Едем втроём чуть замаячат встречные машины о впереди поджидающих гаишниках, Великов:
Лёха, брысь!
Вика прячется в спальнике, за нашими спинами.
Как-то попросила остановить машину у придорожного кафе принесла три мороженки. А мне нельзя горло не терпит холодного. Вика вздыхает и подаёт брикет Фёдорычу:
Отдувайся, дед.
На Увильдах в Вику вселяется бес шмыг туда, шмыг сюда только её и видели. Великов досадливо махнул рукой и полез в спальник. Я скорее дела спроворил, пошёл искать непоседу мало ли чего: ей годов-то всего одиннадцать.
В следующий рейс Вика берёт с собой аппарат, и мы устраиваем фотосессию. Она позирует, стоя в воде по колена, над водой верхом на дереве, в его корнях под обрывистым берегом, размытым прибоем на фоне далёких гор. Фотографируем и собираем голыши скруглённые волнами камешки. Они красивы как самоцветы, хоть в оправу вставляй. Но Вика говорит:
Это для аквариума.
Наступила осень, и наш дорожный товарищ в школу пошёл.
Мама ее такая была, рассказывает Великов, грустя и скучая. Весь Советский Союз со мной объездила. Баранку крутила, ремонты делала. У неё чёрный пояс по карате. Замуж вышла, родила всё, женщиной стала, обабилась
Хорошо это или нет? Вновь возвращаемся к женской теме. Вдали от дома, о чём же ещё говорить, как не о прекрасных наших дамах.
Дома своя путана сколько не заработаешь, всё ей мало всё мало. Хоть через голову крутись, а вынь да положь. Эти бабы в клочки нас порвут ради материального благополучия.
Стимулируют, пытаюсь заступиться за слабую половину.
Ага, а чуть что случись, ребёнка за руку и к мамочке хороший стимул. Придёшь мириться, а там тёща ворчит научись зарабатывать, зятек, потом семью заводи.
А любовь, Геш?
Любовь для романтика дорог что-то ускользающее и непонятное, как черта горизонта. Любовь. Да, он непротив, чтобы его любили чтобы заботились о нем, с ума сходили Но чтобы самому сходить ну, уж нет: он в сумасшедшие не желает. Лучше он деньги будет зарабатывать, и позволять себя любить, а не муси-пуси всякие разводить. Ведь он мужчина серьезный любовь не для таких, как он.
По-моему, не лишено резона. Главное: платформа мужская работать и зарабатывать, а остальное от женщины. Хочешь, чтобы тебя на руках носили будь подъемной.
А Геша уже сам с собою тихо ведет беседу:
Эх, бабы-бабы, их только в душу пусти тут же с удовольствием наплюют, напакостят, изваляют в перьях, выставят на всеобщее обозрение. Знаем. Проходили. Больше не хочется.
Он курил, отвернув лицо к окну, избегая встречаться со мной взглядом, как если бы хотел утаить еще что-то, более важное. И я молчал, не желая побуждать его к продолжению этого тягостного разговора
Однажды угодили в Увильдах на сабантуй таджиков-строителей. Ну, праздник не праздник агитбригада женщин с пониженной социальной ответственностью приехала в гости обслуживать гастарбайтеров. Хохочут джамшуты, хлещут пиво не работают сами и нас не собираются разгружать; впрочем, и нечем кран не заказали. Для меня это свинство, которому нет названия русские путаны обслуживают таджиков-калымщиков, лишая финансовых поступлений страну сплошного урюка. Им что, деньги некуда девать? С другой стороны, полгода вдали от дома, в чужом краю
Короче, на наших глазах разворачивался гадкий, гнусный, но соблазнительный канкан прелюбодеяния и пьянства.
Смотрю на полупьяных девиц обида берёт за русскую кровь: неужто всё равно с кем и как, лишь бы бабки платили. Великов не смотрит чай пьёт. Угостила таджичка-кашеварка. Я и сам бы непрочь к нему присоединиться, но занят другим, менее приятным, но нужным делом без всякого удовольствия набрал номер мобильника сына и в самых черных тонах излагал ему увиденную картину вместе с причиной своего мрачного настроения: нам что, здесь на ночь придется остаться? На чей вкус можно и так сказать: стучал и шпионил, как последней суки сын. Вот не привык я к таким делам, и какая-то иголочка беспокойства покалывала душу. Верно ведь говорят: посеешь поступок пожнешь привычку, посеешь привычку пожнешь характер, посеешь характер пожнешь судьбу Хотя, наверное, поздно мне о ней-то печалиться.
Ах, подлецы! задумчиво сказал сын. Ну, ждите утра Виталика нет, а я для них не авторитет.
Потом расспрашивал Гешу про таджичку:
Хорошая женщина?
Это здесь она женщиной стала, задышала голосишко прорезался. А дома у них: бабы не люди.
Культура что ж ты хочешь? мусульманство. Сколько партия не билась. Кстати, в моду сейчас входит в Европе. Видно, пресытились развратом цивилизованные европейцы и не знают, как взять себя в руки вот к Аллаху и обращаются за подмогой
Как и предполагал, нам пришлось заночевать на Увильдах кран для разгрузки так и не появился. А джамшуты продолжали разврат и пьянство. Геша забрался в спальник, выделив мне замусоленное байковое одеяло. Он безмятежно проспал до рассвета, а я как ни ворочался на мягких сидениях кабины «МАЗа», заснуть от холода не смог. Весь продрогший отправился бродить по берегу, когда над Увильдами занялся рассвет. И кажется, нашел то самое место, где мы, бойцы стройотряда «Ассоль», летом 1978 года отмечали профессиональный праздник День Строителя.
Ну, точно здесь! Вот два песчаных холма, скрепленные соснами меж ними мы и «накрыли поляну». У самой воды плоский берег с обрывистой кручей, которая отступает, подмываемая волнами. Тут мы гуляли с Анастасией дочкой начальника ПМК в поисках янтаря
Присел на корточки у береговой черты.
М-да Столько лет прошло! Года, как вода, утекли сквозь пальцы, не оставив следа ничего кроме воспоминаний. Но волшебный обман памяти освобождает нас от тяжести груза прошлого. Я был глуп тогда, но молод и счастлив. Сейчас мудр, но уставший донельзя каждый шаг (не поймите буквально) дается с трудом. Я шел раньше по жизни с легкостью эквилибриста. А теперь даже думать о подобных кульбитах не решаюсь.
В молодости всегда куда-то торопишься, но сейчас никуда не спешу. Или делаю вид, что не спешу. Не то чтобы нарочно просто так получается. Впрочем, я довольно легко принял эти правила игры, считая, что каждый шаг в любом направлении обязательно приведет к могиле. Наверное, ко всему прочему у меня с годами стала развиваться меланхолия
Но не смотря на приступы грусти, душа по-прежнему жаждет приключений, которые заменяют радость. Оставшись на ночь среди пьяных джамшутов с приличной суммой налички в кармане, я, как бы взглянув на себя со стороны, спросил: «Тебе не страшно, дружок?». И сам же ответил: «Нет». Все сейчас происходящее встречал с радостью, печалью и ностальгией, но без чувства страха и горечи.
Заблуждаются те, кто думают, что можно вернуться туда, где был молодым, зачерпнуть водицы и, испив, снова станешь таким, как был. Ну, взял я в пригоршню дары Увильдов, хлебнул пару раз ничего, кроме ломоты в зубах от холодной воды и неприятного щелочного привкуса. Все свое нужно носить с собой и года, и мудрость, и хвори, и боли и счастье незнания своего будущего.
М-да С собой в дорогу всегда возил блокнот с авторучкой и записывал, что касалось дела что купили? почем? во сколько прибыли на стройку? когда отправились в дорогу обратную? В блокнотике был календарь, и я перечеркивал маленьким Андреевским крестиком дни поездок на Увильды. Всего получилось пятьдесят пять! Дорого бы я сейчас дал за то, чтобы почувствовать радость бытия в каждом из этих солнечных, пасмурных, тихих, ветреных и дождливых дней. Но сколько ни зажмуривал глаза, как ни старался сосредоточиться, это удовольствие мне не доступно. Увы. Чем дальше отдаляется прошлое, тем более расплывчатыми и нечеткими становятся его образы. Счастье, что мне еще удалось сохранить некоторые из них в памяти.