Какой-то резон в ее словах был. Во всяком случае, Большой Совет с энтузиазмом воспринял ее доклад «Принципы галактической политики человечества». После заседания члены Совета разъехались торопить отстающие космические заводы, а мы с Верой стали собираться на Ору. Я забежал к Ольге она незадолго до нашего отлета на Землю улетела сюда рожать и теперь возилась с прехорошенькой дочкой Иринкой. Она возвращалась на Ору вслед за нами.
За четыре месяца разлуки Мери очень пополнела, порывистая ее походка превратилась в неуклюже осторожную.
Я сперва изумленно присвистнул, потом схватил Мери на руки.
Осторожней! сказала она. В прогнозе беременности таскания на руках не предусмотрены.
Отшлепать тебя, Мери! Хоть бы словечко И Вера хороша: она-то, наверное, знала!
Она знала, а ты должен был догадаться! весело возразила Мери. Я же сказала тебе, что здорова за двоих простой человек, не адмирал, сообразил бы, в чем дело. А с Верой мы условились молчать: на Земле тебе хватало забот и без тревоги о моем состоянии.
Я засыпал Мери вопросами: кого она ждет, когда роды, как они пройдут. Мери умоляюще подняла руки. Давно я не видел ее такой довольной.
Не все сразу, Эли! Через месяц ты получишь сына, придумывай имя. Скажи теперь, как с моими поручениями?
Сто тяжеленных ящиков! Старинные ядерные бомбы в музеях легче твоих грузов. Я чуть не надорвался, когда поднимал один.
Мери засмеялась:
В ящиках тоже бомбы, только распространяют они жизнь, а не смерть.
Жизнь, ты сказала?
Да, жизнь. Что тебя удивляет? Наша женская судьба порождать жизнь. Разрушение древняя привилегия мужчин. Что не так?
Не надо меня агитировать, Мери. На матриархат я не соглашусь. Максимум моих уступок равноправие. Тебе привет от еще одной распространительницы жизни. У Ольги дочь Иринка. Прогнозы сбылись блестяще, роды прошли хорошо.
Рада за Ольгу. Но, кажется, состояние других женщин тебя интересовало больше, чем состояние жены?
Другие женщины не так скрытны, тем более их мужья. Когда один командир эскадры срочно просится на Землю, а второй чуть не ежедневно прибегает на станцию сверхсветовой связи, командующий должен поинтересоваться, что с его помощниками. С ближайшим курьером и тебя отправим рожать на Землю, как велит традиция.
Положим начало новой традиции я буду рожать на Оре. Не делай огорченного лица, здесь мне будет не хуже, чем на Земле.
Тогда назовем сына Астром, сказал я торжественно. Раз он будет первым человеком, рожденным на иных звездах, то и имя у него должно быть звездное.
6
МУМ пообещала, что роды будут нелегкими, и они были нелегкими. В эти дни я часто вспоминал Андре: он тревожился за Жанну, а я посмеивался, ибо знал, что новый человек появится на свет в предсказанный срок и все будет благополучно. Сейчас я тоже знал, что Астру гарантировано удачное рождение, но волновался не меньше Андре.
Он был, конечно, отличный паренек, наш Астр, пять килограммов мускулов и обаяния, он засмеялся, чуть раскрыв глаза, радостно задрыгал ножками ему показалось хорошо на свете!
Он ударил меня ножкой в грудь, и, знаешь, было больно, с восторгом утверждала Вера. Скоро мы покажем его тебе, посмотришь, какого родил озорника.
Он похож на тебя, Эли, добавила Ольга. Она, прилетев, сразу пошла к Мери. Он хохочет, как ты, у него твое умное лицо, а когда ему что-то не понравилось, он нахмурился не хуже тебя.
А потом посыпались послания с Земли, и первое от Альберта. Этот мальчишка поздравил нас с Мери по-своему. Он предложил Большой просчитать, какие космологические проблемы будут волновать нарождающееся поколение, и Большая выделила два вопроса: проникновение в загадочное ядро Галактики, скрытое от нас темными туманностями, и выпадение Гиад из нашего мироздания теперь уже не подлежало сомнению, что их звезды рушатся в какую-то яму в космосе, разверзшуюся словно специально для них.
Астру надлежит первому из людей броситься в эту пропасть, пророчествовал Альберт, он первый исследует, вправду ли она бездонна.
Я не мистик и не ясновидец, я не мог догадаться в то время о судьбе, уготованной Астру, но хорошо помню, каким зловещим холодом повеяло на меня от астрологической шутки Альберта!
Мери, когда меня пустили к ней, выглядела такой веселой и красивой, словно вернулась с прогулки, а не выкарабкалась из болезни.
Я знала, что Астр будет похож на тебя, сказала она. Уже на третьем месяце беременности у меня были его гороскопические фотографии, но тебе я не показала, я была тобой недовольна. Не оправдывайся. Лучше скажи, когда старт.
Уже скоро. Ты хочешь присутствовать при нашем отлете или возвратишься на Землю раньше?
Я хочу лететь с тобой!
Чепуха, сказал я великодушно. Я знаю: у молодых матерей бывают странные причуды.
О всех моих причудах ты даже не догадываешься! Придется тебе взять нас с Астром с собой.
Я пытался переубедить ее. Я привел в пример Ольгу. Ольга известнейший галактический капитан, кому-кому, а ей нужно идти в экспедицию. А она попросилась в резервную третью эскадру, стартующую с Оры года через три, так ей хочется побыть со своей Ириночкой подольше. О том же, чтобы тащить девочку в опасный поход, ни она, ни Леонид и не помышляют. Материнство, сказал я, это древнейшая из человеческих профессий, все мы должны считаться со священными обязанностями матери даже в наше время, когда детишкам в яслях куда удобнее, чем у подола родительницы.
По-моему, я не хуже тебя знаю профессию матери, возразила Мери, хмурясь. Уговоры бесполезны, мы летим с тобой.
Но почему? Объясни по-человечески: для чего тебе подвергать себя и Астра опасности?
На это она ответила так:
Где ты, Кай, там и я, Кая.
Я не понял, почему она назвала меня Каем, а навести справку у МУМ как-то не удосужился.
Ты, кажется, хочешь, чтобы я внес Астра в списки экипажа?
Не иронизируй. Я хочу именно этого.
Я прошел к Астру. Малыш дрыгал ногами и пускал пузыри. Он невнятно проговорил: «Бы!» Он вовсе не спал, отрешенный от окружающего, как любят проделывать другие человечки его возраста, он отнюдь не был некой «вещью в себе», он уже жил, уже энергично барахтался в этом новом для него мире.
И когда я схватил его под мышки и поставил ножками на перину, он не сжал безвольно коленки, не повис беспомощно в воздухе, а энергично ударил пятками в одеяльце. Он отталкивался от постели, уминал ее ножками, бил меня в грудь, порывался идти. Он беззвучно хохотал, ловил пухлыми ручками воздух нет, повторяю, он не покоился в этом мире, сонно набираясь сил, а действовал в нем, упругий, звонкий, всем своим существом радующийся тому, что существует.
Астр, собирайся в поход! сказал я, ликуя. Надевай доспехи и собирайся в поход, маленький человек Астр!
И он сказал гораздо отчетливее и громче прежнего: «Бы!»
У меня сжимается сердце, когда я вспоминаю тот день и все, что произошло потом. Даже случайные обстоятельства складывались так, что все они, как лучи, отраженные от вогнутого зеркала, собирались в одном зловещем фокусе, и в фокусе том была неизбежность.
7
Мы шли двумя эскадрами, по сто звездолетов в каждой.
Я поднял свою адмиральскую антенну на «Волопасе» флагманском крейсере Осимы. Со мной были Вера и Лусин. На «Скорпионе», командирском корабле Леонида, разместился Аллан со своим штабом.
Сверхсветовые локаторы Альберта не обнаруживали перемен в звездных теснинах Персея. Земля, превращенная в величайшее ухо и глаз Вселенной, напрасно всматривалась и вслушивалась в два звездных кулака, столкнувшихся в гигантском космическом ударе, из Персея не доносилось новых звуков, в нем не вспыхивало новых картин.
Лишь одно загадочное явление произошло незадолго до старта, но в тот момент мы не придали ему значения.