Эй, ты, ржавая кадушка! Взял, да?! Фашист паршивый! Прыгни сюда, я оборву тебе завязки на подштанниках!» («Тополиная рубашка») [2;486].
Герои Крапивина не случайно попадают в обстоятельства, при которых возможен или даже необходим подвиг (а то и настоящее чудо).
При всей духовности героев (вспомним «интеллигентные мальчики») они активны, они экспериментаторы.
Эксперименты идут с человеческими возможностями.
Прежде всего с собственными.
Чудеса чудесами, но решение переступить черту герой принимает сам.
Причины?
Например, такая, как в повести «Дети Синего Фламинго»: герой надеется оказаться в настоящей сказке.
Рискует жизнью стеклянный Тилька, отказываясь от коробки с ватой, где был бы в полной безопасности:
«Я же сразу динь и помру. Мне нужна свобода и дождики» («Возвращение клипера Кречет») [3;136].
Мотивы поступков у героев Владислава Крапивина иные, чем у всех остальных.
Потому что система ценностей другая.
В «Голубятне на желтой поляне» победит система ценностей четырех ребят и Яра Родина, а не тех, которые «велят».
Ценности иные
Отсюда феномен капли в книгах Крапивина: ничтожно малые вещи, явления обладают силой, способной противостоять развитой цивилизации (барабанная палочка, резиновый мячик).
Несоответствие масштабов цивилизация и мячик идет от жизненного наблюдения: порой мощные социальные устои бессильны перед человеческим чувством.
Крапивин максималист?
Вероятно.
Этот максимализм проявляется в жажде абсолюта, абсолютной справедливости.
А в реальную жизнь абсолют даже с трудом не вписывается
Но вне деятельности, направленной на осуществление идеала, трудно представить человека.
Другим все равно.
Герою Крапивина не все равно.
И положительные его качества часто доводятся до абсолюта.
До абсолюта в данной ситуации.
Какой повод доброжелателям поговорить о стерильности таких героев!
Главное проявление абсолюта в произведениях Крапивина в движении, в развитии.
Застывшие формы пародия на абсолют несут зло, а потому уничтожаются главным героем.
Потребность автора в развитии приводит его к фантастическим произведениям, где возможна не только смена действия, но и увеличение степени опасности для жизни героя, изменение смысла его существования.
Потребностью в абсолюте диктуется форма произведения.
Поэтому так органично чувствуют себя в Мире Владислава Крапивина сказка и фантастика.
Ведь для создания условий максимального проявления конфликта (должного и сущего) необходима деформация действительности («Голубятня на желтой поляне»).
Движущая сила крапивинских героев чувство собственного достоинства.
Оно ведет к стремлению утвердиться, самореализоваться.
Отсюда конфликтные ситуации.
И потребность героя идти на конфликты это потребность сломать лестницу капитуляций, по которой с возрастом спускается почти каждый.
Это бунт против несправедливости.
Бунт, созидающий душу.
Кирилл Векшин («Колыбельная для брата») ужаснулся при мысли о том, что каждый ребенок, вырастая, может стать преступником.
И Митька Маус.
И Антошка.
Кириллу страшно: он не знает причин этого.
И задается вопросом: почему некоторые становятся гадами?
Может быть, потому, что сначала боятся других гадов?
Обстоятельства усложняются.
Усложняется герой.
И «детские вопросы» приближаются по значимости к «проклятым вопросам» всей мировой литературы.
Есть у героев Крапивина еще один принцип, характерный для творческой личности.
Это умение видеть, что все могут быть неправы, и научиться жить ради истины, а не для окружающих, если они дискредитировали себя, предали истину.
Разговор об этом не прост.
Путь скользок.
Слишком легко обвинить при таком раскладе крапивинских мальчишек в эгоизме
А мальчишки, создав свой, романтический, светлый мир, сравнивают с ним мир реальный.
И потому слишком остро видят несправедливость.
И ради высших принципов отходят от людей, оставаясь иногда только с этими принципами.
И ожесточенно их защищают.
Как самое последнее.
Фанатично.
И фантастично.
Владислав Крапивин детский писатель.
Детская литература.
Игровая?
Игрушечная?
Мини-проблемы?
Макси-бодренькие сентенции?
Игра в поддавки?
Но, если нет мрака в качестве фона, неврастении как главного настроения, метаний бескровных характеров как действия значит, это уже и не литература?
Истрепанная тема дискуссий, в финале которых звучит ответ: все зависит от мастерства писателя и его смелости.
Крапивин не побоялся дать литературе героя из будущего.
Но живущего и растущего сегодня.
Отсюда конфликты героя Крапивина с антигероями сегодняшними, вчерашними и позавчерашними.
Антигероями, способными извратить гармонию завтрашнего мира.
Поэтому мальчик со шпагой не бросает оружие.
Так виделся мне Мир, созданный Владиславом Крапивиным, несколько десятков лет назад.
Это было время на грани условного социализма и пещерного капитализма.
Прошли десятилетия.
Наступило СЕЙЧАС.
Из СЕЙЧАС смотрю на Мир Владислава Крапивина.
Глава 2. Поэт и Герой
Свердловск.
1966 год.
В свет выходит повесть Владислава Крапивина «Оруженосец Кашка».
В этой повести герой-повествователь с легкой улыбкой пишет:
«Сейчас рыцари на земле повывелись. Но в далекие времена, когда на высоких горах стояли каменные замки, когда в темных дубравах водились буйные разбойники, а ученые-астрономы носили остроконечные колпаки с серебряными звездами, рыцарей было видимо-невидимо» [4;17].
С улыбкой читают эти строки свердловские мальчишки и девчонки, еще не зная о том, что держат в руках книгу, в которой «работорговец» Володя, готовый продать живую душу маленького Аркашки, превратится к концу повести из бутафорского рыцаря в рыцаря истинного.
А причиной этого превращения станет «малек» Кашка, которого поначалу Володя называет не иначе как «инфузорией».
Книга эта о Воине и Сказочнике.
О Герое и Поэте.
Книга о Том, кто хочет управлять реальной жизнью.
И о Том, кто хочет создавать новую, достойную его души, жизнь.
Это два разных человека: тринадцатилетний Володя и восьмилетний Кашка.
И эта повесть о том, как создавалось одно стихотворение.
Как кусочки жизни, не всегда доброй, не всегда счастливой, превращались в поэтическую сказку о красоте мира и единении с таким радостным миром.
Эта книга о том, как Жизнь при помощи маленькой души будет вытачивать поэтические строки.
Детский летний лагерь.
Массовые, незапланированные взрослыми, увлечения девчонок и мальчишек волны.
И шутливая классификация волн, которую предлагает нам повествователь.
Волны безвредные
Волны опасные
К которым и относится последняя волна стрельба из лука.
Казалось бы, стихию не остановить, но выход найден: стихию направляют в безопасное русло.
Все стрелки объединяются в Великий и Непобедимый Рыцарский орден и подчиняются его законам.
А после этой картины кипучей детской жизни все повествование сужается к одному герою Володе Новоселову.
РЫЦАРЬ
Володя хорошо вписался в ребячий социум.
На данный момент он лучший стрелок в лагере.
У себя дома он активный участник междомовых мальчишеских войн.
Он умеет растолковать, что обижать его не рекомендуется, компании пацанов из Белого Ключа.
Он даже смог достучаться до сердца самой строптивой на свете девчонки.
Пятую главу повести автор посвящает истории знакомства Володи с этой сварливой девчонкой.
От которой герой получает пощечину.
И которую пытается прищучить выстрелом из рогатки.
На этом военные действия не заканчиваются.
Сварливая Надежда натравливает на Володю местных пацанов