Возможно, на нее так подействовали красоты Борромейских островов, открывавшиеся с террасы, или древние сады, что они посетили во время своего заграничного свадебного путешествия, но после четырех месяцев странствий, ступив на борт корабля «Августа Виктория», чтобы вернуться домой вместе с мужем, Эдит уже была предана Джорджу душой и телом. И он, она чувствовала, тоже полюбил ее: Джордж настоял, чтобы они сделали остановки в Леноксе (штат Массачусетс) и в Шелбурне (штат Вермонт), дабы похвастаться своей молодой женой перед сестрами Эмили и Лайлой. Его нынешнее признание подтверждало ее догадку.
И мои родные тоже от тебя в восторге, добавил Джордж, вторя ее мыслям.
Эдит просияла от гордости, ведь она старалась им понравиться. Одна из его сестер по секрету поведала Эдит, что они всегда баловали Джорджа и не ждали от него великих свершений. Он не был бизнесменом, как его отец и братья. Его больше привлекали интеллектуальные занятия, что, честно говоря, не находило понимания у мужской половины семейства Вандербильтов. Билтмор и, в особенности немодное место, где он был возведен, служили еще одним примером его несхожести с родственниками.
Да, магия судьбы, довольно произнес Джордж.
Магия судьбы? Эдит едва не расхохоталась.
Ты имеешь в виду нас? уточнила она.
Конечно. Джордж взял жену за руку. Вспомни: ведь мы случайно оказались на борту «Сент-Пол», а там наши пути пересеклись, и мы поняли, что предназначены друг для друга.
Эдит рассмеялась и шутливым тоном указала:
По-моему, на «Сент-Поле» были все, кого мы только знаем.
По крайней мере, именно тебя мои неугомонные сестры приглядели для меня, а это что-то да значит, с усмешкой парировал Джордж.
Эдит расхохоталась. Сестры Джорджа, как она потом выяснила, знали, что Эдит будет на борту того корабля, и поручили его другу, Уильяму Б. Осгуду Филду, выступить в роли свахи. Если Джордж называет «судьбой» Филда, который так много усилий приложил для создания их союза, что газеты объявили об их помолвке что ж, тогда это действительно магия.
Дорогой, не могу не спросить
Лицо Джорджа озарилось в предвкушении вопроса о Билтморе. Увы, придется его разочаровать, подумала Эдит.
Мои рождественские подарки были непростительно провокационными?
Они оба прыснули со смеху. После частых «случайных» встреч на борту «Сент-Пола», во время которых Эдит нередко приходилось бороться с морской болезнью, и довольно тесного общения в Париже, где они проводили вместе много времени, Эдит дерзко заявила: если Джордж Вандербильт намерен заполучить ее, то пусть лучше не тянет с предложением руки и сердца. И подарила ему «Камо грядеши» роман о любви, в которой Джордж, проницательный читатель, не мог не усмотреть сходства с собственной историей любви точнее потенциальной историей любви к Эдит. А в дополнение к роману? Брошюрку о долготерпении. Даже Сьюзан, которая не очень-то была рада, что ее сестра связалась с Вандербильтом, сочла поступок Эдит весьма забавным.
Думаю, они были подобающе провокационными, дочь Богов.
В газетах и журналах как только ее ни величали лестно и не очень, в том числе «истинной дочерью Богов». В частности, это именование, придуманное «Вашингтон таймс», Джордж счел настолько подходящим, что сам стал использовать его в качестве прозвища Эдит. И, по ее мнению, оно было куда более приятным, чем высказывания о безденежье самой аристократичной аристократки Америки. Многие месяцы о предстоящей свадьбе одного из Вандербильтов писали больше, чем об Испано-американской войне[5], так что Эдит устала от комментариев в свой адрес: обсуждались ее личные качества и внешность рост, фигура, черты лица, волосы, а также воспитание и образование.
Дошло до того, что в один прекрасный день Джордж воскликнул: «Да что ж это такое?! Ты моя невеста, а не кобыла!».
К Джорджу газеты были добрее, но не намного. Строились предположения относительно того, почему он раньше не женился; казалось, никто не хотел верить в то, что тридцатипятилетний закоренелый холостяк наконец-то решил остепениться.
Смуглая лошадка, отвечала Эдит, назвав Джорджа ее любимым прозвищем, которое газеты дали ее мужу, я безумно рада, что мне удалось привлечь твое внимание.
Ты его привлекла, и оно принадлежит тебе, тепло улыбнулся ей Джордж.
Поезд подползал к перрону, и Эдит снова объял нервный трепет.
Вне сомнения, все взгляды были обращены на новоявленную миссис Вандербильт, когда она выходила из вагона с приклеенной улыбкой на лице. Эдит не осуждала местных жителей. Многие годы Джордж и Билтмор, если уж на то пошло принадлежали им. А теперь, по крайней мере, отчасти, они стали и ее достоянием. Ей придется доказать обитателям Эшвилла, что она достойна их любви.
Все три мили, что они ехали по изумительно живописной дороге, Эдит пыталась сдерживать возрастающее волнение, слушая Джорджа. Он объяснял, что мистер Фредерик Ло Олмстед, знаменитый ландшафтный архитектор, создавший Центральный парк, спроектировал подступы к особняку таким образом, чтобы у всякого, кто приближался к нему, возникало ощущение, будто сейчас его взору откроется диво дивное. Джордж переживал, что его невеста первый раз увидит Билтмор не летом. Но, на взгляд Эдит, этот октябрьский день был не менее прекрасен.
Лиственный убор впечатляет, правда? спросил Джордж, выводя ее из раздумий.
Ну как тут можно не влюбиться? отозвалась Эдит, очарованная буйством оранжевых, желтых и янтарных красок вокруг. Осень пылала всеми оттенками огненных цветов, словно приветствуя миссис Вандербильт, как и слуги, которые выстроились вдоль дороги, встречая хозяев.
Разве я мог не влюбиться? ответствовал Джордж, многозначительно глядя на нее.
Эдит отвела взгляд, чтобы сдержать прилив крови к лицу, румянцем окрашивавший ее щеки. Воздух полнился благоуханием роз и гвоздик, а также ликующими возгласами нескончаемой череды работников поместья, мимо которых они ехали. Эдит махала и улыбалась всем, охая от восторга при виде прелестных телят джерсийской породы, которых привели с собой доярки, чтобы приветить их новую хозяйку.
Я запомню по именам всех работников поместья, уверенно произнесла Эдит.
Джордж вскинул брови.
Эди, в поместье работает триста человек. Думаю, вполне достаточно будет запомнить по именам хотя бы домашнюю прислугу, коей тоже немало несколько десятков.
Она покачала головой, улыбаясь мужу.
Я теперь неотделима от Билтмора. Мы с тобой заодно. И они должны знать, что мы их чтим и уважаем.
Джордж сжал ее колено. Он не сводил глаз с лица жены, словно чего-то ждал.
Но вот они достигли цели своего путешествия, впереди внезапно вырос во всем своем великолепии Билтмор-Хаус, и Эдит ахнула. Ничего подобного она в жизни не видела. На ум сразу пришли забытые слова матери. Она словно наяву услышала ее голос: «Будешь жить в замке в большом-пребольшом поместье». Словно наяву почувствовала невесомую тяжесть фаты на своей голове и цветочный аромат, который источала мама. Выходит, Эдит все-таки стала принцессой.
Листва, радостные восклицания, потрясающий вид на самый большой, самый прекрасный дом во всей Америке схлестнулись в одно мгновение под подковой из цветов с надписью «Добро пожаловать домой».
Добро пожаловать домой, думала Эдит. Домой.
Эди, ну как тебе, нравится? спросил Джордж без намека на иронию в голосе.
Она в ответ лишь рассмеялась.
После многих лет мытарств сначала она потеряла родителей, потом бабушку, ей приходилось экономить, копить, переезжать с места на место, из одного недорогого фешенебельного жилища в другое она наконец-то обрела свой дом, и это ей нравилось больше всего.