Я сплю? выдохнул я, оглядываясь.
Ты знаешь, ровно то же самое, слово в слово, сказал мой дядя, когда я Принцесса вытащила из шкатулки черный шнурок и маленький футляр. В футляре оказалась другая подвеска серебряная с ониксом. Принцесса стала закреплять ее на шнурке. Сказал дядя, когда я появилась в его спальне. Так что, возможно, это ваша естественная реакция на магию. Хотя Дамир, когда меня впервые увидел, просто послал.
Куда? вырвалось у меня. От усталости я плохо соображал, а то бы рассмеялся. Магия! Она что, шутит? На Большой Земле были шаманы, но у нас, на Острове, в магию верят только глупцы и дети. Это же просто смешно!
Принцесса усмехнулась:
Далеко. Очень. Наверное, не стоило его холодной водой из ведра обливать. А может, и стоило холодная ванна утром прекрасно закаляет и тело, и волю Готово.
Она подала мне подвеску. Я молчал и продолжал непонимающе смотреть на нее.
Бери же.
Если золотая подвеска шептала, то эта как будто пела. От нее Как бы сказать?.. Исходила энергия Шериады.
Бери, повторила принцесса. Ты сейчас будешь притягивать нежить, как магнит. А может, и еще кого похуже. От нежити это отличная защита, а кто похуже почувствует мой отпечаток и не рискнет связываться. Бери! прикрикнула она в нетерпении.
Я вздрогнул от неожиданности. Подвеска упала мне в руки, и под пристальным взглядом принцессы я надел ее на шею.
Замечательно, улыбнулась Шериада. Не снимай никогда. Она станет невидимой, если будет мешать Тебе лучше?
Да, Ваше Высочество. Я еще чувствовал слабость, но не более того.
Я подняла тебя с постели. Принцесса вздохнула: Конечно. Тебе надо выспаться. Она потянулась за колокольчиком для слуг, но вдруг замерла. Она обернулась и снова осмотрела меня с ног до головы. Я почему-то подумал, что моей красотой она сейчас вряд ли восхищается. Сомневаюсь, что я был красив в пять утра, после того Чем бы это ни было.
Как тебя зовут?
Я поднял взгляд:
Элвин, Ваше Высочество.
Она кивнула. И зачем-то сказала:
Шериада. Думаю, вреда не будет, если ты будешь звать меня так. Отдохни сейчас у меня, а днем тебя отвезут обратно к графине. Потом я сама тебя найду. Она слабо улыбнулась: Еще раз прости. Если бы я знала, я бы никогда И не колдуй больше.
Да, Ваше Высочество, на всякий случай отозвался я.
Она усмехнулась и позвонила в колокольчик.
Я ожидал, что снова явятся гвардейцы и отведут меня в тюрьму. Я действительно забрал по чести говоря, украл вещь, принадлежавшую принцессе. Об этом стало известно, и это нельзя было оставить просто так.
Но в дверях появился не капитан, а, судя по ливрее, дворецкий.
Принцесса кивнула на меня:
Итан, проводи, пожалуйста, господина Элвина в гостевую комнату и проследи, чтобы ему было удобно.
Дворецкий удивленно смотрел на меня. Уверен, он понял, кто я. Я и сам не мог прийти в себя от изумления. Таких, как я, не называют господами. Это, наверное, шутка?
Господин Элвин мой дорогой гость, добавила принцесса, и в ее голосе послышалась твердость. Я буду очень разочарована, если узнаю, что ему здесь было плохо.
Взгляд дворецкого тут же изменился.
Конечно, мадам. Все будет исполнено.
И он поклонился мне, будто я равен ей.
Сил удивляться не осталось.
Никакой тюрьмы в самом деле не оказалось: меня отвели в роскошную спальню. Я решил было, что она принадлежит самой принцессе, но ничего женского в ней не было. Даже туалетный столик отсутствовал. Зато была прекрасная ванная, а на кровати меня дожидалась новая ночная сорочка.
Я очень устал и боялся, что будет нехорошо, если принцесса захочет прийти, а я буду спать. Но стоило мне лечь и прикрыть глаза, как меня объял такой крепкий сон, что до полудня я проспал как убитый.
Если принцесса и приходила, то ничем свое недовольство не выказала.
Проснулся я к полудню совершенно здоровым. Пожалуй, никогда не чувствовал себя лучше. После завтрака мне принесли новую одежду еще лучше той, что я носил у графини, и сказали, что карета уже готова. Не та, с решетками на окнах, на которой меня привезли сюда, а парадная, королевская. Принцесса, очевидно, любила причуды.
Я ехал в поместье Эштон и думал, что же рассказать госпоже. Добром это не кончится ясно и так. Принцесса мной заинтересовалась, и визитами, как Элизабет, она не ограничится: не того поля ягода. С графиней у меня был шанс дожить до двадцати пяти. А во дворце, под боком у помешанного на алхимии принца, вряд ли. К тому же и Шериада меня пугала. Я не мог понять, что из ночного «приключения» было сном, а что реальностью. Но точно знал: оно еще не закончилось.
Глава 2
Выходных у спутника не бывает: мы трудимся не покладая рук, рабочий график у нас ненормированный. Проще говоря, как повезет: может и весь день выдаться свободным особенно если таких, как ты, у госпожи много. Лавиния была капризна и требовательна, поэтому везло редко.
Но когда я прибыл в поместье, графиня уже успела отправиться к герцогине Алден естественно, обсудить последние сплетни о принцессе Шериаде. Можно было отдохнуть. Я ожидал, что по возвращении Лавиния устроит мне допрос с пристрастием, и как следует приготовился. Еще я был уверен, что в отличие от дня ночь выдастся трудной: делиться Лавиния ненавидела, а в этот раз ей пришлось отдать меня сначала одной принцессе, а почти сразу после другой. Графиня захочет напомнить, кто тут госпожа, она это делала после каждого визита к Элизабет.
Но я снова ошибся. Лавиния явилась домой рано, еще до заката, и совсем пьяная. Рай самоотверженно тащил ее на себе от кареты до спальни, а потом жаловался:
У этой фифы, так он называл герцогиню, подавали пирожные с ликером. Так наша свинья нажралась до поросячьего визга, а потом еще абсента себе плеснула. Герцогиня же пьет, а чем мы хуже? Затем начались танцы, и эта идиотка полезла на стол. Шест, говорит, мне давайте, я покажу вам, как нужно развлекаться. Ты бы видел, это было ужасно! Я ее со стола насилу стащил. Рай фыркнул, и я рассмеялся.
Здоровое тело у аристократок вошло в моду год назад (вместе с турнюром уж не знаю, как одно связано с другим). И дамы дружно потянулись заниматься спортом, причем особенной популярностью пользовались танцы. Кто-то вспомнил про древние, еще до Потопа, народные пляски, в том числе про танец живота. А позже стал популярным шест. Столичные танцовщицы, которых раньше приглашали разве что в кабаре, внезапно сделались безумно популярными. Одна такая давала Лавинии уроки, а нас с Раем использовала в качестве благодарных зрителей. Самым трудным было сдержать смех во время этих уроков. Нам удавалось, и Лавиния искренне считала, что у нее отлично получается.
Я думал, этот несчастный стол вот-вот треснет, продолжал Рай. Уверен, к герцогине мы в ближайшее время точно не поедем.
И слава богу.
Да уж, леди Алден любила вечеринки «погорячее». Проще говоря, оргии. Возвращаешься выжатый как лимон, так еще и за пьяной госпожой приходится ухаживать. Удовольствие то еще.
Однако на этот раз обошлось: еще был вечер, а Лавиния уже спала в своей спальне, и до утра мы с Раем ей вряд ли понадобимся, а если повезет, то и до следующего вечера. Ликер с абсентом Похмелье будет мучительным.
Поэтому с расспросами о принцессе ко мне пристал Рай.
Колись, начал он за ужином. Какая она? Ха, ты бы слышал, как ей сегодня косточки перемывали. Наши дамы поголовно уверены, что она ведьма. Потому что только ведьма может так выглядеть. Ну, или реакционерка.
Я удивился. Реакционерами называли противников монархии, время от времени они учиняли в столице и провинции беспорядки. Их ловили, пойманных показательно вешали, но реакционеры не сдавались.
Почему? Она же из королевской семьи.
Рай хохотнул:
Ты что! Она же надела цветное платье. Ну точно реакционерка. А то и кто похуже. Преступление страшнее для наших красавиц и придумать сложно. Но рассказывай давай, какая она? Если серьезно, зачем она тебя вызывала? Да еще и со стражей? Любит пафос?