Представьте, что вы входите в Холмы фаэ.
Я мало знаю о фаэ. Только то, что мне рассказывал один давний приятель.
Но про Холмы вам известно?
Да, это места их обитания, где работают иные законы и даже время течет своим чередом
Вот! Ортанс поднял палец вверх. С Ульем так же. Свои законы. Свои обычаи. И при этом весьма маленький шанс остаться в живых. Так что считаю, что нам следует поторопиться.
Вокруг них сгустилась тишина плотная, влажная, сложно дышащая, похожая на огромный живой организм. Цзияня передернуло при одной мысли о том, что живое существо может быть подобно этому. Он поежился: тишина и холод, холод и тишина, вот что объяло Улей и сулило теперь одни лишь неприятности.
А я смотрю, здесь вашим внешним видом никого не удивить. заметил Ортанс.
Именно потому, что эти люди торгуют в том числе запчастями для протезов, ответил Цзиянь. Наверняка свои отсутствующие после многочисленных драк части тела они заменяют именно этим способом. Но если здесь это в порядке вещей Неудивительно, что в городе на меня смотрят как на прокаженного.
Вы же не думаете
Что мне лучше было бы здесь? О нет, рассмеялся Цзиянь. Я стремлюсь к спокойной мирной жизни. Меня можно осудить за это, но
Кто бы стал вас осуждать? хмуро спросил Ортанс. Не вижу в этом желании ничего плохого.
Вы хороший человек, Джон. Не привыкли осуждать и обсуждать других. Но, к сожалению, не все такие, как вы. Здесь, в Лунденбурхе, я почти никого не знаю. Но поверьте, узнай в Хань, какой образ жизни я выбрал
Вы скрываетесь от них?
Я бы так не сказал, но Да, скрываюсь, еле заметно кивнул Цзиянь.
Черные волосы закрыли металлическую полумаску. Ортанс отвел их с лица и внимательно посмотрел на потрескавшийся протез в свете тусклого фонаря.
Вы Верю, однажды наступит момент, когда вы найдете в себе силы поделиться со мной случившимся.
Зачем вы спрашиваете об этом снова и снова, Джон? Цзиянь мягко отстранил его руку. Это ничего вам не даст. Вы не знаете этих людей. Кем бы они ни были, вы не сможете меня защитить: просто потому, что я не нуждаюсь в защите сейчас, как не нуждался тогда. Я исполнял свой долг. Сейчас же мой долг жить спокойно и ни во что не вмешиваться.
Ортанс промолчал. Слова и вопросы роились в голове, так и норовя сорваться с языка, но он понимал.
Мы вас починим, сказал он вместо этого, развернулся и пошел вперед по узкому проулку.
* * *
Проулок между домами привел их к полуразвалившейся каменной лестнице, ведущей к заброшенным докам. С реки несло тухлой рыбой. Тамесса в этом районе широко, мощно разливалась по обоим своим берегам. превращая землю в рыхлую грязь. Здесь, в крепко сбитых деревянных бараках, и обитал Шершень один из лучших контрабандистов Бриттских островов. Ярд, без сомнения, знал о его существовании в противном случае можно было смело признавать, что в полицию идут исключительно слепоглухонемые калеки. Однако в Ярде работали профессионалы, молодые, сильные, верные своему делу Но при этом осознающие границы своей власти и не сующиеся туда, где переставали действовать общепринятые нормы: например, в Улей. Не случайно это место так часто сравнивали с Холмами фаэ пропасть здесь было быстрее и проще, чем крикнуть «На помощь!».
Чтобы попасть в барак, надо было пройти по зловонной жиже, в которую превращались накатывающие на берег волны. Для сохранности скудного имущества контрабандистов а ведь новые ботинки во все времена непросто было раздобыть! кто-то заботливо перекинул несколько гнилых досок и подложил круглые валуны.
Ортанс перешел по ним, оглянулся и подал руку Цзияню. Но тот вопреки его ожиданиям легко преодолел препятствие и спрыгнул по другую сторону доски.
«Ах, да, напомнил себе Ортанс. Военный!»
Не отвлекаясь больше, он шагнул вперед и потянул за кольцо, вбитое в рассохшуюся дверь ближайшего барака. Внутри было пусто.
Шершень? Ортанс шагнул внутрь. Ты здесь? Знаю, что ты здесь. Вылезай, кому говорю, это Джон. Дело есть!
Юй Цзиянь осторожно вошел следом за ним, осматриваясь по сторонам, нервно сжимая и разжимая пальцы металлической руки.
Тишина.
Шершень? снова окликнул Ортанс. Нет его, похоже, пошли поищем в других
Дверь захлопнулась.
Проклятие! Здесь всегда так? вскричал Цзиянь.
Когда как, они бывают и поприветливее, досадливо крякнул Ортанс, налегая на дверную створку. Она закачалась, но не поддалась.
Нас тут заперли? спросил Цзиянь. Зря я втянул вас в это
Не говорите ерунды, втянулся я сам, ответил Ортанс, отходя от двери. Шершень! Знаю я эти твои штучки! Выходи! Есть правда серьезное дело!
Дверь в другой стороне барака со скрипом отворилась.
Цзиянь присмотрелся: того, кто стоял на пороге, было бы сложно назвать матерым контрабандистом, способным достать любую вещь.
Мальчишке было на вид лет десять-одиннадцать, он был чумаз, одет в грязную неряшливую одежду, а на лице его играла широкая усмешка.
Значит, вы, господа хорошие, к Шершню? растягивая слова, заговорил он. У меня от него послание. Для вас. Во-первых, вам не стоит его искать.
Почему же? не удержался Ортанс.
У него сейчас мальчишка сделал неопределенный жест рукой. Не лучшие времена. Но тебя, Джон Ортанс, он выделяет. Иначе давно уже приказал бы мальчикам выкинуть тебя вместе с твоим дружком взашей. Но все иначе. Говори, что надо. Я передам ему и скажу условия. Условия не обсуждаются, не обговариваются. Как он скажет, так и будет. Шершень знает, что ты хорош в торговле, но не то время и место.
Ортансу ничего не оставалось, кроме как развести руками.
Хорошо, хорошо, сказал он. По рукам.
Тогда, ухмыльнулся мальчишка, говори, что надо.
Металл для протезирования. Ханьский, коротко обозначил Ортанс. Много.
Тебе сами протезы или только материал? заинтересовался мальчишка.
Материал. Сам не безрукий, да и работа непростая
Это с этим, что ли? мальчишка хмыкнул и оглядел с ног до головы Юй Цзияня. Да, повозиться придется. Только вот накладка. Поставок из Хани такого рода не было давно. Что-то у них на их стороне не заладилось.
Значит, нету? разочарованно вздохнул Ортанс. Придется все-таки идти через официальные закупки?
Ты не понял, Джон Ортанс, растягивая слова, пояснил мальчишка. У официалов нет тем более! Ханьцы не торгуют больше своим пластичным материалом. Есть остатки. Не здесь, и так просто их не достать. Но для тебя Шершень возможно сделает исключение.
Сколько это будет стоить?
Узнаю. Жди здесь, и даже не думай пойти следом останешься ни с чем.
Мальчишка исчез.
Ортанс присел на валяющийся неподалеку деревянный ящик. Цзиянь остался стоять.
Как думаешь, что-нибудь получится из этой затеи? спросил он.
Ортанс покачал головой.
Давай дождемся ответа от Шершня. Что-то разладилось здесь, раз такие предосторожности. Что-то происходит
Веришь в народные приметы?
Народные или нет, но, если низшие слои общества напряглись, наверху могут полететь головы. Вполне возможно, здесь что-то знают. Но ничего и никогда не скажут нам.
Тем временем снаружи раздались торопливые шаги.
Вбежал мальчишка.
Ну, что? неторопливо спросил Ортанс, поднимаясь со своего ящика. Удалось?
Только ради тебя, Джон Ортанс, и старой дружбы, раздался низкий, хриплый голос.
Следом за мальчишкой в барак вошел высокий, широкоплечий бородач. В зубах у него была сигара, закатанные рукава рубахи обнажали несколько крупных татуировок.
Добрый вечер, Шершень.
И тебе не болеть. Дюк сказал, тут биомеханическая работа неплохая. Я решил взглянуть сам.
Он подошел к Цзияню почти вплотную, и Ортанс подавил в себе желание одернуть его слишком сейчас было важно хорошее отношение этого человека. Хоть и противно донельзя.
Цзиянь, видимо, с теми же мыслями, стоял не шелохнувшись. Шершень провел мясистым пальцем по металлической заплатке на лице, потом взял руку и без всякого пиетета повертел туда-сюда запястье, рассматривая механизм.