Вот когда я стану хозяйкой, буду садиться за стол с моим мужем и детьми, а не порознь, как у нас водится! многозначительно сказала Кадой, накрывая скатертью массивный дубовый стол, царственно занимавший большое пространство посреди кухни, напротив печи. Вот обидно мне, что мужчины за столом сидят, а женщины возле печки кое-как теснятся! Вот тоже за русского замуж выйду, когда вырасту, и буду сидеть во главе стола, есть-пить, что захочу, наравне с мужем! заявила она, усевшись быстро на большой резной стул и положив руки на стол, покрытый красивой белой скатертью с красными замысловатыми узорами. И детям за столом место отведу! А то что это за правила такие, детям на полу стелить и еду как щенятам подавать! продолжала возмущенно рассуждать не по годам разумная и находчивая Кадой.
Тебе волю дай, так ты все правила переиначишь! Ишь какая ты! хохоча над озорной младшей сестрой, сказала Рейма.
Скорей! Лайвэ кун мэртэ! (Корабль идет по морю!) закричал соседский мальчишка, забежав в ригу.
Иоосса! (Бежим!) подскочив со стула и устремляясь к двери, воскликнула Кадой.
Рейма подошла к окошку и увидела приближающуюся к берегу ладью с симметричным носом и кормой такие были у шведов.
Выйдя из риги, девушка почувствовала, как бьется ее девичье сердце. А вдруг вернулся ее любимый Педо? Что скажет она ему? Почему согласилась стать невестой новгородского купца? Не знала ответов на эти вопросы красавица Рейма.
«Ну а раз не знаю, то и думать не стоит про это», решила она и, гордо подняв голову, направилась к берегу вслед за другими вожанами.
Здравствуй, Рейма! сказал ей брат Педо. Прости, не вернулся мой брат к тебе! Мюю нии палло коейке! (Мы так настрадались!) Лайвэ кюи мэни мертэ, мюютэ нии сииз веси мени уйли лайва нии оелти суурэт лайнад! (Корабль когда по морю шел, вода заливала его, такие были огромные волны!) волнуясь, рассказывал о пережитом молодой мужчина. Смыла волна моего брата, погиб мой брат Педо как настоящий моряк!
Словно сквозь сон доносился до девушки рассказ о смерти ее возлюбленного. Как каменное изваяние стояла Рейма ни слез, ни вздохов!
Прощай, любовь моя! еле слышно промолвила Рейма, глядя вдаль. Прощай! сказала она и медленно побрела к своему дому.
* * *
Не спалось Паво, много разных думок роилось в его седой голове. В предрассветный час встал он с постели, оделся и вышел из риги. Верный пес, подняв голову, с любопытством следил за хозяином. Из леса доносился волчий вой. Мужчина, остановившись на мгновение, прислушался и сказал своему псу:
Ты дома будь! Охраняй! Я скоро.
Пес положил голову на передние лапы и опустил уши. Мужчина, стараясь оглядеться в темноте и слегка наклонившись вперед, пошел по тропинке к лесу.
Дорога к хижине старого и мудрого колдуна арбуя была долгой и тернистой. Не каждый день ходили люди по этой дороге. Старик жил на краю хутора, возле соснового бора. Огромные вековые сосны и ели скрывали его жилище от посторонних глаз. Полуземлянка, а совсем не дом, как у других вожан, была укрыта лапником. Дверь в хижину связанные меж собой, отесанные по размеру дверного проема хворостины, сплошь утыканные мхом да переплетенные лозой и гибким хмелем. Перед хижиной лежал огромного размера камень-валун.
Подходя все ближе к заветному месту, Паво начал сомневаться, а надо ли ему вот так без предупреждения беспокоить колдуна? Может, если еще подумать самому да все спланировать, дело само разрешится? Вот на днях же убрал святой Илия помеху в деле! Не вернулся из плавания этот щеголь и пустозвон Педо! Конечно, пострадает пару дней Рейма о своем возлюбленном, но время лечит любые раны! Пройдет и эта боль! Забудет Рейма скоро своего ухажера, и тогда только можно будет говорить с ней о подготовке к свадьбе с молодым новгородским купцом Иваном. Да вот только кроме этого есть еще один вопрос, который в одиночку не в силах разрешить Паво. Как устраивать свадьбу, ведь обычаи-то разные, хоть и православные все. Хорошо, что с малолетства Рейму нянчила и воспитывала Мария жена старосты, знавшая русский язык и говорившая легко и свободно на нем. Хорошо, что Рейма научилась русскому говору. Зная язык, легче жить! Помнил Паво время, когда новгородцы были частыми гостями в водских и чудских местах. Приплывали на водскую пятину, где на островах изобильно рос иван-чай лекарство от ста болезней. Часто наведывались и ижорцы в надежде высмотреть, как укреплены поселения да сколько народу живет, сколько сильных мужчин среди хуторян. Ижорцы завсегда не прочь отхватить лакомый кусок от чужого пирога.
Запели птицы в лесу, забрезжил рассвет. Паво, подойдя к хижине арбуя, остановился, посмотрел на небо и, глубоко вздохнув, постучал своей палкой по двери лачуги.
Я жду тебя, Паво, неожиданно проскрипел старческий голос за его спиной.
Оглянувшись резко назад, мужчина увидел колдуна, сидевшего на пеньке возле хижины.
Говори, зачем пришел в такой ранний час? вставая и опираясь на посох, спросил арбуй.
Здравствуй. Пришел я к тебе за советом, ибо не может моя голова сама найти правильный ответ. Известно, что ты мудрый и знаешь много чего, что сокрыто от глаз и разума простого человека. Выслушай меня, прошу! Дай совет мне, как быть, что делать?
Дело твое давно колесом крутится! Ты уже сделал полдела! Приходить следовало, когда мысль зерном была, а не теперь, когда она прорастает! сердито и сухо сказал арбуй, не отводя пронзительного взгляда от глаз Паво.
Думал, справлюсь и сам, чувствуя, как взгляд колдуна затягивает в себя, проговорил быстро мужчина. А вот вижу: не осилить мне! Помоги! В благодарность дам, что пожелаешь.
Сам сказал! Я не просил! В благодарность за помощь возьму с тебя то, что первым увидишь, когда от меня в ригу свою зайдешь. Живое что, неживое ли, с чем столкнешься, то и отдашь мне, согласен ли?
Согласен! ответил Паво.
Пойдем! сказал колдун и направился к двери хижины.
Паво как завороженный последовал за ним.
Посреди хижины дымился вымощенный камнями очаг, в котором еще тлели угли. На низких стенах висели пучки сушеной травы, грибов и плодов рябины. В дальнем углу от входа, на лежанке колдуна, видна была примятая осока, накрытая овечьими шкурами.
Рассказывай, а я посмотрю, чем помочь тебе, сказал арбуй.
Паво раскрыл колдуну свой план выдать замуж старшую дочь за русского, чтобы жизнь дочери была сытой и богатой, добавив, что не знает, как свадьбу играть, по чьим обычаям.
Что ж, раз уж ты пошел по этому пути, скажу тебе: кто малое отдает, тот большее обретает! Нынче ты с русскими породнишься, придет время, это аукнется тебе и твоему роду.
Колдун взял из мешочка, который висел у него на поясе, щепотку серого порошка и бросил в почти потухший очаг. Вспышка огня напугала Паво, он невольно увернулся от пламени.
Вижу дом большой, крыльцо резное, начал говорить арбуй, разводя руками дым и всматриваясь в него, часто моргая глазами от едкости. Перед крыльцом конь гнедой копытом землю бьет. Воины рядом стоят, ждут кого-не вижу. Дочь твоя в русской сряде с дитем на руках прощается с воином, а вот он на того коня садится. Всё, больше не вижу! Что же, судьба у твоей дочери такая жить среди чужих по крови, но близких по вере да новый род начинать, семью сберегать! Свадьбу играть по нашим обычаям будешь, только одно условие жениха ты должен исполнить. Косы невесте не резать, головы ее не брить! А в остальном как предками завещано, так и дело рядить.
Благодарю тебя! Про должок мой не забуду. Позволь мне уйти от тебя, что-то муторно мне стало! проговорил Паво и, потеряв сознание, медленно опустился на пол возле двери.
И что ж вы все такие нежные да слабые? пробормотал старик, беря Паво под мышки и стараясь выволочь из лачуги на свежий воздух.