«Каки книги? Эти что ли?» зачастил Сергеевич: «Эка беда! Чаво с ними ишо делать-то?» продолжал бубнить он, оттирая дочку к двери: « Я тебе таких, хошь, из сараю десять штук притащу! Оне у нас какой год стоять!».
«Езжай!» рыкнул Тимофей.
«Чаво?».
«Езжай, говорю, Сергеевич!» повторил хозяин: «И эту свою забери с глаз моих!».
Манька выбралась из-за отца:
«Папа, мы с Тишей жаницца собрались. Он у тебя согласия просить хотел!» запищала она: «Ты ведь согласисся? А, папа? Я уж, как невеста в доме обживаться начала, всякий хлам сжигать!». Колдун перевел на нее тяжёлый взгляд. Сергеевич заторопился:
«Пойдем, пойдем, невеста, где вещи-то твои?».
«А чаво их забирать-то?» упёрлась девчонка: «Ить скоро поженимса, все одно назад волочь!».
Отец смущённо глянул на хозяина и вытолкал, наконец, дочь из дверей:
«Ты уж не обессудь, Филипыч!» негромко повинился он: «Я тебе говорил про нее надыть было дома лечить!» и спохватился: «Ой, деньгу-то забыл отдать, погоди, счас!..».
«Езжай, Сергеевич!» остановил его Колдун: «Увези это удово из моего дома, пока я в сознании!».
«Дык а с деньгами-то как?» не понял собеседник.
«Не надо! Тестю на халяву!» мрачно пошутил Тимофей и вышел во двор, а потом и за калитку, вслед за гостями.
Телега уезжала прочь, а писклявый голос продолжал звенеть:
«Ты не переживай, любый мой, я папку уговорю, вот увидишь, уговорю! И приеду! Обязательно приеду, Ти-иша-а-а!».
«Не допусти, Господь!» пробормотал Колдун, тщательно запирая калитку: «Не допусти, Господь!».
Рассказ третий. Господин из аптеки
Колдун мотался по городу на своем запыленном «Чероки». Он отыскивал аптеки. Ему позарез нужны были пипетки, но какое-то проклятие их нигде не было! То уже закончились, то еще не завезли. В одном месте три последних штуки забрала бабуля прямо перед ним.
«Твою мать!» ругнулся Тимофей и снова прыгнул за руль. В загашнике имелась только одна пипетка, которую он умолил, упросил достать из витрины. Наконец, подъехав к, уже и со счета сбился какой аптеке, он поймал удачу за хвост и заказал сразу тридцать штук. Молоденькая фармацевт удивленно засмеялась:
«Куда вам столько?» на что Колдун, добродушно улыбаясь, ответствовал:
«Знахарь я, звезда моя. Ушки-глазки больным закапываю, вот и покупаю сразу на полгода-год». Аптекарша строго нахмурилась:
«А вы в курсе, что занятие ваше противозаконное?».
«Угу! покивал головой покупатель: «Только я в таком месте живу, где закон тайга, хозяин медведь, а слово «поликлиника» считается ругательным» пояснил он, рассчитался, спрятал драгоценную добычу в карман и, развернувшись, встретился взглядом с мрачным, дорого одетым господином, что внимательно прислушивался к их разговору. За спиной господина переминались два здоровяка с грубыми физиономиями.
Почувствовав исходящий от троицы нездоровый интерес и несколько негативные эмоции, Колдун скромно потупил взор и вышел из аптеки. Авто он оставил на другой стороне неширокой улицы и сейчас, подойдя к краю тротуара, не торопясь пережидал поток машин, чтобы пересечь дорогу. Неожиданно в бок ему уперлось что-то твердое, а в ухо шелестнул грозный голос:
«Не дергайся! Иди вот сюда, к лимузину!» Тимофей покорно вздохнул и пошел. В боку было больно от сильно давящего ствола «Беретты», но он терпел и молчал. Когда его, открыв блестящую дверь, затолкали в салон, Колдун некоторое время посидел, моргая, привыкая к полумраку после ослепительного летнего дня. Разобрав, наконец, что напротив сидит тот самый господин из аптеки, Тимофей кивнул и улыбнулся:
«Здрав будь, мил-человек!». Тот не спешил отвечать, сосредоточенно разглядывая Колдуна. Рядом с ним сидел один из охранников, направив на гостя пистолет и ловя каждое неверное движение. Тимофей покосился на ствол и вспомнив, как в детстве зачитывался повестью «Портфель капитана Румба», негромко выдал:
«Ты все равно в меня не выстрелишь!». Крепыш напрягся:
«Чей-та?».
«А у тебя в стволе торчит морковка!» стрелок непроизвольно повернул пистолет и воззрился на него. Колдун, не сдержавшись, хрюкнул, а второй охранник и шофер, сидящие впереди, заржали, как застоявшиеся жеребцы.
Крепыш, став пунцовым, метнулся было к обидчику, но был остановлен легким взмахом руки хозяина:
«Я слышал, ты сказал, что знахарствуешь?». Колдун внимательно присмотрелся к собеседнику и кивнул:
«Есть такое дело!».
«И что, удачно лечишь?». Тимофей пожал плечами:
«Пока не один не помер». Господин замолчал. Тимофей покосился на крепыша и его пистолет. Тот снова взялся наливаться кровью.
«А ты, случаем, не шарлатан?» снова нарушил молчание хозяин. Тимофей поскреб макушку:
«А зачем шарлатану тридцать пипеток?».
«Логично какие болезни лечишь?».
«Всякие, окромя сердешных!» перешел на деревенский сленг Колдун. Собеседник уставился на него не мигая:
«Не издевайся! Тут дело серьёзное!».
«Да что ты, мил-человек! Рази я издеваюсь?» распахнул глаза Тимофей и, посерьезнев, добавил: «Под Береттой кто ж издевается? Ты говорил бы прямо что надо? А то во мне твой пинчер уже скоро дыру прожжет взглядом!» кивнул он на крепыша.
«Ты онкологию запущенную лечишь?» решился хозяин. Тимофей пожевал губами:
«Это смотря кому».
«То есть?» потребовал объяснений собеседник.
«Есть такие, кто сам себя в могилу загоняет. Жить не хотят. Тем я не помощник. Только силы зря тратить!» откликнулся Колдун.
«А если хочет жить?» уточнил господин.
«Тогда можно!» пожал плечами Тимофей: «Впрочем, заверять в успехе не стану. Ты уж сам смотри» помолчал и с ехидцей добавил: «.благодетель!». Благодетель поморщился:
«За плату не переживай! Поможешь озолочу!».
«Угу!» кивнул Колдун: «А то я, грешным делом решил, что вознаграждением отсутствие ствола у пуза будет!».
Господин перевел взгляд на продолжавшего держать на мушке Тимофея крепыша и продолжил:
«Тебя как звать-то, знахарь?»
«Тимофей Филиппович!» отрекомендовался Колдун.
«А меня Максим Петрович!» кивнул собеседник.
«Очинна приятственно!» снова зазубоскалил знахарь: «Только, не в обиду будь сказано, Максим Петрович, ты сам на такой диагноз не тянешь, а твои спутники и подавно так кого лечить будем?» поинтересовался он.
«Отец у меня!» угрюмо сказал хозяин: «Отродясь в поликлинику не ходил, людям в белых халатах не верит!».
«Наш человек!» кивнул Тимофей.
«Ага!» согласился Максим Петрович: «А тут запропадал, сознания лишился. На скорой увезли и, пожалуйста рак, четвертая стадия. И так-то почти никаких шансов, так он и от последних отмахивается, дескать, лучше помру, чем эскулапам на растерзание себя отдам!».
«А мне, значит, отдаст?» заинтересовался Колдун.
«Отдаст!» подтвердил собеседник: «Он травки-муравки и прочую муру народную только и уважает» добавил он. Тимофей собрался было взъерепениться на «муру», но потом передумал. У человека горе, ни к чему из себя клоуна лепить.
«И где же он, отец твой, находится?» взялся уточнять Колдун.
«Дома» ответил хозяин: «Я ему комнату под палату оборудовал, сиделок нанял только толку?» безнадежно махнул он рукой: «Лекарства-то не принимает! От боли кричит и не принимает! Железный он, понимаешь?».
«Понимаю!» покивал Тимофей: «В общем, давай так ты мне адрес черкни, я все необходимое возьму и завтра к тебе прикачу с утречка пораньше!» подвел он итог.
«Нет, мил-человек!» передразнил Тимофея собеседник: «Никуда ты не пойдешь и отвезу я тебя сам! А барахлишко твое, какое надо из дома, ребятки мои привезут. Ты мне адрес-то черкни!» закончил он с ехидцей. Тимофей погрустнел:
«И что за народ нынче?» принялся он размышлять: «Не понимущий какой-то! Говорят им завтра! А они, как в песне: Нет, нет, нет, нет, мы хотим сегодня!. Ну, ничего, перехотите!» он мягко повернулся к крепышу и протянул руку:
«Дай!» тот, завороженно глядя на Колдуна, развернул пистолет рукоятью вперед и послушно протянул.
«А теперь выйди!» приказал Тимофей: «И вы двое тоже!» глянул на второго охранника и шофера. Через мгновение, оставшись наедине с немного побледневшим хозяином, Колдун посмотрел на него и сказал: