Смерть от небесной стрелы - Накул Александр

Александр Накул

Смерть от небесной стрелы

1. Арка и тень

Свирепое солнце пустыни Йондо уже вползало в зенит, когда мальчишка добрался до арки, сложенной из крупных чёрных камней.

Эта арка была единственным, что уцелело от разрушенного войной храма Луны.

Артабан прижался спиной к нагретым солнцем камням и какое-то время просто дышал, приходя в себя после долгого перехода.

Наконец, он собрался с силами, смахнул со лба отросшие черные волосы, пропитанные едким потом, и заглянул внутрь.

Увы,  пусть за аркой и были развалины, спрятаться среди них он не мог. Не очень большой поминальный храм был разорён давно и старательно.

На камнях чёрной арки ещё можно было прочитать клинопись стародраконьего языка. А сама арка возвышалась над руинами, словно памятник окаменевшему времени. Всё остальное не годилось даже для детских пряток. Стены срыты почти до основания, базальтовые ступени расколоты, а пол зарос колючей жёлтой травой. Только такая трава и может выжить в древней пустыне.

Если здесь были подвалы или тайники, они уже давным-давно засыпаны. И укрываются в них лишь красные гадюки и скорпионы.

Нельзя было даже сказать, что святилище осквернили. Храм попросту уничтожили, и вместо священного места здесь снова была пустыня.

Сразу за больше несуществующей восточной стеной он увидел древнее кладбище.

Это кладбище не особенно отличалось от теперешних кладбищ лунопоклонников. Каменные надгробья, круглые и белые, словно игральные фишки, уже успели врасти в жёлтую землю пустыни. Уже несколько веков время лизало их своим шершавым языком. Так что на белых каменных дисках было невозможно различить ни имён, ни прощальных пожеланий.

С большим трудом Артабан оторвал взгляд от дисков. Ему надо было знать, что расположено дальше. Но там были только пустынные горы. На выжженных солнцем склонах цеплялись корнями за камни редкие чахлые деревья.

Артабан не знал, как они называются, но предположил, что плодоносят они редко и несъедобно.

Дорога, по которой он пришёл, уходила дальше и сворачивала в ущелье. Там будет полегче, потому что идти он будет в тени. Но там же будет и опасней. В ущелье непросто спрятаться. Для любого, кто войдёт с одной стороны, ты станешь заметен, как на ладони.

Артабан прибавил шаг. Быстрые ноги были сейчас его единственными союзниками. Хотя если за ним гонятся на лошадях даже эти союзники мало чем смогут помочь.

Когда кладбище осталось позади, он уже не смог сдерживаться. Лёг, приложил ухо к земле. Но топота не услышал.

Однако и это мало что значило. Его преследователи могли как-нибудь замаскировать удары конских копыт с помощью магии или просто хитрости

Артабан за свои шестнадцать лет видел магов только издалека. Он не знал, насколько далеко может заходить их могущество. И сейчас было не то положение, чтобы узнавать это на собственной шкуре.

Он с трудом оторвал ухо от горячего тела земли и вдруг заметил, что над горой, в мучительно голубом небе, раскалённом от полуденного жара, поднимается тонкая струйка дыма.

Это мало что значит, предупредил он себя, Так может дымиться асфальт или сера, особенно в такую жару. И это могут быть проделки злых духов в пустыне Йондо их много. И наконец, это могут быть люди, которые меня попросту сразу убьют.

И всё же дымок придал ему сил. Ноги сами несли его в нужную сторону и даже быстрее, чем он предполагал.

2. Домик в ущелье

Ущелье было настолько сухим, что даже душная тень от складчатых скал не давала ни свежести, ни прохлады. Однако здесь и правда было человеческое жилище.

Домик стоял на небольшой лужайке возле едва заметного ручейка, который поблёскивал среди скал только затем, чтобы без следа исчезнуть под серым щебнем возле дороги. И этот домик был настолько кособокий и криво сложенный, что почти сливался с обступившими его валунами.

Даже человек вроде Артабана, которого учили войне, а не домоводству, мог заметить, что владелец не особенно усердствовал, когда возводил эти глинобитные стены, и кое-как покрыл чердак соломой. Видимо, он рассчитывал на то, что всё равно здесь мало кто проезжает а тот, кто проезжает, будет рад и такому.

За домом был ещё огородик, в загоне хлопали крыльями домашние птицы,

Конюшни неизвестный хозяин так пока и не построил. Однако возле входа была привязана породистая чалая лошадь. Её упряжь после дороги через пустыню покрылась серой пылью, но даже в таком виде было заметно, как дорого она стоит.

Копыта благородной лошади были обернуты небольшими мешочками, набитыми соломой. Зоркие глаза мальчишки сразу разглядели на этих мешочках волшебные знаки. Видимо, те самые, которые дают лошадям способность ступать бесшумно.

Артабан даже близко не знал, чья эта лошадь. Но и увиденного было достаточно, чтобы понять входить в этот дом просто так будет самоубийством.

Едва ли хозяин набросится на него с топором. Жители такой глуши обычно настолько страдают от скуки, что рады любому гостю. А вот гость, что приехал на такой породистой лошади, был определён опасен.

Артабан достал нож и начал пробираться к домику. Он старался ступать так же тихо, как ступают зачарованные копыта.

Лошадь заметила нового человека. Она покосилась на него по-человечески умным глазом, но не выдала мальчишку ни единым звуком.

Артабану очень хотелось отблагодарить её сахаром. Но сахара у юноши не было. Был только нож.