий навоз в порошок и подожгли его с помощью огнива. В котле с бульканьем варилась лапша. В отсутствии скороварки, здесь на Жиюэшань, на высоте более 3000 метров над уровнем моря довести ее до готовности было сложно. Охранник отвинтил крышку с фляги и передал ее генералу Му Шэнчжуну.
Угощайтесь!
Му Шэнчжун сделал глоток и передал наполненную алкоголем флягу Цао Жужэню:
Погреться.
Цао Ружэнь покачал головой.
Генерал, врач запретил пить на нагорье.
И вы поверили этому бездельнику, Му Шэнчжун неожиданно приоткрыл свою воинскую, грубую сторону. Да разве ж это мужик, кто не пьет на нагорье? Пейте!
Ладно, выпью! Цао Жужэнь заразился дерзостью генерала: к серьезности и осторожности инженера-трассировщика примешалась мужская удаль, и он взял флягу, запрокинул голову в глотке и сухо закашлялся.