А что, Геш, много путан на дорогах встречается?
Да бывают. Кстати, вон одна.
Мы только что миновали уфимскую развилку, у придорожного кафе стоит девушка на обочине «голосует» проходящим машинам. Вот приостановился «КамАЗ», потом тронулся девушка осталась.
Не сторговались, комментирует Фёдорович.
Он снижает скорость до минимума: хочется глянуть на красавицу уж больно фигурка с далека хороша. Личико тоже, глаза Мальвины, но вот взгляд.
Мальчики, до Москвы, кричит она. В дороге все, что хотите!
Обкуренная, констатирует Великов, давя на газ.
Или уколотая, поддакиваю я.
На это дело разве нормальный человек решится? Вот у меня такой случай был. Иду в Москву. Под Юрюзанью бабенка у обочины рукой машет. Торможу, пускаю в кабину делаем все дела. Она просит такую сумму, что ухмылочка сама на губы. «Да с тобою всё в порядке? Это же «МАЗ», а не «Мерседес» я столько не зарабатываю». А она: «Мама шибко больная: лекарства срочно нужны; да взаймы я, взаймы» Врёт, конечно, думаю обычная уловка бабочек придорожных. Но с другой стороны. А, была, не была. Достаю деньги, отдаю, про себя думаю: до Москвы как-нибудь дотяну, а оттуда хлебом единым. Возвращаюсь через полмесяца представляешь? стоит у обочины. Будто ждала. Прыгает в кабину, обнимает-целует, деньги подаёт, в гости зовёт. Время есть почему не заехать? В квартирке опрятненько, и мамаша уже на ногах. «Не простипома я убеждает, обстоятельства. А тебя уже больше недели жду». Случай, однако мог бы и ночью проскочить Юрюзань эту самую. С тех пор всегда в гости заезжал. Хорошая бабёнка женился, кабы не был женат. Потом замуж вышла, первенец на меня похож. Вот так бывает.
Слушаю вполуха под впечатлением виденного у придорожного кафе.
Но до чего хороша! Любому мужику могла бы счастье подарить и детей, и уют домашний А она тут грязь собирает.
Так девица эта за день может заработать больше, втягивается в тему Великов, чем мы с тобою за целый месяц. Только не впрок эти деньги ширнётся и нет их.
В тот день с севера наползла желтобрюхая грозовая туча. Вдали густо что-то ворчало, когда мы проехали сворот на Екатеринбург.
Не посадят, промокнет, подумал я о путане. Впрочем, там рядом кафе
Между тем, горизонт, еще час назад освещенный летним солнцем, помутнел, размазался и растворился. Потом дунул ветер, прогоняя с дороги пыль. Гроза нас настигла у Аргаяша и бушевала с полной силой струи дождя с грохотом хлестали по кабине, асфальт пузырился, вода пенным потоком устремилась куда-то по обочинам. В небе то и дело вспыхивали ослепительные молнии, освещая землю трепетным пугающим светом; под бешенным ветром тучи метались сталкиваясь, громыхали. Все живое смылось с улиц, остановились легковые автомобили, не рискуя пускаться вплавь. Только наш большегруз хоть и медленно, но неуклонно полз к своей цели на Увильды
В дороге мы обедаем дважды. Туда беляшами с кофе или чаем возле Коркино у обочины. Обратно в кафе у московской развилки. В том самом, где на путану глазели. Может быть с тайной надеждой взглянуть ещё раз красота завораживает. И потом, наркоманство это болезнь, а сочувствие к больным в крови русского человека. Да и болгарина, наверное, тоже.
Ту девушку больше мы не встречали должно быть, в Москву умотала. Пытаюсь домыслить её судьбу Иногда придаю большое значение деталям, на которые, кроме меня, никто не обращает внимания.
Об этом говорю вслух, а Великов понимает по-своему.
Не по карману она тебе нечего и мечтать. Как говорится, были бы деньги, купил баб деревеньку да имел помаленьку.
А отымев презирал?
А чего они ещё заслуживают? Те, которые не по сердцу, а за гроши? Бабы любому злу начало.
Кто заставляет?
А что же они у обочины-то, принцев заморских поджидают?
Проезжая каждый раз поворот на Таянды (самой станции не видно из-за лесополосы вдоль железной дороги и кажется, что девушки оказались в поле чистом совершенно случайно), Великов сокрушался:
Опять не пришли. Или еще слишком рано?
С его слов, на этом пяточке поджидали своих клиентов самые молодые и дешевые проститутки челябинской области.
Им «чупа-чупс» пообещаешь, и они тебе что угодно сделают настоящие школьницы.
Мне интересно было на них взглянуть. Но, видимо, время проезда у нас неудачное на Увильды с завода ЖБИ мы бывали здесь в районе одиннадцати часов утра, а обратно уже в двадцать два вечера.
Геше я даже польстил, позавидовав:
Какая интересная у тебя жизнь!
Ага, тут же откликнулся он. В Питер судьба загнала однажды. А там подвернулся калым на Кавказ. Через два месяца приезжаю жена на шею со слезами бросается. В первый раз так расчувствовалась за многие годы супружеской жизни. А потом причину узнал в покойники записали меня уже. Кто-то брякнул сдуру, что насмерть разбился, и похоронен в Московской области на средства местного сельсовета. Вот так новость! Меня считают погибшим, а я живой! И скажу тебе это намного лучше, чем если бы наоборот.
Великов показал ещё одно место на трассе под Коркино, где девицы пили бутылочное пиво, поглядывая на проезжающие машины. Конопатые, грудастые, загорелые совсем молодые.
Сельские девахи, подмечает Фёдорыч. Тоже дешевые.
Я всегда с ним соглашаюсь, а тут заспорил.
Спрос рождает предложение, настаиваю.
Мафия что ль их гонит на дорогу? фыркает мой водитель. На ферме работать не хотят, лёгких денег шукают.
А замуж?
Они и замужем все такие накипь, отбросы общества. Ох уж эти мне бабы!
Должно быть, Великов весьма умудрен о всех тонкостях поведения придорожных бабочек в быту и на производстве. Да к тому же, давно глубоко женат.
В его голосе сквозили усталость и грусть. Он жалел путан, но при каждом удобном случае пользовался ими. Впрочем, это тоже своего рода жалость.
А мне вспомнилось наше студенческое общежитие ДПА. На лестничной площадке, превращённой девицами в курилку, висел плакат со словами от Сухомлинского: «Мудрость женщины воспитывает порядочность мужчины». Может Фёдорыч и прав. Раз уж Природа создала тебя Женщиной, будь ответственна за всё детей, семью, порядочность мужа
Чтобы не признавать поражения в споре, меняю тему.
Геш, что мы всё про баб да о бабах. У тебя драки в дороге были?
И Великов охотно:
Как-то еду, смотрю на обочине мужичок с бабой и три парня на них прут, мордастых и наглых. Торможу, выскакиваю ка-ак одному.
От меня Геша ждет не комментариев или суда Соломона, а лишь внимания неравнодушного слушателя. Почти во всех рассказах, которые от него услышал, главный герой был благородным и бескорыстным, как Дон Кихот. Только рыцарь печального образа всегда стихал и умолкал потом до самого дома, когда на обратном пути подворачивали мы в Борисовке к какой-то расторопной бабехе, и за полцены Геша сливал ей два-три ведра сэкономленной в рейсе солярки. А я делал вид, что все в порядке вещей, и моя невозмутимая улыбка в эти минуты становилась похожа на гримасу придурка с осликом того, что звался Санчо Пансо. Однако, предпочитаю этот период своей жизни обозначить словами все-таки было здорово!
Едем дальше
Озеро Увильды место нашей разгрузки. Федорыч заваливается спать, а я суечусь туда-сюда время моей работы настало. Сдаю документы, получаю деньги на новый заказ, наблюдаю за разгрузкой. Как-то не загорается душа созерцать красоты заповедного края. Но вот однажды Великов взял с нами в рейс внучку Вику. Вообще-то он её Лёхой зовёт. Почему? Да потому что она с пацанами лихо гоняет футбол, кладёт кирпич на раствор, когда дед чинит печку, не без пользы гремит ключами, когда машину ремонтирует
Перестилала с отцом крышу, рассказывает Великов. Меня далёко увидала с остановки шёл. Мигом вниз, рубон подогрела, на стол накрыла. Я в ворота она за рукав тянет: «Поешь, дед, на крышу полезем с тобой интереснее работать».