Онысько зло оскалился и отвернулся. Какое-то время он бездумно смотрел на сиротливую печь, которая только одна и осталась после пожара, а затем опять повернулся к людям.
Я вот что еще хочу вам сказать, произнес он. Я знаю, что среди вас есть такие, которые помогают бандитам. Доносчики. Пока я не знаю, кто именно, хотя кое-какие подозрения у меня все же имеются. Но ничего, дайте срок, и все прояснится! Нет на свете такой тайны, которая навсегда оставалась бы неразгаданной! Но я хочу сказать не об этом. Я хочу сказать вот о чем. Не желаете ничего говорить прилюдно, что ж Это я понимаю. Но тогда скажите мне тайно. Найдите меня и скажите. Так, мол, и так знаю я кое-что об этих кровопийцах. Так и скажите. Не все же из вас забились в жабьи норы, есть же у кого-то из вас совесть! А уж я никому То есть то, что будет сказано, останется между нами: между мной и тем, кто мне сказал. Так что вы подумайте над такими моими словами. А пока ступайте с хутора по своим норам! Все! Без вас тошно
Люди зашевелились и стали расходиться. По одному, небольшими группками И скоро на сожженном хуторе никого не осталось. Только участковый Онысько и пять милиционеров.
Глава 3
Ну что, нашли что-нибудь? окликнул Онысько подчиненных.
Услышав его голос, милиционеры по одному стали выбираться из обгоревших развалин уставшие и перепачканные сажей.
Да что тут найдешь! разочарованно махнул рукой один из милиционеров. Если что и было, то сгорело. Тем более что неизвестно даже, что искать. Какие такие доказательства могли оставить здесь бандиты? Вон они, доказательства! Милиционер указал на пепелище. Других и не надо
А тогда начал было Онысько, но не договорил, потому что со стороны болота вдруг послышался чей-то громкий и, показалось участковому, взволнованный крик.
Павло посмотрел в сторону, откуда раздавался крик: кто-то торопливо двигался по жердяному настилу, то и дело в спешке оступался, махал руками и кричал. Присмотревшись, участковый узнал в шедшем человеке Степана Жука. Степан жил в Березичах и с недавних пор являлся заведующим сельским магазином. Это был первый магазин, открывшийся в селе после ухода немцев. Ассортимент был в нем немудрящий соль, сахар, крупы, спички, всякие хозяйственные мелочи, кое-какая одежда, но все же это был самый настоящий магазин! Теперь селянам и хуторянам не нужно было за всякой мелочью ездить в районный центр. Да еще попробуй доберись до того райцентра! Дорога одно название, сам райцентр расположен на другом берегу реки, мост через реку хоть и есть, но он далеко. И хорошо, если кто-то согласится перевезти тебя через реку на лодке! А то ведь простоишь на берегу день-деньской, да так ни с чем и вернешься назад. Что ни говори, а магазин в Березичах это было просто-таки здорово. К тому же в нем могли отпустить товар в долг, и это также было великое дело, потому что мало у кого из селян и хуторян водились деньги. Где их взять, те деньги? Для этого, опять же, нужно было идти в город с каким-нибудь своим товаром, продать этот товар, а ведь и у горожан денег также было негусто, так что попробуй тот товар еще продать
И вот заведующий сельским магазином Степан Жук, торопясь и оступаясь в болотную жижу, приближался сейчас к сгоревшему ночью хутору. Впрочем, вряд ли к хутору, что ему было делать на сгоревшем хуторе? Нет, он торопился к участковому Павлу Онысько! Он, разумеется, знал, что участковый сейчас здесь, на сожженном хуторе. А коль так, то весть, которую хотел сообщить Степан Жук, была очень важной. Уж такой важной, что дождаться возвращения участкового в Березичи было просто-таки невозможно. А коль оно так, то эта весть была дурная. Страшная, потому что если бы она была хорошей, то можно было бы и не торопиться. Можно было бы дождаться, когда участковый вернется в Березичи, и уж тогда обрадовать его хорошей вестью. Радость она умеет ждать, это горе нетерпеливо.
Что? громче обычного спросил участковый, когда Степан Жук наконец добрался до островка. Что случилось?
Магазин захлебываясь воздухом, произнес Степан Жук. Магазин
Что магазин? Онысько подошел к Степану Жуку, взял его за плечо и встряхнул. Что магазин?
Обокрали магазин сообщил Степан Жук, пытаясь отдышаться. Вынесли все И крупу, и муку, и соль, и сахар, и спички, и всю, какая была, одежду и обувь. А потом подожгли Подожгли магазин, я говорю Хотя полностью он и не сгорел. Только наполовину. Сбежались люди, потушили Вот ведь оно какое дело! Только недавно открылся магазин, а уже ограбили и подожгли
Когда это случилось? спросил кто-то из милиционеров.
Недавно Совсем недавно ранним утром, ответил заведующий, стараясь вытереть жидкую болотную грязь с лица. Как только все вы отбыли на этот хутор, так и того Будто знали, что в селе никого не осталось. Ни милиции, ни «ястребков» Подъехали на подводах, сбили замки, весь товар мигом погрузили Подожгли И уехали в сторону болот
Откуда ты знаешь, что из магазина все вынесли? спросил участковый. А может, все сгорело?
Нет, покрутил головой Степан Жук. Вынесли Ведь не осталось же ничего в магазине то есть в той части, которая не сгорела. Да и к тому же несколько мешков с крупой валялись на дороге. Обронили, наверно, в спешке Вот я и прибежал к вам сюда Потому что дело-то какое страшное дело!
Ну а ты-то сам где был, когда грабили и жгли магазин? спросил Онысько.
А дома я был, ответил Степан Жук. Время-то было раннее То есть я не успел еще прийти в магазин. А то, если бы я там был, они бы меня того Они же никого не оставляют в живых! Известное дело
Они это кто? спросил участковый.
Они повторил Степан Жук, пошарил в кармане и вытащил оттуда смятый серый клочок бумаги. Вот я нашел пришпиленным на дереве у магазина. Там написано
Павло Онысько взял бумажку и стал читать. Он, конечно же, догадывался, что в ней написано, он, можно сказать, знал те слова наизусть еще до их прочтения. Но он все же их прочитал вначале про себя, а затем и вслух:
«Мы, честные украинцы, забираем этот товар, чтобы вести борьбу за наше святое дело свободную Украину. Привозите еще, мы не откажемся. Перемога». Вот что написано в этой бумажке, участковый по очереди оглядел всех своих подчиненных.
Понятное дело, что не любовное признание Маричке с соседнего хутора! угрюмо произнес один из милиционеров. А все-таки ловко придумали! Дождались, пока мы все выедем из Березичей на этот хутор, и того Будто знали, что в селе никого из нас не осталось!
Конечно, знали! отозвался другой милиционер. Да и что тут знать? Все знали. В селе разве что-нибудь скроешь?
Так-то оно так, в раздумье проговорил первый милиционер. Вот только как они успели так быстро?
Сообщил им кто-то заранее, вот и успели, предположил второй милиционер. Подошли ночью к селу, затаились, дождались, пока мы все уйдем ну и напали.
Да, но кто-то же им обо всем сообщил! почесал в затылке первый милиционер. Причем очень скоро. Уж так скоро, будто этот информатор живет где-то совсем рядом, в самих Березичах.
И чему ты удивляешься? пожал плечами второй милиционер. Ну, живет. Ну, в Березичах. Много разного народа живет в селе. Всякие живут.
А вот мне интересен еще такой вопрос, глянул на Жука третий милиционер. Степан, вот ты говоришь, что они увезли товар на подводах. Но откуда ты это знаешь, коль ты сам, по твоим словам, был дома?
Так ведь на чем еще можно увезти такую прорву товара? удивился Степан Жук. Только на подводах.
А откуда они раздобыли столько подвод? удивился третий милиционер. Ведь у них-то самих никаких подвод нет это нам достоверно известно! В болотах для чего подводы? Ведь утопнут и подводы, и кони. А тут такое количество лошадей и бричек! Откуда, спрашивается?
Вот что я вам скажу, братцы! хлопнул себя по лбу первый милиционер. Сдается мне, что все это было спланировано! Да! Рассудите сами. Вначале они раздобыли подводы. Затем ночью, чтобы никто не видел, подогнали их к Березичам и укрыли в леске. Лесок-то неподалеку. Той же ночью они сожгли хутор Евгена Снигура и постреляли людей. И когда мы все с утра пораньше ринулись на тот хутор, они преспокойно вошли в Березичи, разграбили магазин и так же спокойно ушли. Говорю вам это спланированная операция! Обвели нас вокруг пальца, как курят.