Только настроение Решки оставалось прежним. Рита старалась не встречаться с ней взглядом и ломала голову, из-за чего эта девчонка так косилась на неё.
Когда половина мяса была съедена, Данил взял Ритину руку.
Прогуляемся вдвоём? прочитав в её глазах вопрос, предложил он.
Рита не стала возражать.
Почему Решка так странно смотрит на меня? удалившись от компании на достаточное расстояние, спросила она.
Не удивляйся, ответил Данил. Решка она вообще такая. На своей волне.
На своей волне? Это как?
Она нормальная, ты не подумай. Просто в последнее время стала какая-то. Одержимая что ли.
«Одержимая»? А что это значит? полюбопытствовала Рита. Почему ты так решил?
Ну, это долгая история. Мы выросли вместе, жили в одном подъезде, гуляли в одном дворе, учились в одной школе. В детстве просто дружили, катались на великах вместе, ходили на заброшенную ферму, лазили там. А как-то весной она влюбилась в меня. И так, что совсем с катушек съехала. Юбки носить стала, платья. Не свои, конечно, выпрашивала, видно, у подруг. Краситься начала. Всё это было так стрёмно. Яркие тряпки, губы как у буфетчицы, брови как у Брежнева. Я ржал про себя, когда видел её такую. Но молчал, чтобы её не обижать.
Что же было потом?
Летом мы уехали на дачу. Как-то мы пошли гулять, и она сказала, что я идеал для неё, что она мечтает встретить такого парня, как я. Призналась, что я для неё больше, чем друг. Я надеялся, что всё это само пройдёт, а зря. В день моей днюхи она прибежала ко мне ночью. Я спал в предбаннике и дверь не запер. Она зашла и разбудила меня: «Дань, я не могу так больше, я люблю тебя!» Вцепилась в меня, стала целовать. Я оторвал её от себя и сказал: «Ты мне всё равно что сестра, но как девушку я тебя не люблю». Она рыдать начала. Унижаться, нести всякий бред. Устроила истерику.
И что же ты? спросила Рита, нетерпеливо ожидая продолжения горячей истории.
Взял на руки, отнёс домой эту малявку. Через пару дней я зашёл к ней, спросил, как она. Я нормально, спокойно с ней говорил, а Решка так обозлилась! В неё реально как будто дьявол вселился. Развернулась и выдала: «Да будь ты проклят, не достанься вообще никому!» Ну и послала меня. он указал направление. До зимы мы совсем не общались. Потом к ней начал подкатывать Рамиль. Она сначала отшивала его, потом сдалась. Они стали встречаться.
И теперь у них всё серьёзно?
Ну, Рамиль мне рассказывал, что да, усмехнулся Данил. Я сначала радовался за неё. Думал, всё по любви. А она. То ли чтобы меня забыть, то ли мне назло это сделала. Маленькая дурочка!
Миновав рощицу, они подошли к обрыву. Там, внизу поблёскивала речушка Знаменка маленький приток широкой Волги. Здесь Знаменка делала живописный зигзагообразный изгиб, который очень любили изображать местные художники.
Как красиво! не скрыла восхищения Рита.
Тебе нравится? подойдя к ней сзади, он крепко обнял её.
Очень.
Мне тоже. Я с детства любил это место, его голос зазвучал иначе, нежнее и тише, чем прежде. Часто приходил сюда один. Залезал на эту сосну и смотрел всё, смотрел. Меня постоянно тянуло сюда. А теперь. Теперь так же сильно тянет к тебе.
О чём это ты? Рита обернулась и посмотрела ему в глаза.
Они уселись на поваленное дерево. Он вытащил из кармана и положил на шершавую кору простое серебряное кольцо с маленьким чёрным камнем:
Маргаритка, я не умею красиво говорить. Просто возьми его, если чувствуешь то же, что и я.
По Ритиной коже пробежали мурашки. Не понять его намёк было невозможно, но ей безумно хотелось настоящего признания тех самых трёх заветных слов.
А что ты чувствуешь? придвинувшись чуть ближе, игриво спросила она.
Его пухловатые губы внезапно приблизились, и уже через мгновение Рита узнала их горьковатый вкус. В этот миг она забыла обо всём на свете. Никто ещё не обнимал её так крепко, не целовал так безудержно и смело, не дарил ощущение такой бесконечной свободы, такого высокого полёта.
Рита и Данил совсем забыли, что между ними на шершавой древесной коре что-то лежит. Кольцо соскользнуло и упало на землю. Они с трудом нашли его среди травы и опавших листьев.
Надень его сам, улыбнувшись, Рита протянула ему руку, и он охотно исполнил её просьбу.
****
Домой Рита шла окрылённая и совершенно счастливая. Данил это имя теперь нежным трепетом отзывалось в её душе, кто бы и с какой интонацией ни произносил его. Рита знала, что рано или поздно он объяснится с ней, но не подозревала, что так скоро, через неделю после их случайной первой встречи.
Зайдя в квартиру, Рита услышала голос бабушкиной подруги Зинаиды Семёновны. Пожилые женщины беседовали на кухне за чаем.
Ты представляешь крестник мой, Славка Зотов умер! сказала гостья.
Как умер? переспросила бабушка.
А вот так. На машине разбился, в аварии на мосту. И года они с Викой вместе не прожили. А я ведь знала, что так будет.
Откуда?
Оттуда, Зинаида Семёновна понизила голос. Кольцо у них в ЗАГСе на пол упало. А ещё говорят, что приметы ерунда. Вот как не верить после этого?
Рите стало не по себе. Весь вечер она пыталась забыть эту историю: переписывалась с Данилом и подругами, слушала бодрую музыку, смотрела смешные видео. Но воспоминание об упавшем и едва не потерявшемся среди травы и листьев кольце крепко засело в Ритиной памяти.
С этой субботы Рита стала девушкой Данила, и её жизнь заиграла новыми, свежими и яркими красками. Утром занятия, тетради и книги, а вечером свидания, долгие разговоры по душам, объятья, поцелуи. За окном с каждым днём холодало, но в её сердце становилось всё теплее от всепоглощающего чувства, которое она уже стала уверенно называть любовью.
Бабье лето закончилось, и затяжные осенние дожди всё чаще вынуждали Данила и Риту отказываться от прогулок в пользу посиделок в пекарне за стаканом кофе. Несколько раз они ходили в кино: не столько ради фильмов, сколько ради царящей в зале темноты. Он брал всегда одни и те же билеты: два крайних кресла в последнем ряду. Сидя здесь, в самом углу тёмного зала, они почти весь сеанс шептались, целовались, обнимали и ласкали друг друга.
Некоторые одногруппницы завидовали Рите, называя Данила красавчиком. Некоторые смеялись над тем, что она нашла себе «парня из деревни, да и вообще какого-то гопника». Рита не обращала внимания ни на одних, ни на других. Чужое мнение не имело для неё значения. Родителям она о Даниле тоже не рассказывала, заранее зная, что они не одобрят её выбор и будут против этих отношений.
Рит, мы уже целый месяц вместе, произнёс он однажды.
Как месяц? изумлённо переспросила она.
Четыре недели прошло с шашлыков.
Не может быть!
Может. Хотя мне тоже не верится, признался Данил. Но это так, и поэтому. В общем, я решил сделать тебе небольшой сюрприз.
Какой же? улыбнулась Рита.
Приходи ко мне завтра вечером узнаешь, сохранил интригу он.
Погоди. Но как же Людмила Фёдоровна?
Она будет в гостях у подруги, ответил Данил. Вернётся только на следующий день. Ну что тебе стоит, Рит? Всё равно же к бабушке поедешь. Зайдёшь сначала ко мне, потом к ней.
Ладно, только ненадолго, согласилась она.
****
Хабаловы жили в небольшой двушке со старой мебелью и ремонтом, сделанным во времена перестройки.
В тесной прихожей Риту встретил громоздкий трельяж. Он был завален журналами и газетами, склянками, тюбиками и флаконами с дешёвой косметикой, упаковками таблеток, бумажками с номерами телефонов и прочим хламом. В ванной, куда Рита зашла помыть руки, не было ни раковины, ни зеркала. В одиноко висевшем на крючке полосатом полотенце зияло две пропускающие палец дыры.
Кухня была совсем маленькой. Переступив её порог, Рита увидела старое деревянное окно без занавески, две разномастные тумбочки вместо гарнитура, потёртую клеёнку на столе и горсть карамелек на дне одинокой треснувшей вазочки. Подвесных шкафчиков не было. Их заменяла погнутая металлическая решётка над раковиной: на ней сушилось около десятка пожелтевших от времени, местами надколотых тарелок. На газовой плите советских времён красовалась алюминиевая кастрюля и повидавший виды закопчённый ковш.