Барбара. Кнут. В наши дни
Не могу объяснить, когда и как это началось знаю только, что ситуация теперь такая. С течением лет в какой-то момент наши дети решили, что они вправе вести себя с нами как родители. Происходило это постепенно. От случая к случаю они отпускали замечания или давали советы. А потом и вовсе установили свой диктат, как будто это и не мы их воспитывали.
И вот теперь я сидела в собственной гостиной с потрясающим видом на океан. Меня окружала мебель, доставшаяся мне в наследство, антикварные вещицы и всякая всячина. А я пила чай, который моя дочь заварила для меня не в качестве жеста доброй воли, а чтобы заманить меня в ловушку. От чашки хорошего чая я никогда не отказывалась, о чем она прекрасно знала.
О чем ты только думала? сердито спросила Мередит, перестав расхаживать перед камином.
Миновало всего-то два дня с несостоявшейся свадьбы моей внучки, так что, наверно, мне не стоило строго судить дочь. Я, конечно, не собиралась подыгрывать ей, позволяя, чтобы меня отчитывали как ребенка, но все же не удержалась и ответила с вызовом, будто подросток:
Не знаю, Мередит. Наверно, не хотела, чтобы моя внучка была несчастной до конца своих дней.
И я сразу невольно вспомнила своего покойного мужа Рейда. При мысли о нем а я думала о Рейде тысячи раз на день я почувствовала, как сердце пронзила боль. Он скончался год и почти два месяца назад. Да, мне теперь удавалось вставать с постели не с нашей постели, конечно: в ней, я была уверена, я больше никогда не смогу спать, а с кровати в гостевой комнате. Я снова посещала клубы, где играла в бридж и принимала участие в обсуждении книг, сидела в гостиной с последним номером «Ридерз дайджест», хотя стоявшее рядом обшарпанное кресло, в котором Рейд обычно читал книгу, пустовало. Но я буду любить его до последнего вздоха. В моей жизни он был единственный мужчина, моя настоящая любовь, потому я готова была подписаться под каждым своим словом, когда сказала:
Мередит, прости мне мой эгоизм, но я считаю, что моя внучка достойна вечного счастья.
Мама, вздохнула она, я знаю, что у вас с папой была сказочная любовь. Знаю и понимаю. Но не каждому суждено встретить любовь всей своей жизни и шестьдесят лет прожить в полном блаженстве. Не всем это дано.
И напрасно, ответила я.
Моя дочь, элегантная, грациозная в черных брюках-дудочках, благодаря которым она казалась выше своих пяти футов пяти дюймов[6], снова закружила по комнате. Ее волосы до плеч были стянуты на затылке лентой. Прелестная малышка превратилась в очаровательную женщину. Обе мои девочки, женственные, с длинными лебедиными шеями, были очаровательны. Мередит и Элис, мои зеленоглазые красавицы. Мне и Рейду они доставили много радости.
Милая, не пойми меня неправильно, произнесла я, зная наверняка, что именно так она и воспримет мои слова, но мне очень горько видеть, как ты несчастна. Меня это убивает.
Я не несчастна, отрезала Мередит, резко останавливаясь.
Я примирительно выставила перед собой ладони.
Разумеется, ты про себя все знаешь лучше меня, но, Мередит, за последние десять лет ты дважды расходилась с мужем. Не думаю, что ты очень уж с ним счастлива.
Вздохнув, она устало посмотрела на меня.
Но теперь мы вместе. Именно это я и хочу донести до тебя. Да, у нас с Алленом были проблемы. Но мы любим друг друга и уладили свои разногласия.
За это я тебя уважаю, кивнула я, больше, чем могу выразить словами. Но для твоей дочери судьбы такой не хочу.
А она разве хочет?
Мередит наконец села рядом со мной на длинный диван, обитый тканью с узором из морских раковин, который она ненавидела. Недолго ей осталось его ненавидеть.
Мама, ты увезла ее на своей машине! О чем это говорит?
Я поставила чашку на столик возле дивана и сложила руки на груди. Приняла негодующий вид, хотя знала, что в срыве свадьбы есть и моя вина. Только у Мередит на этот счет было не совсем верное представление.
Это говорит о том, что внучкой я дорожу больше, нежели своей репутацией. Что ее счастье я ставлю превыше всего. Зато ты постоянно ей твердишь, что лучше Хейза она никого не найдет. А это о чем говорит?
Мередит закатила глаза.
Мама, ты же знаешь, какая она. Капризная, как бисквитное тесто. Хейз сильный, надежный. Сама о себе она не сможет позаботиться. Он нужен ей.
В ее словах была доля правды: моя внучка, действительно, больше, чем следовало бы, полагалась на своего жениха. Особенно после того, как безо всяких объяснений бросила университет, не закончив курс по архитектуре. А ведь она с шести лет всюду носила с собой альбом и делала наброски. А тут вот на тебе. За несколько месяцев до окончания учебы, сдачи экзамена на получение лицензии и достижения своей мечты взяла и бросила университет.
Мередит, ты должна выяснить, что случилось. Должна. Я снова взяла фарфоровую чашку, которая после долгих лет использования по-прежнему оставалась гладкой и изящной, и глотнула из нее чаю, вдыхая пряный аромат корицы.
Она опять повела глазами. И мы вернулись к своим изначальным ролям: я снова была мать, она дочь.
По-твоему, если б я знала, не попыталась бы это предотвратить? Ты хоть представляешь, чего нам с Алленом стоило выучить ее? Мы во всем себе отказывали, экономили на чем только можно. Я с ужасом думаю, что она выплачивает студенческую ссуду за два семестра последипломного курса, который так и не окончила. И теперь, не выйдя замуж за Хейза, лишившись его поддержки, как она будет жить дальше?
А, на мой взгляд, в этом были свои плюсы.
Что ж, придется ей научиться самой заботиться о себе. Этот урок приходится усваивать каждому, и, поверь мне, чем старше человек, тем тяжелее дается этот урок.
Мне хотелось добавить, что я давно могла бы сама заботиться о себе, задолго до того, как стала восьмидесятилетней старухой, которая боится жить одна в собственном доме. Но я просто обняла ладонями горячую чашку, грея натруженные пальцы.
Мама, она всегда возвращается к нему. Да, я не скрываю, что желала этого брака. Мне нравится Хейз. Можешь подать на меня в суд. Но сейчас она вырыла себе такую глубокую яму, что дело даже не только в том, что она его любит. Она нуждается в нем, в чисто практическом плане.
Я происходила из другого времени. Мой долг был воспитывать детей, во всем остальном я полагалась на мужа. И я не стала бы критиковать выбор Джулии, если б была уверена, что это именно то, чего она хочет. Но я так не считала. Однако проблема была куда глубже.
Он изменил ей, Мередит. А ведь они даже еще не были женаты.
Вот именно, наставила она на меня палец. Об этом я и говорю. Они не были женаты. А будь они мужем и женой, он бы ей не изменил.
В этом вопросе мы с Мередит руководствовались разными приоритетами и знали, что каждая из нас останется при своем мнении.
Более того, вздохнула Мередит, она снова примет его. Так было и будет всегда. И он не отстанет от нее. Так было и будет всегда. Это в характере обоих: они расстаются и снова сходятся. Им нравится острота ощущений, драматизм их отношений. Они не могут жить вместе, но и порознь находиться тоже не могут. Через неделю она мне позвонит и сообщит, что они все-таки женятся, и мне придется заново обзванивать гостей и устраивать свадьбу.
В принципе, Мередит не преувеличивала. Много раз внучка звонила мне и плакала или ликовала в телефон из-за Хейза. Наверно, я всегда надеялась, что в один прекрасный день она стряхнет с себя его чары и поймет, что заслуживает лучшего степенного парня, с которым ей будет спокойно. Но, возможно, покой это не то, к чему она стремилась. Возможно, покой даже не входил в ее планы. При мысли о том, что эти двое снова будут вместе, я почувствовала, что у меня начинает болеть голова.