Ещё декаду назад мы были абсолютно счастливой семьёй. Всё просто рухнуло разом. И теперь мне не быть маленькой девочкой Аськой, которой брат приносит гостинцы, отец гладит по голове, а мама целует перед сном. Теперь я глава семьи, мне надо заботиться о бабушках, о маме. Бедные мои бабулечки. Надо, как говорил отец, продать один дом, закупить материал и продолжать его дело. Мальчишки-подмастерья есть, клиенты есть. У меня есть год траура по отцу. За это время мне надо заработать денег и перевезти мою семью на материк. Если за это время Вик не вернётся, сам найдёт. Я шепну паре хороших людей в порту, где буду. Под мамин тягучий напев я уснула.
Мама ещё спала, когда я ушла, прикрыв за собой дверь. На кухне бабушка готовила завтрак.
Здравствуй, милая. Я видела, ты у мамы была, будить не стала.
Что с ней случилось?
Ох, девочка моя, тронулась Варварушка умом. Мы надеемся, что это всего лишь временно, но этот лекарь надежды не даёт.
Бабуль, отец в последнем разговоре хотел дом ваш продать, нам с мамой на материк ехать велел. Думал, вас сюда забрать. От беды нас уберечь хотел. Не успел.
Мы теперь не можем тот дом продать и в этом жить. На этот дом Стоян права имеет, как старший мужчина рода. Давайте туда перебираться.
У нас год есть. Я хочу отцово дело продолжить, сапоги морякам изготавливать, денег скопить и уехать с вами. Подальше от этого места.
Аська, сапожник дело мужское. Там сила нужна и сноровка.
Подмастерья пусть основу делают, я голенища прошивать стану. Может, Вик вернётся. "И Ёмай" подумала.
Не хочу тебя огорчать, девонька, но Стат с Васькой тебе житья не дадут. Они уже людей понастроили, что ты жена Васькина законная, а моряки Сияновы ссамовольничали, жену у мужа из постели вытащили. И местные на моряков ополчились, даже забыли, что Стат мальчонку-юнгу почти до смерти избил, когда тебя они воровали. Мальчишка ещё дышит через раз.
Я вспомнила звуки драки у дома в ту ночь.
Он-то, еле живой, как в себя пришёл, так и указал, кто тебя умыкнул. Не дадут тебе тут жить и работать, как Сиян в море уйдёт, назад уволокут тебя, никто слова не скажет. Нет у нас защиты. Это пока моряки у дома сторожат. Ох, беда, беда.
Я крепко задумалась. Денег нет уехать. Сапоги бы, что для "Немого" шились, продать. Так кому? Все уже знают, что отца нет. Если только кто по старой памяти завернёт. Маму как в таком состоянии везти? Такая она хоть Стату не нужна. Хотя, кто его знает. И бабушек как-то уговорить.
Ася, бабушка повернулась ко мне. Бежать тебе надо. Маму мы к себе заберём в дедов дом. Этот пусть Стоян забирает. Главное Стату не достанется. А ты уезжай на материк. Сиян за товар сполна оплатит, с ним и уходи. Там устроишься помощницей в семью или к мастерице какой в обучение с проживанием. Ты девочка умная, сноровистая. А за нас не переживай. Никто уже не тронет. У мамы ничего не будет, Стат не позарится. А мы её выходим потихоньку. Бабушка вон, с утра убежала хлеб на заказ печь. Горе горем, а жизнь-то идёт, она горько вздохнула. Поезжай, Ася, раз отец велел.
Глава третья. Побег.
Я открыла лавку, напротив уже, подпирая дерево, стоял грязный Васька. "Сидеть, поди, ещё не может" хмыкнула я про себя. При виде меня начал ухмыляться. Меня передёрнуло. "Стережёт, чтобы старосте не нажаловалась?"
Затем я увидела на другой стороне будто просто остановившихся поболтать от безделья пару матросиков с Сиянова судна. Я поманила их. Они вразвалочку, не спеша, пошли ко мне, плечами оба задев Василя, тот издал какой-то обиженный звук.
Ребятушки, спасибо вам, что охраняете, сейчас нет у нас защитника.
Они кивнули:
Об отце твоём память, Ася, да к матери с почётом.
Просьба у меня есть у меня сорок пар для "Немого" пошиты отцом были, да так и остались стоять непрошены. Мне бы продать их, а? Может, надо кому, али кто в порт пришёл, а идти к нам уж и не собираются, зная, что мастера нет?
Отходим мы сегодня, Ася. Не успеем. старый моряк крякнул. Но, глядя на моё лицо, молодому всё же сказал:
Ты беги, Сенько, капитану расскажи Асину просьбу.
Молодой умчался, а мне он сказал:
Давай, пока мне запаску подберём, раз такое дело пока мастера другого присмотрим.
Я открыла дверь в кладовку, где на сбитых отцом полках рядами, по размерам, с подписями круглым отцовым почерком на подошвах, стояли одинаковые пары.
Моряк опять крякнул. Он знал каждого на "Немом", да не по одному десятку лет. И сейчас, глядя на сапоги, представлял их. Я провела рукой по одному ряду. Вот дед Салом, вот Вертала, Сноп, Вышка и Галоп, у многих я и имён настоящих не знала, лишь как друзья кличут. Теперь и не узнаю
В лавке объявился Стат.
А что это ты, морячок, с моей невесткой по кладовкам обжимаешься?
Какая я тебе невестка? Пошёл вон отседова! не выдержала я.
А ты, мелкая дрянь, за измену поплатишься! Раз выздоровела, кыш обратно к мужу в дом, ишь, чего удумала! С мужиками по углам жаться!
Да ты, да я
Моряк задвинул меня себе за спину, не дав сказать.
Стат, ты прекрасно знаешь, у неё есть право на траур. И ей шестнадцати вёсен нету. Не вправе ты требовать с неё пока.
Так мой Васька вскрыл коробочку, а она со всеми подряд по кладовкам зажиматься станет, а нам потом чужого отпрыска ро́стить? Нет уж, пусть у нас в доме живёт, при мужике своём.
Он попытался обойти моряка и схватить меня за руку.
Был бы отец жив, ты на порог бы ступить боялся, вставила я.
Моряк отвёл его руку. Как-то весь выпрямился, плечи расправил, да такой стал огромный, мощный, что даже я поняла передо мной истинный морской волк. Сильный, смелый и бесстрашный. А чего уж там понял Стат не знаю, только вылетел он на улицу, призывая собирающихся зевак в союзники:
Люди добрые! Что ж это делается, а? Невестка нерадивая за чужого мужика прячется, от мужа хвостом вертит? Да где ж это видано, чтобы у мужа родного на глазах, а?
Какой он мне муж? не удержалась я от несправедливости. Не засватана, отцом не отдана, слово не дававшая у алтаря Всесильной матери.
Раз мужиком целована, милована, так и без сватовства обойдёшься, парировал Стат. А что бесстыжая, так я докажу сам на правой груди родинку видел, с голой грудью передо мной лежала и стонала.
Соседи и проходившие мимо портовые, что остановились на представление посмотреть, громко обсуждали услышанное.
Моряк меня в лавку подтолкнул, да только я упёрлась.
Конечно, стонала, от боли, когда твой умалишённый сын при тебе меня насиловать полез, да даже этого не сумел, всей задницей не к девке прилип, а к печке горячей.
В толпе заржали. Васька дурнем заорал:
Убью, гадину! и кинулся в мою сторону.
Моряк впихнул меня внутрь, сам в дверях встал, руки расставив.
Что здесь происходит? на дороге появился староста со своим огромным псом. Позади него маячили его прихвостни.
Тьерр староста, рассудите, кинулся к нему Стат. Аська в доме моём ночь провела, с сыночком моим миловалась. Упала, бестолковая, в подпол открытый, так в дом родительский женщинам на оздоровление отдадена была. Теперь вон, на ноги встала, не идёт к мужу в дом, с моряком залётным в кладовке милуется.
Не так всё было, не правда! я выглядывала из-за плеча моряка.
Так всё было? староста обернулся к толпе.
Соседи, не поднимая глаз, пожимали плечами и кивали.
Ну, по сути, отца нет, брата нет, так мы теперь сироты с мамой. А там Стат, какой-никакой, но теперь единственный сапожник на острове.
Со стороны порта появился Сиян, за ним вся команда, кроме дежурного, и второй юнга с телегой.
Всем солнца в окошко, да хлеба в ладошки, поприветствовал всех капитан. Чего собрались? Или бесплатно что раздают?
И тебе ветра полные паруса, ответил староста. Да вот, в толк не возьму о чем мне тут судачат. За Тита, сапожника, дочь, вроде.
Стат стоял, поджав губы и сжимая кулаки.
А, про нынешнюю хозяйку отцова наследства? Так только оно Стату надо, не сама Аська, да, Стат? Сиян улыбался лишь глазами. Или кому из вас девчонка по нраву пришлась? Кто на ней жениться собрался ты или сын?