Да ты сама-то на княжича глаза не пяль! приходя в себя, бросил Велем. Не по тебе дерево, и голову дурью не забивай!
Да я не с горячим возмущением начал Смеяна.
Слушай! грубо перебил ее Велем, и она замолчала: в проницательности ведун ей не уступал, и ей тоже было его не обмануть. И думать не смей! Лучше вышивать учись, да вышей рубаху берегиням, да повесь в Ярилин день на березу, да попроси себе личика поприглядней да жениха доброго
Да ну тебя! Смеяна небрежно отмахнулась.
Об этом она слышала не в первый раз.
Чего да ну! Замуж выйдешь, будешь как все
Да где уж мне! Довольная Смеяна вскочила на ноги и повернулась, притоптывая, подражая хороводным пляскам: Я еще похожу, себе ладу погляжу!
Велем безнадежно махнул рукой и отвернулся.
* * *
Утром Светловой проснулся от шума шагов и голосов. Насмешливо-ласковый женский голос приговаривал и напевал что-то, вытягивал Светловоя из сладкого сна, полного радужного сияния. Приподняв ресницы, Светловой увидел гибкую, по-кошачьи ловкую девичью фигуру в небеленой рубахе: она скользила по клети, как солнечный луч, склонялась то к одному отроку, то к другому. Светловой сел на лежанке и сразу встретил взгляд Смеяны. Легко просочившись через общую суету, она подошла и присела рядом. В ее желтых глазах прыгали задорные искры, в чертах лица дрожал смех, каждое движение дышало бодростью, и Светловой вдруг ощутил прилив сил, как будто глотнул живой воды.
Как спал, княжич светлый? весело спросила она. Дай-ка я развяжу!
Светловой подставил ей голову и приготовился терпеть, когда она будет отрывать присохшее к ране полотно. И вдруг Смеяна бросила ему на колени повязку с несколькими темными пятнами. Ничего не чувствуя, Светловой поднял руку и осторожно провел пальцами по лбу. Там, где вчера болела глубокая рваная царапина, сегодня оказался тонкий шрам над бровью, гладкий, как будто прошел не один месяц.
Да как же так? Светловой в изумлении вскинул глаза на Смеяну.
А она расхохоталась, как будто сама подстроила что-то забавное:
Я-то тебе что говорила? Как Заря на небо выйдет забудешь, где болело!
Да у тебя руки золотые!
Что ты говоришь? в притворном изумлении Смеяна протянула к нему свои загрубевшие ладони.
А Светловою вспомнились руки Белосветы, нежные и белые, как лебединый пух. Улыбка исчезла с его лица, и он вопросительно взглянул на Смеяну.
Ну что узнала? вполголоса спросил он, вспомнив ее вчерашнее обещание.
Он хотел придать вопросу вид шутки, но сердце его замерло в ожидании ответа. В душе билась сумасшедшая надежда а вдруг Белосвета все же не привиделась ему? А вдруг она есть на свете, эта волшебная красота? С ней весь мир изменится, станет богаче и мудрее, золотой Сварожий Сад приблизится к земле
Смеяна вздохнула. Зря все-таки она ввязалась в это дело, поддалась глупому порыву помочь на свою голову! Ей было больно видеть в глазах княжича отражение любви к другой.
Узнала, шепнула она, быстро глянула в глаза Светловою и отвела взор, снова вздохнула, собираясь с духом.
Лгать для Смеяны было то же самое, что ходить на руках. Но Велем же сказал, и не ей выше ведуна тянуться.
Узнала, что морок тебя одолел, княжич светлый. Ведун в чаше ворожил не видел никого. Блазень один.
Светловой опустил глаза, стараясь скрыть тоску разочарования. Не было ее, Белосветы. Мир погас для него, словно из него ушла радуга или заря. А он чего хотел красавицу лучше самой богини Лели? Не бывает таких Он и не ждал ничего Но как ни старался Светловой благоразумием обуздать тоску, душу заполнила тьма, как будто у него отняли самое дорогое.
Женщины звали отроков умываться, принесли полотенца, девушки уже раскладывали на столе еду.
Смеянка! крикнула одна из женщин. Что ты опять к княжичу прилипла! Иди сюда!
Смеяна мгновенно отскочила от Светловоя и бросилась на зов. Она была рада, что трудная беседа осталась позади, и понимала, что гостю сейчас лучше побыть одному.
Как же, дадут тут поразмыслить на воле!
Ну что, княжич светлый, прикажешь коней седлать? раздался голос Скоромета.
Светловой поднял глаза: отрок стоял рядом с ним, одетый и перепоясанный, с шапкой на голове, готовый в дорогу.
Куда? не сразу взяв в толк, спросил Светловой.
Да за лиходеями теми, пояснил Скоромет.
Ты уж нас не оставь, княжич, выведи их из наших мест! поклонясь, подхватил Варовит. Что же, так и будут дрёмичи по нашим лесам разбойничать?
Ах да! спохватился Светловой и погладил шрам на лбу.
То ли из-за девушек, то ли из-за раны, но он забыл о самом главном: о необходимости покончить с разбойничьей ватагой. Светловою стало стыдно, что он забыл такую важную вещь. Вскочив, он торопливо затянул пояс, краснея при мысли, что сказал бы отец, узнай он о такой промашке сына. Прогоняя прочь тоску, Светловой старался сосредоточиться на деле, привести мысли в порядок.
Я вам мужиков и парней кое-кого в провожатые дам! обрадованно говорил Варовит. Покажут вам и тропы, и броды.
А полон куда будем девать? спросил Скоромет.
Светловой вопросительно посмотрел на Варовита. Возить с собой по лесу раненых дрёмичей не хотелось. Но старейшина решительно замотал головой.
Нет, княжич светлый, ты их полонил, ты и держи. А ну как лиходеи за своими вернутся? Спалят мне все жилье, весь род перебьют. Нет уж, не огневайся!
Да где ты видел, чтобы лиходеи за своими возвращались? спросил Скоромет, которому очень не хотелось таскать с собой такую обузу. Там же одни изгои, без роду без племени, им бы свою шкуру спасти!
Но Варовит непреклонно качал головой:
Я про их порядки знать ничего не знаю, а у меня род на плечах свое и берегу!
С собой возьмем, ничего! сказал Преждан. Сохраннее будут.
Провожаемые поклонами и благими пожеланиями хозяев, Светловой и его дружина выехали с огнища. Впереди скакали четверо мужчин-Ольховиков, посланных Варовитом в проводники. На крепкой гнедой кобыле ехал широкогрудый парень лет шестнадцати, а за его спиной устроилась Смеяна.
Лесовицу свою вам даем! усмехаясь в бороду, сказал Варовит Светловою. Лучше нее никто в лесу дороги не сыщет!
Поглядывая на ее загорелые крепкие ноги, видные из-под подола рубахи, отроки поддразнивали Смеяну, перебрасывались шуточками, на что она отвечала тем же, задорно и без смущения улыбаясь всем подряд. Только Скоромет хмурился: рыжая егоза любой поход способна превратить в купальское игрище.
* * *
Нетрудно было догадаться, что дрёмические лиходеи будут уходить через Истир на свою землю и неминуемо выйдут к берегу. Разделившись на две половины, дружина Светловоя направилась от Бычьего ручья вверх и вниз по течению. Смеяна ехала с той половиной, где был сам Светловой, и первой заметила на прибрежном песке отпечатки множества ног.
Спешившись, славенцы осмотрели следы. Несомненно, это они и искали. Около двух десятков человек побывало здесь ночью: весь берег был истоптан, на песке темнело несколько подсохших пятен крови. Должно быть, здесь перевязывались те, кто был ранен легко и смог уйти на своих ногах.
Заметив на песке отпечатки днища сначала одной лодки, потом другой, Светловой вздохнул с досадой. И как он вчера не подумал! После битвы на реке никому не пришло в голову собрать лодки дрёмичей, в которых они нападали на смолятинские ладьи, и ничто не помешало тем отыскать свои лодки ночью и уплыть на дрёмический берег.
Точно, уже там! говорил Взорец, приложив ладонь ко лбу, чтобы не мешало солнце, и вглядываясь в противоположный берег. Вон там два челнока.
Скоромет тяжело вздохнул, и вздох его был красноречивей целой кощуны. Князь их не похвалит: благополучный уход разбойничьей ватаги значительно обесценивал вчерашнюю победу. И не обещал ближним речевинским родам будущего спокойствия: разбитые вчера, лиходеи смогут вернуться завтра.