Бортинженер наконец-то покончил со всеми гигиеническими процедурами и вплыл на кухню, предвкушая сытный и вкусный обед. Вопреки всеобщему представлению, космонавты не питаются едой из тюбиков. То есть тюбики, конечно, тоже присутствуют в рационе, но это в основном всевозможные каши, супчики и десерты. А вот на обед никаких тюбиков. В целом космическая кухня не сильно отличается от обычной как по набору блюд, так и кухонной утвари. Ведь потребности диктуют наличие примерно одних и тех же приборов что на Земле, что в космосе. Тот же шкаф для разогрева пищи, холодильник и всевозможные контейнеры с едой. На стене краны с горячей и холодной водой. Мусорный мешок. Разве что столовые приборы привязаны к столу, да для того, чтобы налить водички, понадобится нажать гораздо большее количество кнопок, чем на Земле. Бортинженер потер руки:
Ну, капитан, что там у нас?
Володя открыл встроенный в стол духовой шкаф, в котором разогревались консервы.
Значит, так, цыпленок с рисом на первое. Он достал две банки и одну протянул Олегу. Лепешки не забудь. Капитан кивнул на вакуумную упаковку с хлебом.
Олег взял салфетку и, накрыв ею банку, чтобы не ловить в невесомости брызги, открыл ее консервным ножом. По модулю разнесся аромат свежей курочки с приправами.
М-м-м, протянул бортинженер, вкуснотища! Он взял ложку и положил первый кусок в рот. Вкусно! повторил он. Сейчас бы слона съел.
Слона, к сожалению, нет, ответил капитан, отрываясь от своей порции. Но есть творог с орехами на второе и печенье на десерт.
Олег моментально съел свою порцию. Сказывался зверский аппетит после пребывания снаружи. Он протер ложку и выкинул пустую банку с салфетками в мусорный пакет.
Творог это хорошо. На твою долю сразу сделать?
Капитан, еще жующий свою порцию, кивнул. Олег взял два пакета с обезвоженным творогом, вскрыл упаковки и по очереди наполнил их холодной водой из краника, торчавшего из стены. Хорошо взболтав содержимое, он положил пакеты на стол.
Пять минут, и готово! Давай пока новости, что ли, посмотрим? Это тоже стало уже своеобразной традицией: каждый раз во время обеда они включали планшет и смотрели новости с Земли. Конечно, если бы там случилось что-нибудь серьезное, им бы и так сообщили, но было нечто такое успокаивающее в таком рутинном действии, как просмотр телевизора.
Капитан кивнул:
Как раз время новостей.
На экране появилась заставка новостной телепередачи. В студии сидела миловидная девушка-диктор:
А теперь от земных новостей мы переходим к космическим. Изображение сменилось на кадры с космодрома. Сегодня приземлился космический корабль «Буран-7», вернувший из космоса домой группу ученых. Научная команда провела на космической станции «Валерий Поляков» почти четыре недели. Все участники экспедиции чувствуют себя хорошо. На экране показали группу людей в легких скафандрах, стоящих на земле около «Бурана». Все они улыбались, но было видно, что улыбки вымученные. Все-таки пребывание в космосе и возвращение на Землю дело нелегкое.
В данный момент, продолжила диктор, на «Валерии Полякове» остаются двое космонавтов, для проведения регламентных работ и поддержания станции в рабочем состоянии.
Регламентных работ пробурчал Олег. Слушай, капитан, а почему они не рассказывают о том, что у нас что ни день, то пробоина, вызванная космическим мусором? И вместо настоящих регламентных работ мы только и занимаемся тем, что дырки в корпусе латаем.
Славы захотелось? ухмыльнулся капитан. Так надо было в блогеры подаваться, а не в космос. Сейчас вновь орбиту сменят, и займемся полезным делом.
Снова вверх, поморщился бортинженер. Еще немного, и можно будет переименовывать это в межпланетную экспедицию. Мы и так уже почти на тысяче километров крутимся. Может, правы американцы, которые на низкой орбите свой броневик держат?
Оба замолчали, обдумывая каждый свое. Североамериканская космическая станция Liberty-2 была постоянным предметом споров всех, кто так или иначе был связан с космическими полетами. «Валерий Поляков», как давний наследник «Мира», был сделан примерно по тем же лекалам, что и советская станция. Толщина металла всего три миллиметра, плюс около пятнадцати сантиметров всевозможных теплоизоляционных материалов. По сути, станция представляла собой большие алюминиевые банки, пусть даже из очень сложного композитного металла, обитые изнутри тканью. Конечно, такая конструкция не обладала особой устойчивостью к повреждениям от космического мусора. Безусловно, за крупными, более пяти сантиметров, обломками следили с Земли и предупреждали о возможности столкновения. Поэтому «Валерию Полякову» приходилось довольно часто маневрировать, чтобы избежать их. Подобные маневры были достаточно сложны и требовали не только множества усилий со стороны экипажа, но и большого количества топлива. В конце концов, космическая станция не корабль и не предназначена для постоянного маневрирования в космосе. Слишком опасно было находиться на низкой орбите Земли. Да и высокие орбиты постепенно приходили в негодность и представляли опасность. Мусора за долгие годы накопилось такое количество, что некоторые уже поговаривали о конце эры пилотируемой космонавтики.
Американцы же пошли иным путем. Они стали собирать модули, больше похожие на крепость. Двойные стенки космических модулей делались из толстого композитного материала. А пространство между стенами заполнялось специальным, гасящим действие и затягивающим пробоины, гелем. Весила такая станция в десятки раз больше обычной, топливо туда возили в буквальном смысле грузовиками, и денег это стоило, как полет на Луну. Но в итоге астронавты Liberty-2, сидя в своей больше похожей на танк бронированной станции, чувствовали себя более защищенными, чем прочие.
Не, не наш вариант, покачал головой капитан. Мы со всем этим добром скорей на Луну двинем или еще куда подальше, чем в танке сидеть. У меня бы клаустрофобия началась, хмыкнул он. А так практически через день на свежий воздух выходим.
После обеда по расписанию наступило время досуга. Конечно, в обычное время их загружали с Земли работой, как могли. Ученые на Земле чуть ли не дрались за каждый час в расписании космонавтов. Если бы они могли, то обеспечивали бы их рабочей нагрузкой сутки напролет, без сна и отдыха, но сейчас, учитывая то, что они буквально каждый день выходили в открытый космос, у них практически наступили каникулы. ЦУП полностью приостановил всю работу, кроме поддержания станции в рабочем виде. «Вот немного скорректируем орбиту и тогда вернемся в рабочий график, говорили в Центре управления. Пока пусть отдыхают». Ученые морщились, но соглашались. Да и выхода у них другого не было.
Горшенин все свободное время проводил в теплице. Что-то там поливал, рыхлил, окучивал. Экспериментировал со светом и влажностью. Это было его самое любимое место и занятие. Иногда Олегу казалось, что если капитану дать возможность, он, словно в «Марсианине»4, закидает всю станцию землей, чтобы растить там картошку и прочие овощи. Он уже выращивал в «Теплице» огурцы, помидоры и лук с салатом. Сейчас он пытался там вырастить апельсины. Получалось пока не очень. Апельсины вызревали размером с вишню и были очень кислые, но капитана это не останавливало. Он замучил институт растениеводства на Земле, и ему прислали какой-то особый, разработанный специально для него, стимулятор корнеобразования. У бортинженера уже заблаговременно сводило скулы от того, что вновь придется пробовать эту кислятину.