То есть мысли об убийстве у вас все же мелькали? зацепилась я за его слова, настораживаясь.
Ну мелькали, нахмурился Илларион. У вас что, такого не бывает: если вас человек достанет, подумаешь: «Убил бы!» Вот и все. Убивать мать своего ребенка я не собирался. И не умею, я даже в армии не служил. И не хочу за решетку.
Так что там с другом? Или это была подруга, потому вы и скрываете? озвучила я свою догадку.
Илларион Александровский замолчал. Я терпеливо ждала ответа.
Ладно, я все вам расскажу, наконец решился Илларион.
Я кивнула:
Я вас слушаю.
Я был здесь, то есть дома, позавчера утром. Это был последний раз, когда видел Лизу живой. Я вам сразу это и сказал.
Да, я помню. Но почему не вернулись домой к ночи? Почему вы решили провести ночь вне дома? Что-то произошло? спросила я.
Да, произошло. Произошел грандиозный скандал, через силу признался Александровский.
Вот как?
Да.
А вы часто скандалили?
Практически постоянно.
Но как же вы жили в такой обстановке постоянных скандалов? удивленно спросила я. Ведь у вас маленький ребенок.
Я скажу вам больше, Татьяна Александровна. Мы не просто ругались, мы в общем, это чувство можно назвать ненавистью.
Даже так? изумленно спросила я.
Да. После того как мы с Лизой поженились, она начала придираться ко мне, что называется, на ровном месте. То я не так чашку поставил, то ботинки не туда убрал. Ну и все прочее в таком же духе. Ей не нравилось, как я хожу по квартире, как сам себе готовлю пищу. Да ей во мне все не нравилось, все не устраивало. То есть, что бы я ни делал, все было не так, все было ей не по нраву. Лизу невозможно было ни в чем убедить. Взаимопонимания между нами не было от слова «совсем». И вот, позавчера утром мы с ней разругались в пух и прах. Я, как обычно, встал и пошел на кухню готовить себе завтрак. Лиза уходила на работу позже меня, она могла еще час или полтора спать. Но она почему-то всегда просыпалась раньше и недовольно выговаривала мне, что я не даю ей выспаться. Так было всегда, и так было и в то утро. Я старался не обращать особого внимания на ее придирки, но, как назло, в то утро у меня пригорела яичница, и Лиза как с цепи сорвалась. Она бегала по кухне и по всем комнатам и кричала, что ей нечем дышать от той гари, что я устроил. Потом она, видимо, выдохлась и вернулась в спальню. Но я тоже уже был на взводе и выронил из рук жутко дорогую и эксклюзивную чашку, когда собирался выпить кофе. Лиза снова примчалась на кухню и наговорила мне много «ласковых» слов. О том, какое я ничтожество, какой косорукий и так далее и тому подобное. Я сказал ей, что сейчас все уберу, но она выхватила у меня из рук метелку и совок и принялась сама сметать осколки, продолжая награждать меня обидными эпитетами. А вишенкой на торте стала сломанная декоративная полочка в холле, которую я нечаянно зацепил, когда пытался вырваться из рук Лизы.
Она что же, не выпускала вас из дома? с удивлением спросила я.
Да, она вцепилась в меня, когда я сообщил ей, что подаю заявление на развод, объяснил Александровский. Вот тогда я и схватился за эту полочку, совершенно случайно. Полочка тоже была не простая, Лиза откопала ее в каком-то антикварном магазине.
А что ваша супруга ответила на ваше сообщение о том, что вы собираетесь с ней развестись? поинтересовалась я.
Вы себе не представляете, Татьяна Александровна, что началось. Лиза рвала и метала. Она кричала, что ни за что не даст мне развод, что суд будет на ее стороне и что дочку я больше не увижу, потому что она запретит. Еще она говорила, что я всем обязан ее отцу, но это не так. Да, Владислав Геннадьевич очень нам помог с этой квартирой, но я ведь тоже не нищенствовал. Я занимаю должность коммерческого директора в фирме по проведению праздников, называется фирма «Фокус». Она хорошо известна в Тарасове, нашими услугами воспользовались многие. Фирма продолжает развиваться. Поэтому говорить, что я всем в жизни обязан Владиславу Геннадьевичу, а сам ничего не добился и ничего из себя не представляю, ну это просто чудовищная ложь. Но ставить все с ног на голову это вообще в стиле Лизы, этого у нее не отнять. Так вот, Лиза кричала, что я сошел с ума, поскольку заикнулся о разводе с ней. Правда, в первую минуту, когда я ей это сообщил, она вроде бы притихла, чего с ней раньше не случалось. И я было подумал, что сейчас, пожалуй, с ней можно будет спокойно поговорить. Я начал говорить Лизе, что нам нет смысла сохранять наш брак. Ведь мы постоянно ругаемся, иногда даже в присутствии дочки. Да, и такое бывало, чего уж тут скрывать. Ребенка это, мягко говоря, нервировало. Я Лизе прямо сказал: поскольку она даже не делает вид, что питает ко мне хоть какие-то чувства, для нее лучше будет, если мы разведемся. Она вполне может еще раз выйти замуж. Но, кажется, пока я приводил аргументы в пользу развода, Лиза уже успела овладеть собой и принялась угрожать мне всеми карами небесными. Что она оставит меня без копейки, что мне нечего рассчитывать на наши совместные накопления, что она вообще разорит меня и я буду гол как сокол до конца своей жизни. И я понял, что все разговоры бесполезны. Я просто молча открыл дверь и вышел в тамбур. Лиза было подалась за мной, но мимо проходили жильцы, и она не решилась продолжать скандал на глазах у людей.
Постойте. Почему вы, если ваш брак оказался неудачным, так долго жили с Лизой и только теперь решились на развод? притормозила я его словесный выплеск.
Из-за дочери. Кристинка меня очень любит. Смею надеяться, мы с ней друзья. Ну и не было к кому уходить. Надеялся, что Лиза перебесится, успокоится пожал плечами Илларион. А я задала еще один вопрос:
Лиза грозилась, что оставит вас без копейки. Она могла это сделать?
Совсем без копейки нет, разумеется. Могла повредничать и перевести деньги а там серьезная сумма с нашего общего счета на свой личный. Могла отказаться делить квартиру но я и не собирался жилье отнимать. Квартиру эту нам тесть, Лизин отец, на свадьбу подарил. А в остальном Тесть ко мне нормально относится, думаю, он не стал бы вредить из прихоти капризной дочки. Работаю я в независимой компании и считаюсь ценным сотрудником. Да, возникли бы, наверное, проблемы из-за Кристины. Лиза попыталась бы препятствовать моим с ней встречам. Ну и тридцатипроцентные отчисления с доходов на алименты. Последнее я вообще проблемой не считаю. Неужели оставил бы собственного ребенка без финансовой поддержки?
Поняла. И что было потом? спросила я. Когда вы вышли из дома.
Я поехал на работу. Наш генеральный директор Лебедев Антон Сергеевич может это подтвердить. А потом послал Лизе сообщение, что домой не вернусь, сказал Александровский.
Так, послали сообщение. Почему не позвонили? уточнила я.
Я же понимал, что в противном случае меня ждет еще один скандал. Ну, сколько же можно!
А куда же вы отправились вечером? спросила я.
К Виктории Красильниковой, к Вике, ответил Илларион.
Это кто? Ваша подруга?
Да. Точнее, моя девушка. Но Вика здесь совсем ни при чем. Прошу вас, не надо ее беспокоить, попросил Александровский.
И все-таки, Илларион Григорьевич, вам придется сказать, где она живет, твердо сказала я.
Без этого никак? умоляющим тоном спросил Александровский.
Я отрицательно покачала головой.
Поймите же, вам необходимо представить все доказательства своей непричастности к смерти вашей супруги, объяснила я.
Ну, хорошо, вздохнул Илларион и продиктовал адрес Виктории.
Давно вы с ней знакомы? Вы встречались или это была случайная интрижка?
Познакомились несколько месяцев назад, с готовностью ответил Илларион. Встречались. Вика чудесная девушка, очень спокойная, теплая. Постепенно я понял, что хочу быть с ней.
Так, ладно. Значит, вы послали своей супруге сообщение, что ночевать дома не будете. Так?