Чудовище, спокойно ответил он. Продолжайте, госпожа Фелина. Да, я чудовище. Вам есть ещё что сказать мне? Или думаете я слышу это в первый раз? Обычно вкрадчивый голос сегодня звучал надтреснуто и устало. Профессор вдруг замолчал, устало поморщился и дотронулся до лба, словно у него болела голова. Потом отвернулся от неё и шагнул к своему столу.
Вы свободны, госпожа Фелина. Я слишком устал для сегодняшних занятий. Боюсь, сегодня больше ничем не смогу вам помочь. Ах, да, следующее занятие будет через неделю.
Джейн выскользнула за дверь и уже прикрывая створку, увидела, как профессор буквально упал на стул и уронил голову на руки.
Сегодня Фредерик не смог встретить её у него всё ещё шли занятия. И, наверное, это к лучшему. Она могла подумать о том, что увидела. И чем больше думала, тем тяжелее ей становилось. Всё-таки жизнь Читающих не сахар, особенно если они читают таких людей. Она должна была чувствовать ненависть, потому что Фредерик был прав и профессор участвовал в перевороте в ту роковую ночь. Возможно, из-за него погибли её родители. Но она не могла его ненавидеть. Так странно было осознавать, что и у него была та, которую он любил и которая, судя по всему любила его. И, Создатель, как же это ужасно, причинить боль тому, кого любишь! Она сама ещё ничего не знала. В её жизни не было боли. А если была, то она её не помнила. И это было милосердно.
А семь лет (именно столько прошло с той памятной ночи) жить с этими воспоминаниями слишком жестоко даже для такого невыносимого человека, каким был профессор Ритар. Она должна была ненавидеть его, да. Но почему то жалела. Теперь, когда прочитала его воспоминания, жалела ещё больше.
Глава 6
Тобиас
Заветный день приближался. Напиться и забыться не получалось. Как и заснуть. После обеда он побредёт во дворец. Так сложилось за эти семь лет. Они не сдружились с королём Ричардом, нет. И роль заботливого дядюшки или отца ему не подходила. Но нечто похожее на уважение и сотрудничество между ними образовалось. Он был нужен Его Величеству зачем-то, хотя незаменимых людей нет. И ему в своём роде нужен был хоть кто-то, с кем можно было поговорить. Особенно сейчас.