Пожалуйте, пожалуйте. Барыня очень просит.
Котомцев и Суслов вошли в светленькую прихожую с ясеневой вешалкой, ясеневым диваном и ясеневым столиком, поставленным перед зеркалом в ясеневой раме. Горничная сняла с них пальто. Котомцев взглянулся в зеркало, взбил прическу и, крякнув, перешел в гостиную с множеством филейного вязанья на мягкой мебели. Лампы были под шелковыми абажурами, украшенными кружевами. Стоял кабинетный рояль, поодаль от него гармони-флейта, на рояле лежала скрипка. В гостиной никого не было, но вскоре в нее вышла лесничиха, закутанная в оренбургский пуховый платок и с сильными следами пудры на лице. Очевидно, ее застали врасплох, и наскоро накинутый на плечи платок скрывал некоторые неисправности туалета. Это была маленькая, кругленькая женщина лет за тридцать, блондинка с кудерьками на лбу и не лишенная пикантности.
Артист Анатолий Евграфов Котомцев, отрекомендовался Котомцев. А это мой товарищ по сцене, Суслов.
Крещен Ексакустодианом, но для удобства прошу звать просто Егором Васильичем. На Ексакусто тьфу! На это имя я больше даже и не откликаюсь, вставил свое слово Суслов.
Очень приятно, господа, очень приятно Прошу покорно садиться, заговорила хозяйка и, усадив гостей, и сама уселась на маленький диванчик, уютно прислонившись к спинке его. Неужели вы приехали давать спектакли в нашем захолустном Гусятникове?
Вообразите, да отвечал Котомцев. Буду говорить прямо, по душе начал он.
Ты уж, Котомцев, не утаивая ни единого слова, не щадя ни родства, ни дружбы, по чистой совести и правде перебил его Суслов и захихикал.
Молчи Буду перед вами говорить откровенно продолжал Котомцев. Вы женщина образованная, а потому поймете меня. Ваше имя, отчество позвольте узнать?
Ольга Сергеевна, дала ответ хозяйка.
Мы захудалые актеры, Ольга Сергеевна. Долго ждали ангажемента на зимний сезон, да так и не дождались. Не потому не дождались, чтобы уж хуже других были, а просто оттого, что нашего брата актера очень уж много развелось на святой Руси. Каждый выгнанный гимназист актер, каждая сбежавшая от мужа жена актриса. Некуда деться в актеры. Так мы актеры, не получившие ангажемента. А между тем пить-есть надо. Вот мы и составили сосьетэ, артистическое товарищество, заложились, собрали последние крохи и поехали играть по маленьким городам и городишкам. Ехать в большие города там везде антрепренеры и большие труппы, так мы по маленьким городкам, где нет постоянных театров. Да ведь и товарищество наше маленькое и даже, можно сказать, самое мизерное. Я, жена, моя свояченица, резонер и благородный отец Днепровский, его супруга комическая старуха, гранд-дам Безымянцева с супругом на народные роли и роли лакеев и вот комик Суслов, кивнул Котомцев на товарища.
Холост. Без супруги. Никогда не был женат и, по всем вероятиям, не буду привстал тот и комически поклонился хозяйке.
Сиди. Не дурачься. Я говорю серьезно, остановил Суслова Котомцев и продолжал: В ваше Гусятниково наше сосьетэ делает первый визит и на первых порах терпит неудачу. Оказывается, театра здесь нет. Как распорядитель товарищества, еду с визитом к голове просить под спектакли залу в ратуше и встречаю невежество: стесняется предоставить нам залу, опасаясь, что Бог его накажет. Полиция на нас смотрит косо. Случайно узнаю, что есть здесь в посаде просвещенные друзья искусства, актеры-любители, то есть вы и ваш супруг, и вот я у ваших ног.
Котомцев выпрямился во весь рост, заложил руку за борт пиджака и поклонился.
Примите под свое покровительство, протяните руку товарищам по искусству и своим влиянием и участием в спектаклях помогите голодающим артистам, сказал он и прибавил: Говорю прямо голодающим, ибо, если мы не поставим здесь спектаклей, не возьмем хоть каких-нибудь сборов, нам не только не выехать куда-нибудь отсюда, но и пить-есть будет не на что.
С удовольствием, с удовольствием заговорила лесничиха, вся вспыхнув и протягивая руку Котомцеву. Мы с мужем сделаем все, что возможно. Ах, как жалко, что его нет дома и он в отъезде! Но он дня через два вернется. Должна вам сказать, что я большая любительница играть. Я воспитывалась в Петербурге и много, много играла на любительских сценах, но вышла замуж, и судьба забросила меня в здешнее захолустье. Впрочем, и здесь время от времени мы даем спектакли. На Пасхе я давала спектакль, в прошлом году на святках
Прошу и у нас принять братское участие, перебил ее Котомцев. Но прежде всего залу, залу для сцены! Потом декорации
Непременно, непременно У нас есть даже небольшой кружок любителей Нотариус, мой муж, дочь нашего дьякона, учитель, учительница. Вот их можно на маленькие роли. Учитель очень хорошо суфлирует.
Учитель суфлирует? Ольга Сергеевна! Вы меня оживляете! воскликнул Котомцев. А мы приехали сюда без суфлера. Суфлер у нас был, хотел ехать с нами, но перед самым отъездом с ним сделалась белая горячка от пьянства, и мы отправили его в больницу. Но зало, зало Прежде всего зало.
Зало будет. Голова не смеет не дать. Мы на него насядем, отвечала хозяйка. Тут есть и некоторые полированные купцы-лесники из бывалых в столицах И они насядут на голову. Но я не понимаю, зачем вам залу в ратуше брать? Здесь мы играем в старом здании мыловаренного завода. Там и сцена есть. Мы там четыре раза играли.
Вот видишь, видишь!.. воскликнул Суслов.
Да Но ведь это, говорят, за городом сказал Котомцев.
Так что ж из этого? Это даже лучше. Будут партидеплезир отвечала хозяйка.
Я за сборы опасаюсь, уважаемая Ольга Сергеевна. Ведь это далеко. Не каждый поедет.
Всего только полторы версты. А сборы будут, если постараться. Здесь билеты надо навязывать, раздавать силою, а уж мой муж и я постараемся. А для купеческих сынков, знаете, это даже и лучше, что спектакли не в самом посаде. На глазах родителей, может быть, они будут стесняться, а там-то уж дело заглазное Ведь у нас здесь после спектаклей непременно нужно и танцевальный вечер устроить. Право, я советовала бы вам на мыловаренном заводе остановиться. Вы думаете, что он холодный? Он отопляется. Там чугунки есть. Впрочем, мы и в мыловаренном заводе, и в ратуше попробуем. И там, и тут А теперь, господа, нельзя ли вам предложить чаю, кофе, выпить, закусить? весело предложила хозяйка. За всякой трапезой как-то оживленнее идет беседа.
Я не прочь сказал Котомцев.
А я так даже с превеликим удовольствием, подхватил Суслов.
Так я сейчас распоряжусь.
И хозяйка вышла из гостиной.
III
От лесничихи Котомцев вернулся домой повеселевший.
Дело-то ведь налаживается, сказал он жене. Был у лесничихи, ездил с ней на мыловаренный завод. Ужасное помещение, но все-таки спектакли давать можно. Есть две комнатные декорации, есть лесная, есть изба. Портала никакого, но подмостки есть, занавеса тоже нет придется из ситцу делать.
Господи! Да уж хоть как-нибудь-то давать спектакли! вздохнула жена и бросила взор в угол на икону в старом потемневшем, красного дерева киоте.
Но все-таки рублей двадцать пять тридцать приспособления будут стоить, а откуда мы их возьмем? задал вопрос Котомцев. Во-первых, портал из дюймовых досок, надо его краской закрасить или задрапировать его чем-нибудь. Во-вторых, крупного рисунка мебельный ситец на занавес. В-третьих, лампы нужны для освещения и хоть два-три ряда стульев для публики. В мыловаренном сарае ничего нет. Одни голые стены. Да Тридцать сорок рублей денег необходимо, а у нашего товарищества, если все карманы вывернуть, и то красненькой бумажки не наберется. Что бы заложить такое?
Он сел на диван, взбил шевелюру и в задумчивости стал чесать в затылке.